Без маски - Страница 30

– Только это очень серьёзный вопрос, – предупредил он меня, а я выжидающе поднял брови.

– Итак, представь, что Лив никогда не было, какие в тебе чувства на эту новость? – Спросил он, а мои губы сами растянулись в улыбке.

– Да я был бы счастлив, – хмыкнул я.

– Уверен? – Спокойно продолжил он.

– Конечно, уверен. Тогда бы ничего не было, тогда бы я не страдал, не жалел, мог бы построить свою жизнь, так как хотел бы, женился на Аманде, завёл детей и был бы благодарен сценаристу, – ответил я.

– Ну, хорошо, – Коул встал и застегнул пуговицу на пиджаке. Он медленно начал ко мне подходить и сел рядом. Его глаза потемнели, а лицо выражало такое сочувствие, что мне стало страшно, действительно страшно.

– Гранд, я должен тебе сказать, что Лив… – он отвернулся и вздохнул, а я уже нахмурился и замер.

– Что с ней? – Голос пропал, и я просто прохрипел эти слова.

– Её больше нет, Гранд, – выдохнул он.

– В каком смысле? – Нервно улыбнулся я на такие глупости.

– В прямом, этой девушки больше не существует. Теперь ты больше не будешь страдать, жалеть. Ты можешь строить свою жизнь так, как хочешь, – друг встал, а до меня ещё дойти не могли его слова.

– Коул, что за херню ты несёшь про Лив? Как не существует, вчера она очень явно находилась в том месте, где были мы все! – Заорал я, поднимаясь с места.

– Но одна ночь – и человека нет, – тихо сказал он.

– Коул, ты можешь говорить всё чётко? Я ни хрена не понимаю! – Продолжал я орать.

– Ты тупой? – Он повернулся ко мне, и его лицо было красным от злости, как и глаза. – Лив больше нет! Нет! Вчера они попали в автокатастрофу с Лесом. Весь удар пришёлся на её сторону. Она была все время в коме, а в пять утра всё прекратилось. Мы всю ночь продежурили в больнице. Ждали новостей, но они оказались ужасными. Лайла истерит, и я дал ей снотворное, чтобы поспала. Лес в шоке, и мне пришлось звонить Тео. Он прилетит ближайшим рейсом, сообщил родителям. Когда я вчера тебе звонил, то мы только приехали в больницу… и я не решился тебе сказать, ведь ты уезжаешь, тебе было плевать.

Я пытался дышать, но только рваные вздохи. Я пытался стоять, но ноги дрогнули, и я опустился на колени. Удар под дых, и меня скрутило внутри. Голова начинала шуметь, а виски больно пульсировали. Перед глазами бегали какие-то точки или тараканы, но перестал чувствовать всё. Ощущал только то, что потерял самое ценное, что было. Свою душу, свою вечную душу, которая была в ней. Мозг до сих пор отрицал услышанное, но сердце уже среагировало.

– Мать твою, нет… Ливи, – из моей груди вырывалось такое отчаяние, что дождь за окном тут же прекратился, чтобы все услышали, какого это терять самое родное.

– В какой она больнице? Где она сейчас? Я хочу увидеть её, заберу и не отдам больше. Почему ты не сказал мне, я бы всё бросил, я бы приехал, я бы… любил, – как в бреду говорил, поднимаясь.

– Гранд, теперь ты можешь жить дальше, как и хотел, – я удивился спокойному тону Коула.

– Жить? – Возмутился я, смахивая с глаз внутреннюю боль одиночества. – Жить? Я никогда не умел жить! Я не должен был, вообще, слушать её, должен быть уберечь! Это моя вина, только моя! Вчера я орал на неё, пытался заставить быть со мной, а должен был без слов взять и поцеловать, убедить, что она для меня всё! Она моё сердце, она моя дорога! А теперь у меня это забрали, выкрали снова! Так, блять, как ты думаешь, хочу ли я жить?

– А как же Аманда? Ты в неё влюблён, говорил о свадьбе, детях…

– Ты сейчас издеваешься надо мной? Мне на хрен никто не нужен кроме Ливи! Никто! Заорал я, подходя к нему и сжимая кулаки. Почему он настолько равнодушен, когда мне так плохо? Почему он даже улыбается, когда моя Ливи погибла? Почему, блять, все так несправедливо? Но я должен был видеть её, должен сказать, как любил, как надеялся, и что никогда не отпущу её. Мы – одно целое, мы хрустальный шар, а сейчас он разбился, вызвав внутри непонимание и первую стадию депрессии – отрицание.

– В Пресвитерианской, – ответил Коул. – Так ты не ответил на мой вопрос. У тебя есть Аманда, и не думаю, что родителям Лив понравится, если ты появишься на прощании с ней. Так что улетай в Лос-Анджелес и продолжай жить своей жизнью.

– Ты охренел? – Схватил его за пиджак и с силой встряхнул. – Да мне по хрен на всех. Я должен там быть, я любил её больше всех на этой земле! Я потерял самое дорогое, что у меня было! А ты так спокоен?

– То есть, – Коул вырвался из моей хватки и отошёл, – если бы можно было всё вернуть, вернуться во вчерашний вечер, то ты бы сделал все по-другому? Что бы ты сделал?

– Да, я бы отпустил её, я бы не пошёл за ней, я бы не вывел её из себя! Из-за меня она уехала с Лесом, а если бы не я, то мы бы сидели дальше за столиком, и всё бы обошло стороной её! И она… блять, Коул. Как мне теперь дышать? – В отчаянии закричал я.

– Спокойно и ровно, – пожал плечами он. – Всё с Лив хорошо. Это был пинок тебе под зад, чтобы ты подумал о будущем как мужчина, а не как вчерашний отморозок.

– Что? – Переспросил я, а тошнота поднялась к горлу.

– Это была шутка. Мы с Лайлой придумали, ну ещё Рита подсказала этот психологический приём, – улыбнулся Коул.

Злость: резкая, горячая и невыносимая из-за того, что я пережил сейчас, из-за этой гребаной шутки, захватила меня. Два прыжка, и мой кулак встретился с лицом Коула. Я всё видел через кровавую пелену, ярость вырвалась наружу, я не слышал ничего. Одно было желание – убить за то, что я пережил. Кто-то кинулся на меня сзади, а в голове только громкий пульс. Не слышал ни крики секретарши, ни охраны, которая вломилась в офис. Ничего, только слова и эта новость в мозгу.

– Мистер Кин, хватит, – меня уже оттащили двое мужчин, а я пытался вырваться, чтобы снова врезать Коулу, у которого из носа текла кровь, губы были разбиты.

– Мудак! Ты охренел? Выметайся из моего офиса, сукин сын! – Заорал я.

– Идиот, я пытался помочь, – сипло ответил Коул. – Теперь ты знаешь, что было бы с тобой, если бы ты её потерял по-настоящему. Это был единственный способ заставить тебя трезво оценить свои чувства и включить «мужика»! Никакая Аманда тебе не нужна, только Лив. Поэтому я решился на это, чтобы уберечь тебя дурака от этой глупости. Ведь каждый день может быть последним, пока ты прячешься в своей скорлупе. А она тут, она рядом, судьба ли это, я не знаю. А теперь сам думай, что ты хочешь от этой жизни.

– С этого момента друга у меня больше нет, – холодно ответил я и вылетел оттуда, громко хлопая дверью.

Я нёсся по проходам лестницы, чтобы как-то унять адреналин. Скорость, громкие гудки, а мне по хрен, просто по хрен на всё. Ещё до конца не отошёл от случившегося и доехал до квартиры.

Метался по ней, как загнанный зверь, пока входная дверь не хлопнула. Я посмотрел на посетителя, и до меня всё дошло.

– Милый, я дома, встречалась с подругой, – проворковала Аманда, подходя ко мне. – Все вещи я собрала, надеюсь, мы в ближайшее время сюда не вернёмся.

Смотрел на неё и молчал. Был в ступоре.

– Гранд, любимый, что с твоими руками? – Девушка подошла ко мне и взяла мои разбитые в кровь руки. – С кем ты дрался? Гранд, это уже сверх моего понимания! Иди, убери этот ужас, пока меня не вырвало.

Картинка, где Лив осторожно обрабатывает мне раны после драк врезалась в голову. Ни отвращения на лице, как у Аманды, ни равнодушного отношения. Она всегда заботилась обо мне, что бы я ни сделал, как бы я был не прав.

Принял решение. Улыбнувшись, я прошёл в ванну и смыл с рук кровь, обработал раны и вышел в гостиную.

– Спускайся, такси приехало, – сказал я, подхватывая чемоданы.

– Сейчас, допью фреш, – Аманда указала на полный бокал, а я просто подлетел и выбил его из её рук. Стекло разбилось, а содержимое оказалось на стене.

– Гранд! – И снова визг, от которого уже уши завяли.

– Если я сказал, спускайся, значит, спускайся. И не испытывай моего терпения, – процедил я, развернувшись, и взял чемоданы.