Бессмертные - Страница 3

Продолжая держать запястье, Пирс глянул на часы. Задумался… Потом снова посмотрел. Осторожно, как очень хрупкую вещь, положил старческую руку рядом с тощим телом, открыл футляр тонометра и обернул широкую манжету вокруг дряблого бицепса. Приложив стетоскоп к внутренней части локтя, он туго накачал манжету и, глядя на шкалу, медленно выпустил воздух. Потом прослушал впалую грудь.

Рядом суетилась медсестра. Не обращая на нее внимания, Пирс задумчиво сидел у кровати. Странно… Пульс сильный, ровный… Старик явно раздумал умирать. Давление поднялось почти до нормы, как будто переливание чудесным образом разбудило скрытые резервы организма.

Старикашка здорово дрался за жизнь!

Пирс возликовал.

Утром следующего дня глаза, внимательно следившие за Пирсом, уже не казались выцветшими.

— Все нормально? — спросил Пирс.

Уивер кивнул. Для человека его возраста пульс был великолепен.

Говорить Уивер начал на третий день. Он неразборчиво бормотал что-то, но Пирс одобрительно кивал ему в ответ. Атеросклероз и пара мелких кровоизлияний оставили свои следы: суженные обызвесткованные сосуды не справлялись со своим предназначением.

Но в четвертый день больной уже сидел на кровати и бодро разговаривал с медсестрой чуть хрипловатым голосом.

— Такие вот дела, киска, — шамкал он беззубой пастью. — Эх, и задал я им тогда! Треснул прямо меж глаз. Это был нокаут! Я всегда терпеть не мог этих ублюдков… Ага, вот и доктор, — сказал он, поворачиваясь к Пирсу. — Вы хороший доктор. Я прослежу, чтобы вам хорошо заплатили. — Старикашка ехидно хмыкнул. — Лечите тех, кто мне нравится, и тех, кто не нравится, ну-ну.

— Вы не должны думать об этом, — предельно мягко посоветовал Пирс. — Все ваши помыслы должны быть о том, чтобы поскорее выздороветь.

Старик кивнул головой, сунул палец в рот и с наслаждением стал скрести десны.

— Заплатят… Вам хорошо заплатят, — с пальцем во рту невнятно произнес он. — Не волнуйтесь.

— Что у вас с деснами?

— Чешутся. — Уивер вынул палец и с интересом уставился на него.

День пятый. В туалет Уивер пошел самостоятельно. Принять душ он смог на шестой. Пирс вошел в палату и застал его сидящим на краю кровати. Он весело, по-мальчишечьи болтал ногами. Тело его заметно поправилось, лицо округлилось, на руках появилось какое-то подобие мышц. Кожа стала гладкой и вроде бы даже лоснилась. Ноги уже не казались палками.

Непонятным образом госпитальная диета шла ему впрок.

Румянец на щеках и белоснежные волосы делали его похожим на Санта Клауса.

На следующий день начали темнеть его волосы.

— Послушайте, сколько же вам лет? — поинтересовался Пирс.

— Семьдесят, — гордо ответил Уивер. — Пятого июня исполнилось. А родился я в Вайоминге, в землянке, вот как! Кругом одни индейцы. Мы с папаней встречали их тыщу раз. Смирные в основном ребята, хлопот с ними не было.

— Какого цвета у вас тогда были волосы?

— Вороного. Самые черные волосы во всей округе. Э-э… Как их девки любили! Сами напрашивались порыться в них. Разрешал… бывало. — Старик хихикнул. — После моего отъезда в Уошике осталось много брюнетиков.

Старик сунул палец в рот и стал самозабвенно чесать десны.

— Что, зудят? — спросил Пирс.

— Еще как! — Старик самодовольно ухмыльнулся. — Знаете, что со мной? Второе детство, вот как! У меня опять режутся зубы.

Еще через неделю Уивер вспомнил о бизнесе. Потребовал установить телефон рядом с кроватью и по полдня тратил на деловые разговоры о сделках и махинациях. Суммы при этом назывались фантастические. Вторую половину дня он проводил с Янсеном. Стоило позвать, и тот всегда оказывался рядом.

Мало-помалу старик вновь подбирал бразды правления своей огромной империей.

Пока мозг его неустанно работал над приумножением могущества финансовой империи, тело восстанавливалось невероятным образом, само по себе омолаживалось буквально на глазах. Прорезался первый зуб — клык, как и положено у хищника. За ним, словно грибы после теплого дождичка, полезли остальные. За неделю еще недавно совершенно седые волосы стали иссиня-черными. Вены ушли под плоть, лицо округлилось, морщины сошли. Тело стало стройным и мускулистым. Глаза из блеклых превратились в ярко-синие.

Результаты лабораторных исследований поразили бы кого угодно. Подтверждалось то, что с некоторых пор начал подозревать Пирс. Начисто исчезли все признаки атеросклероза, кровоизлияний будто и не было. Сердце заработало как мощный насос, возможно, именно таким оно было много лет назад.

За две недели Уивер превратился в тридцатилетнего крепыша.

Однажды, войдя в палату, Пирс застал Уивера и Янсена за любопытным разговором.

— Слушай, Карл, — услышал Пирс слова Уивера, — как насчет женщин?

— Нет проблем, — пожал плечами Янсен. — Прямо сейчас?

— Ты не понял, болван! — разозлился Уивер. — Я не собираюсь развлекаться. Мне необходим наследник, значит, нужна жена. И наследник у меня будет! Да-да, именно в моем возрасте. И засунь-ка свой скепсис подальше.

Пожав плечами, вступился Пирс.

— Я не вижу, почему бы вы не могли стать отцом.

— Слышишь, Карл? Я опять такой же сильный и умный, как и в молодости. Мне даже кажется, еще сильнее и умнее. Очень скоро кое-кто об этом узнает. Сам дьявол предоставил мне вторую возможность. Док, я правильно излагаю?

Пирс опять пожал плечами.

— Пожалуй. Но как вы собираетесь ею воспользоваться?

— Ха! Я не собираюсь повторять прошлые ошибки. И кое-кто очень скоро узнает, как надо решать проблемы. А знаете ли вы, док, как надо решать проблемы?

— Нет, к сожалению.

Уивер уставился на него.

— Нечего дурить меня! Отчего я выздоровел именно таким образом? Вы же сами не ожидали ничего подобного. Семьдесят лет! А посмотрите-ка на меня. Почему это, по-вашему?

— А сами вы что думаете?

— Я никогда и ничего не предполагаю! Я просто знаю… или не знаю. Есть факт, от него я и пляшу. Именно факты мне от вас и нужны.

— С Истером вы говорили?

— Разумеется.

— И что же он вам сказал?

Взгляд Уивера кольнул Пирса из-под черных кустистых бровей. Проигнорировав вопрос, он продолжил:

— Итак, что вы сделали со мной?

— Вряд ли это имеет значение.

— Если мистер Уивер спрашивает, — со зловещей ноткой в голосе сказал Янсен, — ему отвечают.

Уивер махнул на него рукой.

— Прекрати. Его не напугаешь. Но я надеюсь, что он разумный человек, реалист. Док, поймите меня правильно. Сейчас мне не более тридцати, но рано или поздно я вновь стану семидесятилетним. Так вот, хотел бы знать, как снова сделаться тридцатилетним.

— М-да… — Пирс тяжело вздохнул. — Это уже не омоложение. Это бессмертие.

— А почему бы и нет?

— Вечная сказка. Мечта, которая всегда оставалась лишь мечтой. Чего вы хотите? Тело все равно изнашивается, и семьдесят лет — почти предел, установленный нам природой. После чего тело наше начинает разваливаться.

— Я не о том! Свой срок я использовал, так? Но вот мне опять тридцать. А дальше что будет? Снова по кругу или как?

— Не знаю, — честно ответил Пирс. — Процесс умирания до сих пор не удавалось остановить. Всех нас поджидает могила. С рождения мы заражены смертью, и болезнь эта неизлечима.

— А если у кого-то, предположим, появился иммунитет к этой болезни?

— Я не это имел в виду. Смерть сама по себе не является какой-то специфической болезнью. Чаще мы умираем даже не от старости, а от всяческих инфекций, травм, да мало ли от чего еще. Умираем, бывает, и от дряхлости, но если это и может считаться болезнью, то вирус ее все равно не выделен, а заражаемся мы ею при рождении, а то и при самом зачатии. Причем заражаемость всеобщая. Характерные симптомы: постепенная физическая деградация, вскоре после половой зрелости. Атеросклерозы, болезни сердца и связанные с ними нарушения кровообращения, от чего неизбежно ухудшается работа мозга и других внутренних органов. Клетки тела медленно, но необратимо теряют способность к воспроизводству. Рушится иммунитет, организм дряхлеет. Смертность стопроцентная. Все в этом мире умирает. И деревья, и планеты, и звезды. У каждого свой срок. Естественная и неизбежная смерть… Впрочем, естественная смерть — относительно новое явление в природе. Простейшие бессмертны. Бессмертны даже наши ткани, отдельно взятые. Смертны лишь многоклеточные организмы. Не находя подходящих условий в окружающей среде, клетки вынуждены были объединиться, и каждая из них дифференцировалась, выполняя в организме свою специфическую функцию. Казалось бы, все нормально, но нормально ли то, что клетки вынуждены умирать из-за нарушения, к примеру, системы кровообращения, лишенные питания? Но, допустим, система кровообращения чудесным образом всегда здорова. И что же? Клеткам уже нет причин умирать. Возможно, они станут бессмертными.