Бесконечный бег (СИ) - Страница 7

Но рассвет был уже близок, так что вполне можно было обойтись без подсветки. Да и на что смотреть в небольшой расщелине, словно созданной только ради того, чтобы по ней смог пройти небольшой отряд? Тут даже камней под ногами нет.

И хватит ныть уже, ты боец или девчонка?..

Вспомнил вдруг песенку, которую в детстве мама мне однажды спела: «Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет, и не теряет бодрость духа никогда!» Мама у меня — русская, и по-русски Мишка, то есть Михаил — это и есть Майкл.

Помню, тогда заколебал ее расспросами, кто такой моряк и что такое море, и поскандалил, мол хочу тельняшку, так что она больше никогда мне не пела старых песенок, а только сутры, общинные гимны, марш Миссионеров и прочую ретритную ерунду! Дурак был.

Это папа у меня объяснять любит, а мама отшучивается, типа — «у матросов нет вопросов!». И-и… сразу же грузит массой нудных заданий! Например, перекопать огород под траву, или собрать на дамбе ракушки, которых там отродясь не водилось!

Ребята шли где-то впереди, напряженно переговариваясь шепотом, ожидая как можно скорее встретиться с Миртой. По крайней мере, я думал именно об этом, стараясь абстрагироваться от звуков нешуточной бойни, разыгравшейся далеко за спиной. Там даже несколько раз что-то серьезное бахнуло, вроде миномета.

Захлопнув шлем, включил связь.

— Как думаете, наша оборона продержится? — этот вопрос не давал мне покоя. Ради того, чтобы поговорить, даже догнал приятелей, справившись со своей слабостью.

От нас, по сути, требуется лишь выжить на данном этапе, спастись от преследователей, которые почему-то очень не любят нашего брата, общинника. И в таком случае вариант выбраться наружу, дождаться победы наших и встретиться с родителями в условном месте был вполне рабочим. Естественно, если защитники справятся.

Но принимать такое решение в одиночку было как-то неуютно. Да и Совет, опять же… Нам ведь дали четкую цель, которую во что бы то ни стало нужно выполнить. Миссионеры, ёжки-сережки…

— Там много сюрпризов, так что должны, — Онри говорил медленно, в манере своего отца, но при этом внятно. Как им обоим подобное удавалось, лично для меня было загадкой. — Кстати, кто сколько Энергонов собрал?

Энергон — это та самая группа нанитов, принятая за условную единицу. Когда барьер распался, именно шестигранники и были теми видимыми проявлениями группирования.

Абсолютно все на нашем материке, попавшее под Волны изменения, когда началась Экспансия Нанитов, получило характеристику, называемую нано-емкостью. Нано-емкость — это количество нанитов, способных уместиться в каждой конкретной вещи без потерь. Соответственно, у каждого предмета она была разной. Некоторые говорят, что на самом деле характеристика не появилась, а проявилась. Мол она всегда была, просто люди о ней не знали.

Минимально зарегистрированный объем как раз и составлял три тысячи высокотехнологичных и очень маленьких жучков. Впрочем, это я их так представлял — жучками. А как на самом деле выглядел нанит, или нано-робот, лично я никогда не видел. Хотя в Общине и были ученые, кто занимался именно исследованием нано-ботов и их Экспансией — например, тот же глава Михаил — но информации нам не предоставлялось, и изображений тоже. Нано-боты потому и нано, что крошечные даже по сравнению с фабрикой нанитов, а фабрики нанитов — это очень маленькие колонии бактерий. Фабрики — живые, а нано-боты — нет, вот и все, что я толком знаю об этом.

Так что Энергон — это и валюта нового мира, и энергия, и ресурс в одном лице. А еще, если верить рассказам отца, за него в любой момент тебя могут убить. Такой он, Мир-Во-Вне, обиталище Внешников.

— Так сколько? — повторил Онри настойчиво. Вот же пристал.

— Двадцать, — называть настоящее число я ни в коем случае не собирался. Кто знает, что может прийти в эту вроде бы светлую, но не отягощённую моралью голову? Как-то все эти разговоры внезапно подточили мое доверие к приятелям. Да и предупреждения отца и россказни старого Говарда не прошли даром. Так что пусть лучше считают меня олухом, который не догадался собрать излишки с распада Щита. — Слишком поздно сообразил, что к чему, да и потери отбраковки большие.

— Фу, неудачник! А у меня сто шестьдесят три, — гордо отозвалась Ира.

— Молодец, — похвалил ее, про себя усмехнувшись на ее глупую откровенность.

Кстати, мы общались с помощью встроенной в интерфейс функции, и никто за пределами нашей группы не услышал бы ни звука. Разве что легкий неразборчивый шепот, доносящийся из-под шлемов.

— А ты бы меньше челюстью щелкал, и уже на первом привале мог бы что-то обновить, — с изрядной долей ехидства ответила она.

— Интеллигент, че уж там, — покровительственно высказался Онри. — Ладно, в любом случае держись нас, и не пропадешь.

Ну если от девушки я ждал чего-то подобного, то вот тон приятеля неприятно удивил. Мда, друзья, называется. Но обострять отношения сейчас было бы глупостью в нашем положении. И когда эти двое успели спеться, так и не понял. Вроде не общались раньше толком, собачились во всю, а тут уже «держись нас — и не пропадешь».

Обида, помноженная на возмущение и горечь расставания с родителями так и просились наружу в виде резкой отповеди. Сейчас признаться? Рассказать, что пока они только собираются, я УЖЕ обновил две базы? Нельзя, хотя страшно хотелось похвастаться. Но нет, подобное поведение лишь добавит проблем. Так что никаких признаний.

Теперь моя жизнь зависит от принятых решений и сделанных выводов. Так что лучше всего придерживаться плана и подстраивать свое поведение под ситуацию. Пусть мы знаем друг друга с самого детства, но отец не зря потратил столько времени на мои тренировки и обучение.

Это внутри барьера мы были друзьями, а за его пределами еще не ясно. Тут друг в любой момент может оказаться врагом. Я конечно не верю, что Ира может меня предать. Помнится, папа говорил, что детская дружба самая крепкая, можно всю жизни пройти с теми, кто завоевал твое доверие еще малышом. Он объяснял, что это от того, что человек на твоих глазах развивается, и ты его знаешь, как облупленного, все его черты характера, всякие неожиданности, на которые он способен.

А какой у Ирки характер? Вредный, прилипчивый и хитрый, в то же время она умеет быть доброй, и еще она красивая. А Онри — неторопливый, высокомерный и… Я задумался, и понял, что ни черта его не знаю. Вспомнил множество случаев из детства. Пожалуй, он себе на уме. Да и вообще, с ним точно стоит быть осторожнее.

Наверное, они точно так же считают, что доверять никому нельзя, даже старым друзьям, ведь наверняка родители учили примерно так же, как и меня. Непонятно только, чего это они так быстро спелись?

В целом, намеренно исказив данные просто потому, что так надо, я поступил абсолютно верно. Потому что заранее стараюсь обезопасить себя от любых поползновений в свой адрес. И даже будь мы с Ирой только вдвоем, ничего бы не изменилось. Мало ли какие случайности бывают, вдруг Ирка проболтается или просто начнет хвалиться где-то, девчонка же.

Понаблюдав за тем, как гордо эти двое вышагивают в темноте расщелины, уверился в своих размышлениях на все сто. Потом они конечно поймут, нельзя будет не заметить мое развитие, вот тогда и проучу их.

Обновить нейроинтерфейс в момент активации, задействовав написанные заранее скрипты, было отличной идеей. Не моей, правда, но тем не менее. И, похоже, они не расслышали моих команд и ответа отцу? Ну и хорошо! Но полной уверенности все же нет. Значит будем исходить из того, что меня просто решили не трогать по причине никчемности. Неприятно, но мудро. Главное теперь не прогореть на какой-нибудь мелочи и не засветить свои невеликие возможности.

— У меня двести сорок, — запоздало раздался довольный голос Онри, вырвав меня из тяжелых размышлений. При этом он словно говорил о мировом рекорде. Ну, впрочем, двести Энергонов, — это действительно неплохо. Можно сделать из любого мусора оружие, например, из палки и камня пистолет, или из куска руды — топор или нож.