Беспамятство - Страница 25

Впрочем, гораздо больше, чем проблемы матери, ее теперь занимала судьба мужа. Пока отец только приглядывается к Максиму, но пришло время позаботиться о будущем.

- Я тебя никогда ни о чем не просила, — начала она издалека.

Большакова мало кому удавалось застать врасплох.

- Просто я опережал твои желания. Как насчёт «Фольксвагена» к семнадцатому дню рождения?

Ляля засмеялась и обняла отца:

- Прости, забыла.

Он не упустил момента:

- Зря. Я мог бы подарить тебе французские духи, но знал, что ты очень хочешь машину. Нельзя быть такой забывчивой. Добро, как и зло, нужно помнить крепко. Это лежит в основе человеческих отношений.

- Ну, па, хватит упражняться в воспитании, не маленькая уже! На карту поставлено моё счастье. Умоляю, устрой Макса в свой холдинг на хорошую ставку, чтобы, живя в нашей семье, он не чувствовал себя бедняком.

- За все надо платить. Что я получу взамен?

- Хорошего работника. Он очень трудоспособный и организованный. Используй его на всю катушку. Макса распределили в

Подмосковье, обещали угол в общежитии. И работа хреновая, и зарплата тем более. Оттуда в Москву не наездишься, а мы не можем жить врозь.

- Перебирайся к нему, поступись своей карьерой и удобствами, если такая любовь.

Ольга недоверчиво посмотрела на отца:

- Ты шутишь? Я - и в коммуналке! Вместо институтской кафедры - преподаватель математики в мытшцснекой школе. Ты хочешь от меня этой жертвы?

- Разумеется, нет. Тем более что любовь - дело хрупкое, не стоит лишний раз испытывать на прочность. Но человек обязан знать, что жизнь бывает разная и земные блага имеют цену.

- Догадываюсь,

- Уже хорошо. Красивую судьбу надо заслужить.

Ляля виду не показала, но, кажется, впервые разозлилась на отца: учит, словно школьницу. Потерял чувство меры и времени. Вот он, конфликт поколений! Никогда не верила, что это их коснётся. Придётся приспосабливаться.

Поцеловала родителя в нос н изобразила пуделя-попрошайку:

- Готова встать перед тобой па задние лапки.

Большаков растаял:

- Знаешь, плутовка, что я ни в чём не могу тебе отказать!

Он, действительно, не отказал бы ей ни в каком случае. Вопрос заключался в том, где и как лучше употребить нового члена семьи.

За воскресным обедом в ресторане по поводу завершения молодыми высшего образования Виталий Сергеевич, поднимая бокал сухого вина — он с юности носил в себе запрет на крепкое спиртное в общественных местах, несовместимое с карьерой важного чиновника, - проникновенно сказал:

- Поздравляю от всего сердца. А тебя, Максим, особо - надеюсь, нашего полку прибыло. Приглашаю работать к себе, на серьёзную должность. Кроме того, убедившись, что ваш союз с Лялей основан на серьёзном чувстве, делаю, несколько запоздало, свадебный подарок — двадцать процентов акций моей корпорации,

Ольга победно запищала. Ей было невдомёк, что щедрое предложение последовало не спонтанно и отнюдь не по сё просьбе, хотя Большаков позаботился, чтобы это выглядело именно так.

Случайностей в делах он не допускал. Целый год внимательно присматривался к зятю и параллельно велел своим клевретам собрать на него подробное досье,

«Потомственный донской казак, из большой семьи — родители, три сына и две дочери, живут в достатке, в двух соседних добротных сельских домах. Максим — младший. Школу окончил кое-как. Способный, но хромала дисциплина, уроки пропускал, зубрёжкой не утруждался, на экзаменах списывал. Посещал кружок вольной борьбы, где делал успехи. Женским полом избалован, до денег не жаден. В армии отслужил по призыву и еще два года оставался на сверхсрочной — никак не мог выбрать, чем заняться на гражданке. Слишком энергичный, чтобы сидеть в станице под Ростовом, его притягивала Москва. Но в престижный вуз не попал, подготовка подвела, поступил куда удалось, в финансовый, для тех времён непопулярный, на самый непрестижный факультет. В институте учился прилично, от общественной работы отлынивал, зато в стройотрядах участвовал с удовольствием. Продолжает увлекаться спортом.»

Большакова на работе окружали сокурсники, юристы, приятели но бильярду и сафари - люди проверенные временем и обстоятельствами. Обычно у крупных воротил в число приближенных входили многочисленные родственники, что при советской власти было строжайше запрещено законом. Но советская власть агонизировала, а у Большакова родственников не водилось, даже дальних. Дочь - не в счёт, он не собирался привлекать девочку к своему делу. Вообще, жёсткие вещи с сомнительной подноготной не для женщин, тем более любимых, хотя характера у Ляли хватило бы. Нет, это должен быть внук, а как промежуточное звено — отец внука, то есть зять. Он давно его ждал, именно такого, сдержанного, с внутренним стержнем, а не размазню Романа Брагинского.

Окончательное решение вопроса зависело от того, насколько сильно и искренне Максим любит Лялю и как долго это продлится. Показатель сложный и трудно измеримый, особенно в нынешние времена, когда в отношениях между полами царит легкость необыкновенная. Что дочь от казака без ума — сомнению не подлежит. Пока, насколько можно судить, он отвечает ей полной взаимностью. Как у любого достойного представителя сильного пола, у Есаулова сильно развито свободное мужское начало. Но то, что Большаков ценил и в принципе, и в себе самом в частности, не годилось для мужа дочери. Где-то глубоко в зяте застряли прямолинейность и безрассудное упрямство, когда порой элементарная справедливость становится дороже цели, В обиходе эти черты характера пока не проявлялись, но как опытный стратег Большаков предчувствовал их скрытую опасность для дела, которое со временем собирался поручить будущему отцу своих внуков, а значит, совладельцу быстро накапливаемых богатств. Акции должны повязать нового члена семьи по рукам и ногам, чтобы не дёргался. Деньги вкупе с властью и не таких непорочных лишали невинности.

Главная задача и задача решаемая — девочка должна быть счастлива. Охранять благоденствие дочери входило в отцовские обязанности, и всё, что бы Большаков ни делал, приобретало этот чётко выраженный смысл, А к своим шестидесяти годам сделать он успел много.

Пока другие ещё глотали пыль хаоса, пытаясь сообразить, откуда ветер дует, такие, как Большаков, уже перекладывали государственную собственность в личный карман. Метаморфоза была подготовлена усилиями всей его жизни. С падением советского строя и проведением ваучерной приватизации крупное государственное учреждение, имеющее сеть богатейших реальных производств, по отмашке сверху без всяких переходных фаз превратилось в акционерную компанию. Отныне на принятие решений влияли не директивы, а только грамотная промышленная политика и деньги, плюс напор и воля руководителя, умение везде и всегда опередить конкурента. Поэтому главой холдинга стал вечный зам, а не бывший министр, который только и умел, что брать под козырёк. Теперь Большаков ис был вторым, он был первым, даже первым над первыми. Весомая часть акций лежала у него в сейфе, государство пока владело для виду небольшим (не контрольным!) пакетом, но это лишь вопрос времени. Аппарату с его бесчисленными чиновниками нужны живые деньги, полученные за протекцию не всегда легальному бизнесу. Очень скоро распоряжение многомиллионным имуществом крупной строительной корпорации полностью перейдет в руки Виталия Сергеевича и - для проформы — к небольшой кучке акционеров, поспешивших доказать личную преданность.

Большаков выходил в тяжеловесы. Он сосредоточил в одних руках все нити управления, а значит, и власть. Власть - вот истинное упоение, сладость и кровь жизни! Привычка держаться в тени обернулась большим удобством. Ах, это несравненное умение находиться за спиной тех, кому назначено отдуваться! Разумеется, для подчиненных он олицетворял вершителя судеб, Вседержителя, но перед соперниками и клиентами бесцеремонно выставлял своих помощников, что позволяло увернуться от скользких предложений, откреститься от некрасивых поступков, якобы совершённых без его ведома. Демократия! Сами же за неё боролись.