Бетонные стены воздушного города - Страница 94

Под недостающей третью автор подразумевал свою творческую сторону, которая уже второй год терпела значительные перемены: фактически полное отсутствие полноценных идей и вообще желание браться за перо. Поселившийся страх сумел забраться настолько глубоко внутрь Кори, что невидимые рычаги ставили на «стоп» все возможные поползновения начать хоть какую-то работу, заставляя Уаилда надеяться на то, что это всего лишь творческий кризис – очередная и практически неизменная ступень в его долгом пути.

«Какой-то дурацкий эффект кривого замещения: только я нашел себя в одной сфере – тут же потерял в другой, - думал он, - и сколько я еще смогу выезжать на прошлых заслугах?» Отчасти причина столь сильному рвению Кори доказать прежде всего самому себе, что он не исписался и не истратил свой талант, заключалась в Ларсе. Уаилд хотел, чтобы Эванс ни на секунду не сомневался в нем, в том, что выбрал достойного, что Кори действительно значит и представляет из себя то же, что и значила его когда-то безликая слава. Потому не переставал накручивать. Не переставал рваться вперед. Не переставал пинать себя дальше. Эванс, сам того не зная, становился для Кори катализатором: он делал из него трудоголика в своей сфере, заставлял добиваться прогресса и непрерывно работать над собой. И у Уаилда в свою очередь не было и малейшего желания сопротивляться этому рвению…

***

И пока Кори и Ларс на одном конце города боялись опоздать на празднование крестин племянницы, Кэсси и Трой, находясь совершенно в другой стране, со всех ног неслись на концерт любимой группы «Bring Me The Horizon», билеты на который незадолго до этого события удалось перекупить у того, кто по совершенно безразличной для обоих причине не смог попасть на него.

- Почему же меня всего так колотит, словно я экзамен собираюсь сдавать или только что спалили родители за курением травки? – Кэсси, пребывавший в сильном мандраже, стоял в огромной длиннющей очереди, то и дело переминаясь с ноги на ногу и выглядывая вперед, подмечая, сколько же еще человеко-метров осталось до того, прежде чем они попадут в концертный холл.

- Я бы хотел сказать, что тебе кажется и ты себя накручиваешь. Но самого распирает схожее чувство. Мне до сих пор не верится, что через какие-то пару часов мы воплотим в жизнь одну из давних мечт, - Трой пользуясь своим ростом, неотрывно следил за перемещающимся людским потоком, подмечая, что его скорость недостаточна для того, чтобы попасть в зал к началу разогрева.

- Мы идиоты – надо было прийти раньше. Кажется, все воспользовались нашей логикой, - возмущался Форд, подразумевая под сказанным, что многие понадеялись на то, что основная масса народу изъявит желание заявиться на концерт задолго до его начала, освободив вход для тех, кто решит оказаться неизменно пунктуальным.

- Эта очередь – своеобразный ритуал, который нельзя миновать. Осталось не так долго, так что потерпи, - Холлинг опустил руки на плечи Кэсси и притянул к себе ближе, заставив спиной вжаться в загорелую грудь. – Стой так, иначе наушник выпадет, я уже заебался его вечно поправлять, - под еще одним ритуалом значилось совместное прослушивание музыки с одного телефона, дабы окончательно войти в то самое нужное состояние и погрузиться в ту самую необходимую атмосферу.

Форд не стал возникать, макушкой уперевшись в нос Трою, с интересом наблюдая за тем, как на них поглядывают впереди стоящие девчонки.

- Пока не появится Оливер Сайкс, они так и будут продолжать пялиться на тебя, - с нескрываемыми нотами раздражения заявил Кэсси.

- Ну не на одного меня, твоя блондинистая башка тоже им интересна, - поспешил остудить пыл друга Трой.

- Это все потому, что она закрывает им вид на твои татуировки, может, мне отойти? – Форд только подавшись вперед, не успев сделать и шага, был тут же остановлен, оказавшись еще сильнее вжатым в тело позади.

- Давай тебе парочку на видном месте набьем? Только боюсь после этого мне придется все время ходить с бензином и зажигалкой, ибо сомневаюсь, что по-хорошему получится избавиться от твоих воздыхателей, - криво ухмыльнувшись, хмыкнул Холлинг, взъерошивая отросшие пряди – Форд все-таки уговорил отпустить немного длины, изменив привычному короткому ершику.

- Себя тоже подожжешь? – довольно подметил тот.

- И не надейся, от меня ты точно не отделаешься так легко! – Трой сильнее сдавил в руках тело парня, заставляя того чувствовать дискомфорт от давящих объятий.

- Да я и не собирался, шучу же, - тут же попытался откреститься Кэсси, радуясь тому, что грудную клетку перестало ломить от напора и можно дышать, как и прежде свободно.

В отличие от Ларса и Кори за прошедшие два года эта парочка не смогла добиться для себя какой-то определенности, не заводя вновь тему, которая была поднята лишь однажды. Но тем не менее, отсутствие подобного рода разговоров, не ограничило и не избавило их жизнь от перемен, несомненно последовавших после одного единственного вечера, сбросившего занавес и приоткрывшего чужие желания.

В квартирах обоих с каждым разом появлялось все больше и больше личных вещей друг друга. Совместно проводимое время росло в геометрической прогрессии. В итоге пыл Кэсси поубавился, и рвение попытать новое счастье на стороне постепенно сошло на нет. Он перестал ощущать потребность в ком-то другом, бросил вечную гонку за пусть и не приевшимися, но далеко не новыми и изведанными чувствами. И Трой, не до конца веря в то, что друг окончательно остепенился, и эта тяга, это пламя погасло окончательно, все же поддался собственному желанию, оградив и себя от большего, чем просто общение с другими. Обоим не хотелось. Оба не испытывали чувства, словно чего-то лишились. Оба перестали анализировать. Оба приняли все происходящее как данность.

И в отличие от столь гладких, местами тихих и лишенных множества типичных для отношений проблем Кори и Ларса, этим двоим никто не давал гарантию, что своеобразный штиль в их жизни будет длиться вечно. Никто из них не мог заглянуть в будущее. Никто не тешил себя мнимыми иллюзиями. Оба прекрасно знали свою собственную натуру. И пока один не мог пообещать другому, что желание попробовать новое и неизведанное однажды не вернется, другой не мог гарантировать, что неизменно продолжит сносить все выходки и идти на поводу. И, наверное, поэтому обоюдные опасения потерять друг друга, возможно, раз и навсегда, заставляли действовать более осторожно, более обдуманно, взвешивать каждое свое решение и просчитывать каждый свой шаг. Довольствуясь этой синхронизацией душ и тем, что пока у обоих неплохо получалось с этим справляться…

***

Уаилд сидел на полу в непривычной для себя домашней одежде и разбирал третью по счету коробку, которую больше месяца назад в квартиру притащил отец: они с матерью переехали в новый дом неподалеку от Саманты и, не рискнув без спроса избавиться от многих вещей детей, разослали обоим, переложив на их плечи эту обязанность. И Кори, очень долгое время оттягивавший этот процесс, пока однажды встав ночью в туалет, запнувшись об одну из коробок, разбил коленку и саданул руку, заодно разбудив и до смерти перепугав Ларса грохотом, наконец, решил с ними покончить. Выделив один вечер специально под это занятие, Уаилд даже не ожидал, что его так затянет. О многих вещах он успел и вовсе позабыть. Ностальгия, накрывшая так внезапно, никак не хотела отпускать, лелея прежними чувствами и окуная в омут приятных воспоминаний. Казалось бы, в этих коробках хранилась вся его молодость: футболка с логотипом когда-то любимой группы “Evanescence”; пара томов книги “Ведьмак”; несколько школьных исписанных тетрадей; рюкзак с россыпью значков и брелков; альбом с криво-косо-нарисованными эскизами татуировки, на которую несколько лет Кори пытался уломать маму и в итоге, когда у него все же получилось заполучить ее согласие, она уже потеряла для него всякую актуальность; серебряная цепочка и даже пачка первых и давно снятых с производства презервативов - все эти вещи были своеобразной нитью, что тянула к прошлому. И когда Уаилд, пережив целую массу разнообразных эмоций, решил, что уже ничего не сможет его удивить еще больше, на глаза как раз попалась последняя вещь, лежащая на самом дне.