Без названия - Страница 35

- Вам кого? - спросила.

- Я из милиции. Вы часто бываете на балконе?

Оглядев подозрительно Джуму серыми выцветшими глазами, она спросила:

- А вам-то что?

Видимо, услышав голоса, на балкон вышел паренек лет пятнадцати, он жевал.

- Тут из милиции, - сказала пареньку старуха.

- Я действительно из милиции, - сказал ему Джума и показал удостоверение.

- А кто вам нужен? - спросил парень.

- Видишь ту дверь, - Джума задрал голову и указал на обитую железом дверь музея. - Скажем, двадцать первого июня не видел ли ты кого-нибудь входящего или выходящего оттуда?

- Видел, - просто, словно это происходит ежедневно, ответил парень. Я учусь во вторую смену, у нас было два "окна", химичка заболела, я пришел раньше, сел на балконе почитать, у нас тут во второй половине дня солнце. Он и вышел тогда из этой двери.

- Кто? - не веря своим ушам спросил Джума.

- Молодой дядька. Низенький, щуплый. Хромал он.

- Какого числа это было? Месяц?

- Не помню. Весной, кажется в апреле.

- А время?

- Я же говорю, я пришел из школы рано. Было, наверное, часов пять-шесть. Солнце еще не зашло за крышу...

Джума спускался по лестнице в хорошем расположении духа: щуплый, маленький, хромал. Пестерев! "Он вышел из хранилища. Но как вошел в музей? Купил билет? - раздумывал Джума. - Но Пестерев и не скрывал на допросе, что по просьбе Гилевского встречался с ним. Но может, была еще одна встреча, о которой он умолчал?"

Выйдя из подворотни, Джума стал думать, что делать в связи с открывшимся новым обстоятельством. "Ладно, - решил он, - пусть это прокачивает дальше Паскалова, а мне на сегодня еще хватит беготни, пока найду этого слесаря, специалиста по сейфовским замкам". И он зашагал к Центральному рынку, около которого, по словам директора музея, была мастерская, где работал слесарь Ющенко Дмитрий Тарасович...

У рынка было много грузовых машин, фургонов, ларьков, лотков, шла бойкая торговля. Возле весовой немолодая женщина в оранжевой безрукавке с метлой и совком в руках убирала мусор. Джума обратился к ней.

- Вы не знаете, где тут слесарная мастерская?

- А ее уже нет, - сказала женщина, - закрыли, вместо нее обувной кооператив, - и она указала на дом, где висела табличка "Сапожок".

- А куда мастерскую переселили?

- Где-то на Привокзальной вроде.

Вздохнув, Джума сел на трамвай и поехал на Привокзальную. Мастерскую он нашел за хлебным магазином. У входа висела табличка "Ремонт замков, изготовление ключей и прочие услуги". Он вошел. За барьером стоял молодой человек в синем халате, в глубине виднелись две комнаты с верстаками, токарный станок.

- Завмастерской на месте? - спросил Джума у молодого человека.

- Сейчас позову, - он отошел в глубину, крикнул: - Владимир Карпович, вас клиент просит.

Вышел пожилой человек в зеленой заношенной военной рубахе, с которой давно были спороты погоны, в засмальцованных брюках.

- Вы ко мне? - спросил он Джуму.

- К вам. Может поможете. Я ищу Ющенко Дмитрия Тарасовича. Он работает у вас?

- Уже нет, ушел на пенсию, стар. Что, сейф барахлит?

- Барахлит. А домашний его адресок не дадите?

- Он обслуживал вас раньше?

- Да.

- Иногда он еще соглашается пойти к старым клиентам. Подождите, поищу, - он отошел к шкафу, стал рыться в бумажках, затем вернулся: Запишите: улица Кривоноса пять, квартира семь.

- Спасибо, - кивнув, Джума вышел. Он знал: Кривоноса находится в новом жилом массиве, ехать туда троллейбусом. Ехать далеко. Еще десять-пятнадцать лет назад там было поле, стадион какого-то завода и ипподром. Джума сидел у окна, смотрел. Теперь поле было вдоль и вглубь застроено новыми высотками, лишь кое-где меж ними, как гнилые зубы среди здоровых торчали старые однои двухэтажные развалюхи. Дом пять он и нашел среди этих доживавших свой век строений. Квартира семь была на втором этаже. Позвонил. Дверь открыла пожилая женщина.

- Вам кого? - спросила она нелюбезно.

- Ющенко Дмитрий Тарасович здесь живет? - спросил Джума.

- Здесь, здесь, оставили б его в покое уже, на пенсии он.

- Я из милиции, по важному делу.

Она недоверчиво оглядела Джуму - его безрукавку, живот, вывалившийся из брюк, затем крикнула куда-то в глубину квартиры:

- Дед, к тебе, вроде из милиции.

Джума несмело вошел в переднюю. Навстречу ему вышел старик в теплой байковой сорочке, поношенных брюках и шлепанцах на босу ногу.

- Из милиции говоришь? - он смотрел на Джуму сквозь очки в плохонькой оправе. - Проходи. Когда-то я один сейф твоему начальнику доводил до ума. Садись.

Джума сел на шаткий простой стул.

- Я к вам по другому делу, Дмитрий Тарасович. В свое время вы обслуживали сейфы в музее декоративного и прикладного искусства.

- Было такое. Там в секретном кабинете строгий профессор работал.

- Работал. Профессор Гилевский, - уточнил Джума.

- Во-во! Сейф у него древний, но сильный, венский "Густав Шлезингер".

- Когда вас Гилевский приглашал последний раз?

- Дайте-ка подумать, - он притронулся к дужке очков, и Джума увидел большие, некогда сильные пальцы с темными трещинами у ногтей. - Давно, очень давно, годов пятнадцать-двадцать назад, если не более.

- В связи с чем?

- Сейф тот запирается на два замка. Так вот во втором выработался один зубец. Ну этого ты не поймешь. Тут только я кумекаю. И попросил профессор сделать к этому замку ключ. Свой он утерял. Мастачил я это дело две недели. Вот и вся сказка тебе.

- К какому замку вы делали ключ - к верхнему или нижнему?

- К нижнему.

- И вы это запомнили?! - удивился Джума.

- А как же? Сейфы ломаются не каждый день. Те, что я обслуживал, помню и знаю на память, знаю, у какого какой норов. Что ж ты хочешь, парень, это моя работа, тут халтурить нельзя, это тебе не ключик к английскому замку сделать. Тут мой авторитет нужен, - не без гордости сказал старик.

Джума встал.

- Все, Дмитрий Тарасович. Больше вопросов у меня нет. Простите, что побеспокоил, желаю вам здоровья.

- Э-э, где его теперь купишь, здоровье-то. Жизнь бьет не по годам, а по ребрам... Ну, будь здоров!..

Джума отправился в прокуратуру, Паскалова его уже ждала.

- Дайте чего-нибудь попить, - попросил Джума, утирая лицо платком. Набегался, жарко, - он взял графин. - А стаканчик есть?