Бесноватый Цесаревич (СИ) - Страница 79

— Не горячитесь, Василий Алексеевич, никуда наш английский торопыга не денется. Умный человек вряд ли захочет иметь дело с «сумасшедшим Федькой»[12], который метит на должность председателя иностранной коллегии.

Граф сел на одно из кресел и взял в руки бокал с вином, который стоял на маленьком столике работы Гамбса[13]. Гагарин выпил уже почти бутылку, когда как Хованский еле ополовинил свой бокал. Безбородко не просто так упомянул прозвище Ростопчина, которое имело хождение при дворе. Ему нужна была реакция гостей, и она его не разочаровала.

Больше всех смеялся Хованский, второй гость от него не отставал. Отсмеявшись, разговор продолжил Гагарин.

— Повеселил ты нас Александр Андреевич. Особую пикантность ситуации придаёт то, что Никита Панин[14], который придумал прозвище Федьке, ныне приписан к иностранной коллегии, — Гагарин опять начал смеяться и был поддержан Хованским.

— Есть ещё одна персона, к которой может обратиться наш герой, — произнёс Безбородко и посмотрел на улыбающегося князя.

— Вы зря так переживаете, граф. Нас с вице-канцлером Куракиным сближают общие убеждения, но он не тот человек с кем можно всерьёз обсуждать государственные вопросы, тем более приватно. Завтра об этом будет знать не только Император, но и весь двор.

Безбородко потому и выбрал этих двоих в союзники, что несмотря на множество недостатков дураками они не были и умели держать язык за зубами. Поэтому когда граф узнал, что английский посол начал активно интриговать при дворе, то отправил к нему на встречу именно Гагарина. Хованский же был нужен как дополнительная поддержка в ещё одном щекотливом деле.

— С другой стороны, Куракин имеет большой пиетет перед Англией, поэтому может оказаться полезен в убеждении Его Величества, если мы примем предложение Уитворда, — добавил Гагарин.

— Вы не ответили, Гавриил Петрович, к какому решению склоняетесь лично вы? — задал вопрос Безбородко.

— Я за союз с Англией, — ни секунды не раздумывая, ответил князь, — Это наш главный торговый партнёр и прибыли от этого решения будут гораздо выше, если мы пойдём на сближение с Францией.

— Никаких якобинцев и прочих революционеров. Я тоже только за Англию, другого решения просто нет, — поддержал князя Хованский.

— Отчего же нет? — решил спровоцировать Безбородко, — Константин Павлович предложил третий путь — полнейший нейтралитет. Мы все присутствовали на заседании Совета, когда он предложил эту идею. При этом очень грамотно сослался на Вооружённый Нейтралитет[15], который принёс России сплошные выгоды. Император до сих пор находится под влиянием этой идеи и переубедить его будет непросто. Константин привёл очень хорошее доказательство пользы такого решения. Пусть наши враги воюют, а мы будем с ними торговать, укреплять своё влияние и обогащаться. Война потребует много ресурсов, и Россия может обеспечить ими воюющие стороны.

Гагарин задумался, а вот Хованский ответил сразу.

— Я своё мнение уже высказал. Не должна Россия сотрудничать с революционерами, тем более что Франция последние сто лет была нашим врагом и вредила как могла.

— Полностью поддерживаю ваше мнение Василий Алексеевич. Союз с Францией для нас неуместен. И дело не только в их революционном правительстве. Россия потеряет гораздо больше, если откажется от прямого предложения Англии о союзе. Слишком сильно наша торговля привязана именно к этому острову. Значит, мы принимаем предложение Уитворта, — подвёл итог Безбородко.

— Откуда у него такие мысли и это в семнадцать лет? Ещё год Константин не мог произнести связанно нескольких фраз. И вдруг почти оратор. Я сам чуть было не попал под обаяние его речей. Неужели все эти слухи про одержимость, правда? — задал вопрос Гагарин.

— Юноши в этом возрасте достаточно быстро развиваются. А всяким глупостям я бы верить не стал, — ответил Безбородко и перешёл ко второму вопросу, — Предлагаю обсудить, что произошло с архивом.

— Не только с архивом, но с д..- начал говорить Гагарин, но увидев возмущённый взгляд хозяина кабинета, резко замолчал.

И у стен бывают уши. Есть вещи, о которых лучше не говорить вслух, особенно когда эта вещь несколько миллионов рублей золотом. Князь контролировал свою речь, но выпитое вино играло свою роль. У всех свои недостатки. У Гагарина это было вино и любовь финансовым авантюрам, которые привели его к банкротству.

— Второй вопрос как мне кажется, тоже связан с нашим юным герой. После беседы с кем Императрица резко изменила составы коллегий, запустила реформы, которые долго оттягивала? Ещё и оказала перед смертью поддержку Павлу, что ранее было немыслимо, — продолжил свои рассуждения Гагарин.

— Наш пострел везде поспел? Князь, вы считаете, что Екатерина передала архив Константину? Мне кажется, вы демонизируете юношу. А, почему не Александру? — задал вопрос, задумавшийся Безбородко.

— Я не отрицаю такой возможности. Но Константин напрашивается в первую очередь. Слишком много событий завертелось вокруг него и много новых людей появилось в его окружении.

— То же самое можно сказать про Александра. Его окружение выросло ещё больше и там есть весьма достойный человек, вернее семейство, которому Императрица благоволила и могла доверить архив или сделать их хранителями при молодом наследнике, — парировал граф.

— Вы про Салтыковых? Не уверен. Хотя молодой Салтыков очень умён и весьма неожиданно оказался приближённым Александра, который ранее весьма прохладно к нему относился. К тому же в канцелярию наследника перешло сразу несколько человек из нескольких коллегий. Кто-то из них может быть порученцем Императрицы.

— Я бы не стал вычёркивать из списка Федьку, — произнёс молчавший Хованский.

Оба его собеседника не смогли скрыть улыбок, зная о давней ссоре князя с Ростопчиным.

— Вы зря улыбаетесь господа. Если нужно, что-то спрятать, то лучший способ сделать это на видном месте. Перед смертью Императрицы граф получил Анну третьей степени[16]. Сразу после смерти Императрицы был обласкан Его Величеством и получает Анну уже второй и первой степени. Затем перепрыгивает сразу через два звания, и он уже генерал-майор. Это полностью противоречит последнему указу Екатерины о званиях, которые Павел с радостью поддержал. Сотни молодых людей вынуждены были начать служить с званий подпоручиков и поручиков, вместо ожидаемых подполковников и полковников. Ещё большее число заслуженных представителей знатных фамилий лишились своих армейских чинов, под надуманным предлогом, что у них нет нужного ценза. И вдруг какой-то отставной бригадир, который в армии толком мне служил, получает производство в нарушение указа. Что это за заслуги спрашивается? За разработку нового Устава, формы прусского образца и командование гатчинским потешным войском?

На этот раз задумались все собеседники. Безбородко пригубил бокал вина, к которому не притрагивался с начала беседы.

— Умеешь ты озадачить, Василий Алексеевич, — произнёс граф через некоторое время, — Федька и есть доверенной лицо Императрицы. И ведь никому в голову подобное не придёт.

— Предлагаю остановиться на трёх кандидатах. Мне нужно проверить одного человечка, который был замечен рядом с Константином. К сожалению, доверенный слуга покойницы, который отвечал за её встречи с некоторыми людьми, скоропостижно скончался. Что так же вызывает у меня определённые подозрения. Вы, граф ближе общаетесь с Ростопчиным, на вас наблюдение за его поведением. А вы, князь, постарайтесь присмотреться к окружению Александра и изменению в его окружении, — вдруг начал командовать Хованский.

Хозяин кабинета должен был оставить последнее слово за собой, чтобы всякие солдафоны особо не командовали, и резко наклонился к гостям, которые о неожиданности отшатнулись.

— Хочу напомнить всем присутствующим, что к архиву прилагались люди. Очень грамотные и обученные люди. Если мы совершим ошибку и выдадим свою заинтересованность, то можем последовать за слугой Императрицы, который слишком много знал, — граф решил нагнать немного жути на собеседников.