Бесполезное путешествие - Страница 10

— Мсье Альфонс или мсье Гастон?

— Я незнаком с мсье Альфонсом. Кто это?

— Отец. Значит, вы с ним незнакомы?

— Нет.

— Жаль…

— Почему?

— Потому что дома только он.

Сказав это, он, вероятно, счел, что и так уже потерял слишком много времени, и, поплевав на руки, снова взялся за тачку. За неимением сына я решил побеседовать с отцом и постучал в окошко на открытой двери. Через минуту на пороге показалась женщина в голубом фартуке.

— Что вам угодно?

Похоже, прислуга мсье Ланкранка не отличалась особой любезностью.

— Я хотел бы поговорить с мсье Ланкранком.

— С мсье Альфонсом?

— Да, потому что мсье Гастона нет.

— О! Этот…

Уважением прислуги наследник явно не пользовался.

— Подождите, пойду узнаю.

Нисколько не церемонясь, она оставила меня на дворе и ушла. Я осмотрелся. То ли не хватало денег, то ли было мало прислуги, но ферма господ Ланкранков выглядела не особенно привлекательно. Я плохо представлял Сесиль Луазен в этой обстановке.

— Эй, вы! — окликнула меня женщина.

— Ну?

— Мсье Ланкранк согласился вас принять. Идите за мной!

Пройдя две или три комнаты, назначение которых определить не удалось, я оказался в кабинете хозяина. Меня ждал настоящий гигант. Ему было более шестидесяти пяти лет, и он производил впечатление человека, только что приехавшего из английской деревни второй половины девятнадцатого века. Кирпично-красное лицо обрамляли седые бакенбарды. На мсье Ланкранке были сапоги, штаны для поездок верхом и рубашка без рукавов в крупную клетку.

— Это вы хотели меня видеть?

— Да.

— Странная мысль. Вы что, интересуетесь черно-бурыми лисами?

— Нет, я хотел поговорить с вашим сыном.

— Вы приятель придурка Гастона?

— Ни разу с ним не встречался.

— Уже лучше! Потому что друзей моего сына я привык выбрасывать за дверь пинком под зад! Но вы заинтриговали меня. Как вас зовут?

— Феррьер. Мишель Феррьер.

— Вы из Сен-Клода?

— Нет.

— Ага… Выпьете стаканчик?

— С удовольствием.

Он достал графин с бесцветной жидкостью, разлил ее по стаканам и предложил чокнуться. Он осушил свой стакан одним глотком. Из вежливости я последовал его примеру… Я думал, что сейчас я лопну. Пот стекал по вискам, ладо горело, я едва перевел дух. Хозяин расхохотался.

— Крепкий? Его готовят специально для меня.

— Не сомневаюсь: немногие способны пить это.

— Народ измельчал. Ну что ж, рассказывайте свою историю.

— По правде говоря, мсье, боюсь, что моя, как вы говорите, история скорее касается вашего сына.

— А?.. Что еще натворил этот негодяй? Никому не пожелаю иметь такого выродка! Вы женаты?

— Нет!

— В таком случае вы рискуете меньше… Подумать только, сколько у меня отличных детей по всему свету, нужно же было испортить того, что родила мне покойная жена…

Я ничего не понимал. Невероятно, чтобы Сесиль влюбилась в калеку. Но мой собеседник вскоре поведал, в чем заключалась «увечность» его выродка.

— Представьте себе, вместо того чтобы интересоваться черно-бурыми лисами, Гастон занимается только регби! Ничего, кроме вытянутого мяча, не имеет для него значения! Еще стаканчик?

— Нет, спасибо.

Хозяин тяжело вздохнул. Не знаю, сожалел он о сыне, неспособном увлечься черно-бурыми лисами, или о госте, не оценившем напиток, который гнали специально для него.

— Ну так что, мсье Феррьер, вы будете наконец говорить?

Я снова пересказал байку о пропавшей Сесиль, о следствии, которое я веду, о необходимости узнать как можно больше о ее привычках, чтобы попытаться угадать, куда она могла сбежать.

— Сесиль Луазен?.. Не помню… Ах нет, подождите… Это такая маленькая блондинка, в ней не более сорока пяти килограммов? Незаметная? Банальная? В общем, из тех хлипких куколок, что сейчас в моде.

— Ей-богу…

— Да-да, вспомнил… Некоторое время она вертелась около моего сына, а может, это мой сын вертелся вокруг нее… Помню, однажды, в воскресенье утром, он привез ее сюда… Она даже поела с нами… У нее совсем нет аппетита… Настоящая птичка! И потом, подумать только, ее раздражал запах лис! Короче говоря. Гастон взял ее с собой на матч, и больше я ничего о ней не слышал… Так, говорите, она удрала?

— Похоже.

— Какое это имеет значение? Ну, а если вам совершенно необходимо выслушать мнение Гастона, то вы можете найти его на стадионе Серж. Накануне матча он практически все время проводит там.

— Я хотел бы поговорить с мсье Гастоном Ланкранком. Вы не знаете, он там? — обратился я к сторожу на стадионе Серж.

— Еще бы! Он всегда приезжает первым и уезжает последним! Этот человек по-настоящему предан нашей команде! Если бы все были такими, как он! Пойду скажу ему. Вы кто?

— Он меня не знает. Меня прислал его отец.

— Хорошо… Извините, вынужден оставить вас здесь, такие правила, понимаете?

Издалека я увидел, как сторож подошел к группе мужчин и поговорил с одним из них. Потом вернулся ко мне.

— Мсье Ланкранк просит вас немного подождать. Они скоро закончат.

Действительно, минут через пять люди ушли с поля и остановились в нескольких метрах от меня. Потом каждый подошел к своей машине, и только один продолжал стоять, махая рукой разъезжавшимся друзьям. Когда все машины уехали, Гастон де Ланкранк подошел ко мне. Красивый парень и вовсе не придурок, как называл его отец.

— Извините, что заставил вас ждать.

— Ничего… Ваш отец рассказал, где я смогу вас найти.

— Вы говорили с моим отцом?

— Примерно полчаса назад.

Он рассмеялся.

— Представляю, какими словами он описал своего сына!

— Похоже, он не особенно одобряет ваше пристрастие к регби?

— Конечно, он предпочел бы, чтобы я разделял его пристрастие к напитку, «который гонят специально для него». Но вряд ли вы приехали сюда, чтобы говорить о регби или о черно-бурых лисах.

— Нет. Я приехал, чтобы поговорить с вами о Сесиль Луазен.

— О Сесиль Луазен? Довольно странно.

Гастон слушал меня очень внимательно. Он не производил впечатления интеллектуала, но был славным парнем. Когда я закончил, он сказал:

— Меня это не удивляет…

— Правда?

— Она была не такая, как все.

— В чем?

— Трудно объяснить… Она не смеялась, не развлекалась, всегда была чем-то озабочена… словно стремилась к какой-то цели и не имела права ни на минуту отступить от нее…

Не таким уж наивным оказался это Ланкранк.

— Мне кажется, она нашла средство для достижения своей цели и удрала, никого не предупредив. Что бы вы хотели услышать от меня, мсье..?

— Феррьер. Я веду дело об исчезновении Сесиль.

— Вы из полиции?

— Отнюдь.

— Частный детектив? Не знаю, чем могу быть вам полезен.

— Каким образом вы познакомились с Сесиль Луазен?

— В «Кафе Америкен». Я часто захожу туда после матча… Она мне понравилась… Мы встречались несколько раз.

— Просто флирт или нечто более серьезное?

— С ее стороны, конечно. После пятой или шестой встречи она просила, чтобы я отвез ее в Куайрьер и познакомил с отцом. Не думаю, что они понравились друг другу, тем более что Сесиль никогда не согласилась бы жить с нами в горах на те скудные средства, которыми мы располагаем.

— Она говорила с вами о свадьбе?

— Да… Я бы даже сказал: поставила условие.

— Но ведь вы только что сказали, что ей не понравилось в Куайрьере.

— Она хотела, чтобы мы продали ферму и уехали… — Он рассмеялся. — Малышка отлично знала, чего хочет.

— И… вы не согласились.

— Не совсем так… Видите ли, мсье Феррьер, вообще-то Сесиль мне нравилась… и мне хотелось бы стать ее мужем и избавиться от лисиц, которых я ненавижу.

— Так в чем же дело?

— Нас разделяло нечто весьма серьезное, поэтому я не мог просить ее стать моей женой.