Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая (СИ) - Страница 6

— Вроде неплохо, — согласился я.

— Ну вот и с ним справишься. Пора переходить на следующий уровень, Дим.

— Пап, можно ещё одну просьбу?

— Да, конечно.

— То, что меня зовут Дмитрий Михайлович Строгонов, знает лишь ограниченный круг друзей, а вот как Павла Петровича Бестужева знают многие, в том числе император Иван Седьмой.

— Понял тебя, на людях буду называть Павлом Петровичем. Немного обидно, но когда-то и я был в твоей шкуре.

— Ты тоже сбежал из дома и взял другое имя? — я просто охренел, вот это да! А я нигде подобную информацию раньше не встречал.

— Не совсем так, — отец покачал головой и замолчал.

Меня раздирало изнутри спросить, что же он имел ввиду? Может тут как раз кроется великая тайна, как он стал паладином? Я старательно сверлил его взглядом, ожидая продолжения, но он явно ничего рассказывать на эту тему не собирался. Сначала просто смотрел на пролетающий за окном пейзаж, потом уткнулся в телефон. Вот же чёрт! А куда мне теперь прятать этого любопытного червячка, который проедал мне мозг?

— Так ты встречался с императором? — внезапно спросил отец, когда я уже подумал, что мы теперь будем молчать до самой Москвы. Я аж подпрыгнул от неожиданности.

— Ну да, и не раз.

— Был на официальном приёме? Или видел его в Большом театре?

— И то, и другое, а ещё и третье, четвёртое, — я сделал невозмутимое лицо и уставился в окно. Вот пусть теперь он помучается, гадая насколько я тесно связан с монархом.

— И? — теперь он сидел и прожигал меня взглядом, а я торжествовал. Ну что, получил?

— Да так, ничего особенного, — сказал я, пожав плечами. И, естественно, выдержав перед тем, как продолжить, издевательски длинную паузу. — Спас его жизнь уже три раза.

Глаза Михаила Фёдоровича округлились, как у совёнка. Не дождавшись продолжения повествования, он не выдержал и заговорил первым.

— И когда ты всё успеваешь? Что там такого произошло в Москве, пока все смотрели балет по телевизору?

— Я же говорю, ничего особенного, — я старательно корчил невозмутимую рожу, словно у меня спрашивают, как я покупал продукты на рынке. — Попытка переворота, совершённая недальновидными тёмными, которые не рассчитывали на моё вмешательство. Огребли и отползли, сейчас всё тихо уже.

— Если ты мне сейчас же не расскажешь, я тебя придушу!

По лицу отца было сложно определить, говорит он серьёзно или всё-таки в шутку. Не физиономия, а древний камень. Ведь умеет же! Мне надо тоже поучиться, пока что у меня уровень подмастерья. Пытаясь уловить на его маске хоть какие-то следы эмоций, я для себя сделал вывод, что про убийство он говорил не серьёзно, а вот немного придушить для отрезвления разума вполне может.

Ладно, покажу пример, как правильно надо удовлетворять любопытство, может он тогда тоже перестанет шифроваться? Я примирительно выставил ладони вперёд, рассмеялся и начал вещать. Отец то расширял глаза, то качал головой, а иногда даже закрывал лицо рукой. Наконец я закончил и испытывающе смотрел на него, в ожидании ответа на ранее поставленный вопрос.

— Потом как-нибудь, — покачал он головой, поняв, что мне нужно. — Сейчас не могу.

— Ладно, — кивнул я, а сам себе места не находил. Скорее всего эта информация гораздо более секретная, чем та, что я Дима, а не Паша. — Но не надейся, я не угомонюсь, пока не узнаю.

— Я уже понял, — хмыкнул он. — А ты весело проводишь время. Прямо как я в твоём возрасте. Мне было двадцать, когда выяснилось, что я паладин. Ну а дальше понеслось.

— И что понеслось?

— Будет что рассказывать долгими зимними вечерами.

Отомстил, гад! Ну ладно, надеюсь у нас ещё будет время. Мы уже подъезжали к Москве, и я решил полистать новостные ленты, интересно, что произошло в столице, пока нас не было две с лишним недели. Сообщения о прорывах тьмы в черте города уже были единичными и с ними быстро расправлялись. В том числе и студенты ВУЗов силовых структур. За это время наверняка многие подняли ступень, а возможно и не одну.

Решил написать Платову, как они там, интересно. Он ответил не сразу, как раз добивали нечисть в районе площади трёх вокзалов. Его звено активно участвовало в зачистках, и ребята добрались до третьей ступени, от Высшего мага их отделяло ещё три. Он даже выдал непечатаемую в литературе тираду по поводу того, что бить больше некого, теперь три ступени набивать вечность, а на прокачку в Сибирь не пускают, все курсанты подписали постановление, запрещающее выезд за пределы кольцевой без особого на то распоряжения. Напоминает подписку о невыезде для подозреваемых в серьёзном преступлении. Значит всё пока не так спокойно, как могло показаться на первый взгляд. Любое правительство любой страны любит сделать тайну из ничего. Впрочем, их можно понять, спокойствие масс важнее.

Москва уже практически восстановила прежний ритм жизни, но на крупных перекрёстках регулярно попадалась стоявшая немного поодаль бронетехника и палатки военных. Это нисколько не смущало мирных граждан, которые торопились по своим делам, стараясь наверстать упущенное за эти дни вынужденного домоседства. Прям как в нашем мире при Ковиде было, только ещё хуже. Зато меньше по времени.

Возле ворот НИИ тяжёлых металлов нас встречали разве что только не с цветами и оркестром. Никаких вопросов о каких-то нелепых пропусках не было и в помине. Несколько солидно одетых господ радостно приветствовали отца, практически не обращая на меня внимания. Ну хоть за забор не гнали и на том спасибо. Только одно лицо было знакомым. Это был тот самый старикан, у которого я шашки заказывал. Он был единственным, кто мне улыбнулся и подошёл лично поздороваться.

— Рад снова Вас видеть, молодой человек! — он пожал мне руку, как старому знакомому. А почему бы и нет, за такое бабло можно и родичем прикинуться. — Смотрю наши шашки всегда при себе носите, как они вам?

— Отлично, спасибо!

— Вижу, что пришлось рукоятки перемотать? Знающий человек делал, но не наша школа, можем всё исправить. А какими судьбами снова здесь? Что-то ещё хотели приобрести? А, вы охраняете графа Строгонова, ну естественно.

— А вот и не угадали, я ему не охранник, — хмыкнул я, едва сдержавшись, чтобы язык не показать. Что за детский сад? А видели бы вы его удивлённую рожу!

— Тогда чем могу помочь?

— Латы паладина мерять буду.

Старик вылупил глаза так, что они стали шире очков в золотой оправе и отпрянул. Думаю, у него хватило ума сделать умозаключение о том, кто я такой на самом деле. Он почтительно поклонился и смешался с толпой встречающих. Нас усадили в местный вполне респектабельный автобус, даже лимузин всеми уважаемого графа Строгонова на территорию не пустили, не положено.

Только сейчас мне в голову пришла мысль, а как я с собой буду таскать такие тяжеленные доспехи? Если даже это влезет в багажник «Юпитера», у него на старте передние колёса будут на взлёт уходить! Придётся покупать грузовик?

Вопреки моим ожиданиям, мы проехали мимо здания, где мне предлагали мечи на выбор. Миновали и расположенные чуть дальше литейный и кузнечный цеха. Немного поодаль, укрытый кронами разлапистых дубов, находился небольшой двухэтажный корпус, больше смахивающий на офис или лабораторию. Именно здесь автобус и остановился.

Двустворчатую стеклянную дверь распахнули выбежавшие навстречу сотрудники в белых халатах. Точнее вполне симпатичные сотрудницы. До сексапильной сестрички в лазарете им далеко, но всё равно приятно посмотреть. Внутри здания только пустые комнаты, которые просматривались насквозь, что ввело меня в лёгкий ступор, но в центре здания находился вместительный лифт. Ага, теперь понятно.

Пока спускались в подземную часть лаборатории, я рисовал в своём воображении, как будет выглядеть столь внушительное нагромождение металла, пытался представить это на себе. Не отпускала мысль, что я в нём стану неподвижным истуканом, а не великим воином. Дверь лифта плавно отъехала в сторону, и я остолбенел от увиденного.