Бесноватый Цесаревич (СИ) - Страница 73

Наибольшее внимание я уделил общению с Силантьевым. Как оказалось, он не только смог изготовить рессоры, но уже активно их испытывал на возке. Более того, этот возок выдержал дорогу из столицы до Новгорода. Хотя это участок, наверное, был самым оживлённым в стране, и за дорогой следили со всем старанием, но зимой ездили больше на санях.

— Что я могу сказать, Иван Агофонович — порадовал ты меня.

Силантьев вскочил с краешка кресла, на котором он примостился, и бухнулся на колени. Хоть не стал кричать классическое — «Не вели казнить», и то хлеб. Потом вспомнил, что я этого не люблю, встал и посмотрел, не меня чуть — ли не с собачьей преданностью. Меня аж внутренне передёрнуло. Это вторая вещь, после отвратного освещения, к которой я не могу привыкнуть. Если люди, которые уже становились моим окружением, быстро адаптировались к тем требованиям, которые я предъявлял, то с остальными было сложнее. Причём, касалось это как дворян, так и низшие сословия. Одно дело дистанция и соблюдение субординации, но добровольное желание бухаться на колени и бить поклоны за гранью моего понимания. Дворяне на колени не бухались, но их заискивающая манера общения злила не меньше. Я ещё ладно, из-за образа человека злобного и не совсем адекватного, меня особо не донимали. А вот как Александр умудрялся сохранять душевное равновесие в этих потоках лжи, я не знаю.

— Твоя задача сейчас усложняется. Мнится мне, что рессора твоя в изготовлении дорогая и ты использовал самые лучшие сорта железа.

Судя по изменившемуся лицу мастера, я угадал.

— Набирай помощников, запрашивай нужные сорта железа и дерева. Твоя задача к лету изготовить рессоры и телегу. Лучше сразу телегу и фуру. Не стесняйся, если нужен совет или помощь, обращайся к Кулибину Ивану Петровичу. Слышал о таком?

— Кто же о нём не слышал, — Силантьев даже обиделся такому вопросу.

— Тем лучше. Я хочу, чтобы он возглавил будущий завод. Вернее, это будет не завод, а экспериментальная мастерская. Там будут конструироваться, и проходить испытание новинки. А изготавливать их будут на других производствах. Также внимательно выслушай Данилова Александра Михайловича, у него есть полезные замечания по недостаткам армейских повозок. Одно другому не мешает, попробуете улучшить и эти повозки. Если нужно закупить образцы, то закупайте. Но лучше уточнить у полкового интенданта, наверняка всего этого достаточно в полковом хозяйстве. Вместо того чтобы их покупать, пообещай ремонт. Интенданты люди не глупые, поймут выгоду от такого сотрудничества.

Разговор с Федуловым состоялся немного позже. Мастер после успеха в изготовлении шаров для петанка, не испытывал нужды в деньгах. Фонд регулярно заказывал мячи, а Астафьев разместил у него заказы на несколько видов канцелярских принадлежностей. Федулов мелочиться, не стал и организовал мануфактуру, нанял работников. Использовал систему похожую на артель, послушав моих советов ещё полгода назад. Сейчас мануфактурой руководил его брат, а сам Кондрат заскучал. Он был больше мастером и художником, а вот поточное производство было не его стихией.

— Твоя задача изготовить лампу для освещения, — ставлю задачу, после того как выслушал мастера, — И не просто лампу, а целое устройство. В качестве топлива в лампе пока будем использовать спирт, благо он есть в больших количествах. Само топливо, ещё необходимо изготовить. Но можешь поискать в Новгороде. Только действуй не напрямую, а через управляющего Некрасова. Не нужно лишний раз показывать, к каким предметам у нас есть интерес.

— Так может оно, топливо это, будет для освещения не пригодно? — начал обсуждение Кондрат, — Знаю я про этот спиритус. Света от него едва ли ка кот лучины. Может лучше масло, а ещё можно ворвань из тюленнего или китового жира. Ворвань и копоти даёт меньше, а свету чуть ли не в десять раз больше масла.

— Ты это правильно заметил. На спирту у нас будут самые первые твои работы. Как только изготовишь рабочую лампу, будешь переделывать её под другое топливо. Не найдём достаточного количества спирта, так используй масло или ворвань. Я намедни разговаривал с Кулибиным и узнал от него много занятных вещей. Он мне рассказал про белую нефть. Астафьев узнал у местных купцов, что наш русский заводчик Прядунов[6] производил её ещё 50 лет назад. Но завод закрылся за неимением спроса. Спрос мы обеспечим такой, какой никому не снился. И зависеть это будет от тебя. Вот примерная схема лампы, — передаю листок Кондрату, — Лампу изобрёл один немец, который давно помер. Схема нарисована с чужих слов. Но лампа работала, значит, и у тебя получится. Стеклянный колпак, металлическое основание и рычажок, регулирующий подачу топлива.

Кондрат схватил бумагу и впился в мои каракули, изображающие керосинку, так как я её помнил. Как-то в деревне у родственников, ещё по детству, с интересом рассматривал лампу. Что смог, то изобразил, хотя художник из меня от слова худо. Было у меня для мастера ещё одно задание.

— Кондрат, будет для тебя ещё работа. Ты же медник, — дождавшись кивка мастера, продолжил, — Мне нужно, чтобы ты начал делать самовары. Я знаю, что уже целые мануфактуры и заводы делаю разные самовары. Мне не для продажи. Ищи мастеров, посылай гонцов в Тулу, Ярославль, но к лету, чтобы изготовил или доставил стофунтовый самовар. А далее чем больше по объёму, тем лучше. Можно и двухсотфунтовый.

Кондрат сначала впал в ступор. Подобные бандуры с учётом местного уровня станков, изготовить очень сложно. Жёстких сроков я не ставил, а ещё предложил договориться с производителями и заказать у них готовую продукцию. Здесь мастер повеселел, всё-таки не самому мучиться с производством.

Организационные вопросы решили примерно за три дня. Благо у меня для всяких мелочей есть управляющий. Но вопросы возникали постоянно. Кулибин почему-то решил, что я знаю секрет паровых машин. Краузе от него не отставал и требовал пояснений по золотомоющей машине. Даже Федулов с Силантьевым, когда дело касалось их вопросов, были очень настойчивыми и плевать хотели, что достают сына Императора. Просвещённый абсолютизм, мать его.

Только я подумал, что начались спокойные деньки и займусь делами особого отряда, как объявились два путешественника, Суслов с Харламовым. И приехали они в составе целой делегации. В принципе это приятные хлопоты, но хотелось бы забыть про всякие хлопоты дня на три-четыре. Но покой нам только снится.

[1] Товий Егорович (Иоганн Тобиас) Ловиц (1757 — 7 декабря 1804[) — русский учёный-химик, академик Санкт-Петербургской Академии наук (с 1793).

[2] Василий Данилович Поярков (1597–1668) — русский землепроходец XVII века, «письменный голова». Происходил из служилых людей города Кашина.

[3] Ерофей Павлович Хабаров-Святитский (1603 — 1671) — русский землепроходец; происходил из крестьян из-под Великого Устюга. В честь него назван город Хабаровск.

[4] Семён Иванович Дежнёв (1605–1673) — русский путешественник, землепроходец, мореход, исследователь Северной, Восточной Сибири и Северной Америки, якутский атаман, торговец пушниной. Первый мореплаватель, прошедший Берингов пролив, отделяющий Азию от Северной Америки, Чукотку от Аляски, причём сделал это за 80 лет до Витуса Беринга, в 1648 году, по пути посетив острова Ратманова и Крузенштерна, находящиеся посередине Берингова пролива.

[5] Онуфрий Степанов (1610 — 1658) — «служилый человек», сибирский казак, исследователь реки Амур. Продолжатель дела Ерофея Хабарова. Участник Русско-маньчжурских пограничных конфликтов.

[6] Федор Савельевич Прядунов (1694–1753), первый русский нефтедобытчик. В 1745–1746 годах Прядунов организовал кустарный нефтяной промысел в бассейне реки Печора, на реке Ухта. Собрав с речной поверхности 40 пудов нефти, Прядунов в 1748 году доставил ее в Москву и в лаборатории Берг-коллегии осуществил перегонку, получив керосиноподобный продукт.

27 января-3 февраля 1797 года Российская Империя, Великий Новгород.