Бесконечная жажда огня (СИ) - Страница 25

— Хм… но ты говоришь вполне связно и рассудительно, вряд ли это…

— Это пока что. — Чонин одним гибким движением вскинулся вверх и через миг уже сидел напротив Криса. Полотенце соскользнуло с его бёдер и осталось на ковре.

— Ну, по крайней мере, ты хочешь, — не удержался от лёгкой насмешки Крис и кончиком пальца нарисовал невидимую линию на бедре Чонина.

— Хочу не я. Всего лишь один из эффектов…

— Знаю, но всё равно. Так чего ты хочешь? — Крис потянулся к Чонину и осторожно обнял его, привлекая к себе поближе.

— Тебе это знать не обязательно. Мне не хочется рассказывать. Это тайна. — Чонин забавно свёл брови к переносице и потянул носом воздух. — Пахнет горячим.

— Это как? — Крис притянул Чонина ещё ближе к себе, провёл ладонями по гибкой спине и потёрся носом о плечо.

— Просто. Горячим. Ты смеёшься надо мной?

— Скорее, над нами обоими. — Крис в самом деле улыбался, пока трогал Чонина. Он увлечённо водил ладонями по узким бёдрам, напряжённым бокам и животу, гладкой груди, широким плечам и спине.

— Почему?

— Неважно. Так что там у тебя за тайна такая?

— Только ты никому-никому?..

— Никому не скажу, — торжественно пообещал Крис.

Пушистые ресницы слабо дрогнули, потом на полных губах заиграла довольная улыбка.

— Хочу на паровозике кататься, ту-ту-у-у… — Чонин уткнулся лбом Крису в грудь и ещё что-то неразборчиво пробормотал. Крис положил ладонь Чонину на голову, погладил, пару минут пребывая в прострации от неожиданного заявления, оклемался и отчётливо хмыкнул.

— Знаешь, а ты чертовски милый, когда под кайфом…

— Угу, — протянул Чонин и прижался к груди Криса уже щекой. — Я вообще весь замечательный и неповторимый.

— А вот и мания величия проснулась, — подытожил Крис.

— А она спала?

— Обычно ты её душишь, когда ты в себе. Мне так кажется. А вот когда ты под кайфом, она поднимает голову. И не только она. Ты на паровозике прямо сейчас хочешь кататься? Или потерпеть можешь?

— А можно прямо сейчас? — Чонин заинтересованно закопошился в его объятиях.

— Если в качестве паровозика я сойду, то можно и прямо сейчас.

Чонин потрогал указательным пальцем собственную нижнюю губу, вздохнул и снова завозился в объятиях Криса.

— Нет, такой паровозик меня не устраивает, — подумав, решил он.

— Привереда, — выдохнул Крис с нескрываемой нежностью и коснулся губами внешней кромки уха Чонина.

— Угу… На рычаг переключения скоростей это не потянет.

Крис едва не подскочил на месте, когда Чонин уверенно сжал в ладони его член.

— А вот тут я бы поспорил, — хриплым голосом отозвался он и прижал Чонина к себе сильнее.

— И паровозики не лезут обниматься.

— Ничего, завтра прокатишься на самолёте.

— Не хочу. Не люблю самолёты. Хочу паровозик.

— Надо же. Ты передумаешь. Самолёты по-своему хороши.

— Я и так умею летать, — упёрся Чонин, вздохнул и едва слышно спросил: — Зачем тебе это?

— Ты уже спрашивал. Я хочу тебя. А ты хочешь меня.

— Не хочу я тебя, — пробормотал Чонин в ответ, но тут же это опроверг, вскинув голову и припав к губам Криса, а после поцелуя заявил: — У тебя губы мягкие и сладкие. И в тональности ля-минор.

— Рад, что ты заметил. Уверен? — прошептал Крис, разглядывая смуглое лицо с прикрытыми глазами.

— Сейчас… — Чонин снова поцеловал его, пробуя его губы собственными, проводя кончиком языка и слегка нажимая. Потом выдохнул: — Уверен. Мягкие.

— И как тебе?

— Это… — Чонин нахмурился, подыскивая определение. — Это сладко. Как ваниль.

С ванилью Криса ещё не сравнивали, но Чонину можно было всё. Даже это. Особенно под кайфом — под кайфом он в самом деле становился невыразимо очаровательным и непосредственным.

— Хочешь ещё немного ванили? — Крис запустил пальцы в тёмные волосы, коснулся затылка Чонина и мягко надавил, заставляя вновь подумать о поцелуях. Чонин что-то промычал, но поддержал начинание Криса. Пока его быстрый язык проскальзывал меж губ Криса, тот возился с защитой. И Чонин даже не заметил, как ловко Крис раскатал латекс по его члену. Постепенно Крису стало не до мелочей — его никогда ещё так жадно не целовали, выбивая из лёгких весь запас воздуха и все мысли до единой — из головы. Он сам вскоре увлечённо посасывал нижнюю губу Чонина, крепко обнимал за пояс, прижимая гибкое тело к себе и остро чувствуя и чужое возбуждение, и своё собственное.

Свалив Чонина на ковёр, Крис склонился над ним. Опираясь на левую руку, правой водил по сильной шее, кончиками пальцев повторяя очертания мышц и лаская гладкую кожу. Тронул ямочку меж ключиц, погладил, а затем прижал подушечку большого пальца, проверяя теорию о скульпторе. Его палец подходил идеально, словно сам Крис и был тем неведомым скульптором, сотворившим эту красоту и оставившим ямочку меж ключиц лёгким нажатием большого пальца.

Наклонившись ещё ниже, Крис заменил свой палец языком.

— Щекотно… — запрокинув голову, поделился с ним впечатлениями Чонин.

— Не убивай романтику, — задыхаясь от усилившегося возбуждения, шёпотом попросил Крис.

— Но мне щекотно, — заупрямился Чонин и немного приоткрыл глаза. Живой блеск под пушистыми ресницами. И задорные искорки в тёмной глубине глаз. — Ты всё неправильно делаешь.

— Правда?

Чонин фыркнул, упёрся руками ему в грудь, и через какой-то миг Крис лежал на ковре, а Чонин показывал, как надо делать правильно. Горячие губы каждым касанием обжигали кожу на шее Криса, вынуждая его тихо стонать и сильнее запрокидывать голову. Влажный язык уверенно прошёлся от ямочки меж ключиц вверх, задержался на подбородке, добрался до губ и уже знакомо проскользнул внутрь. Крису нравились эти глубокие и долгие поцелуи, нравилось ощущать каждое лёгкое касание к языку собственному или чувствительному нёбу. Словно крылом бабочки — почти невесомо и невыразимо сладко. Эти касания отдавались дрожью во всём теле. Непроизвольно Крис сжал ладонями жёсткие бока Чонина, позволил рукам сползти на узкие бёдра и даже тронуть твёрдые ягодицы в мимолётной ласке.

— Пушистый…

— Что?

— Ты пушистый. Ниже пояса, — с широкой улыбкой заявил ошарашенному Чонину Крис. Чонин всмотрелся в его лицо, словно размышляя — обидеться ему или не стоит, слегка помотал головой и вздохнул, а потом заявил с убийственной уверенностью:

— Это мех.

— Как скажешь. Будешь меховым. Мне нравится. Пушистик. Меховой.

— А если в глаз? — мрачно поинтересовался с нескрываемой угрозой Чонин.

— В глаз давай потом, а пока не отвлекайся…

Удобнее расположив ладони на ягодицах Чонина, Крис мягко привлёк его к себе и потёрся собственным напряжённым членом о член Чонина. До слабого сдвоенного стона.

— Скажи, что хочешь, — попросил Крис, касаясь губами ямочки на подбородке Чонина.

— Я много чего хочу.

— Не увиливай, ладно?

Чонин провёл ладонью над его лицом, едва дотрагиваясь кончиками пальцев, большим пальцем задел губы и помедлил.

— Чонин?

— Я не знаю. Правда. Ты…

— Что? — прошептал Крис.

— Странный. Я не понимаю, почему ты… — Чонин умолк и закусил губу, потом вдруг прижался к Крису плотнее и занял поцелуем. И как только Крис пытался что-нибудь спросить вновь, Чонин опять целовал его, не позволяя словам прозвучать. Потом стало не до слов: и дыхание сбилось окончательно, и куда важнее было нашарить тюбик со смазкой. Хорошо ещё, что Крис подготовился, так что не потребовалось тратить время. Крис вообще сомневался, что Чонина хватило бы на это, потому что его била дрожь нетерпения.

Пальцы, влажные от смазки, легко проскользнули в Криса. И одновременно с этим Чонин снова поцеловал его. И продолжал целовать, покусывая нижнюю губу, даже тогда, когда убрал пальцы и прижался бёдрами. Целовал и тогда, когда медленно входил, без спешки, но и без лишней осторожности. Крис бросил ладони на твёрдые скулы, удержал, попытавшись поймать взгляд Чонина. Различить зрачки так и не смог — они терялись на фоне потемневшей от желания радужки. Он притянул Чонина к себе, чтобы заглушить поцелуем тихий стон на первом сильном толчке.