Бесконечная жажда огня (СИ) - Страница 14

— Спасибо, — мрачно пробормотал несколько растерянный Чонин.

— Пожалуйста, но вспомни о восьмёрке и сделай поправку — несколько эгоистичен и высокомерен. Временами, я б даже сказал. Ты превосходишь многих умом и способен задавить интеллектом. Немного самовлюблён. И кто бы мог подумать…

— Иди к чёрту.

— А, да, ещё ты умеешь использовать всё к собственной выгоде и не размениваешься на мелочи. Теперь день… Твой знак — Смерть. Это значит, что ты «повенчан» с тем, чем увлекаешься, из-за чего можешь отказаться от всего прочего, и для большинства людей ты всегда будешь неразгаданной загадкой. Чтобы тебя любить, надо чем-то жертвовать. Ты точен, прямолинеен, смел, и у тебя аллергия на ложь и сплетни. Вот такая вот ты скотина, — подытожил Крис, пририсовав птичке на листе рожки чёртика.

— Орёл — это вроде бы птица, так что твой выпад в виде «скотины» несколько не к месту.

— Не вопрос, — Крис постарался мило улыбнуться. — Орлы очень целеустремлённые, собственники при этом, но ум у них хитрый и изворотливый. Вот такой вот ты засранец.

— А ты? — Чонин с преувеличенным интересом разглядывал получившегося у Криса птицечёртика.

— А что я?

— Один раз мог быть случайностью.

— Что мешает тебе проверить мои расчёты?

— Проще заставить тебя посчитать собственную дату рождения в ацтекском эквиваленте. Валяй.

Чонин опустил голову на скрещенные на столешнице руки и выжидающе уставился на лист, изрисованный Крисом. Пришлось считать снова.

— Ну и?

— У меня тот же покровитель года, что и у тебя, но ключевое число — четвёрка. Это плохо, потому что четвёрка — неблагоприятное число. Мой знак — Олень. Это значит, что я из тех, кто идёт в атаку с умом, поскольку не любитель кидаться в бой очертя голову. Слишком гордый, с горячим темпераментом. Ревнивый, зато влюбляюсь стремительно и навсегда. Предпочитаю тех людей, которые могут мне поклоняться и заботиться обо мне. Нуждаюсь в любви, зато и сам умею любить. Так, день у нас выходит… Знак — Змея. Любитель творить что-нибудь тихим сапом и под шумок. Поведение совершенно непредсказуемое. Я сам не знаю, что отмочу через пару минут. Ну и…

— Что? — с нескрываемым любопытством спросил Чонин.

— Ну… немного собственник.

— Точно «немного»? Напомнить тебе о четвёрке?

— Ну, много. Подумаешь. Сам-то… У меня собственничество хотя бы в качестве самозащиты идёт, потому что я очень обидчивый и тонко чувствующий…

— Вижу прямо воочию…

— Иди к чёрту! Ещё я типа дипломат.

— В каком месте? — Чонин выразительно вскинул брови.

— Не скажу. Завидуешь?

— Скорее, плохо верю.

— А зря. Ещё у нас обоих есть общая чудная черта. — Крис намеренно умолк и принялся складывать из изрисованного листа лягушку. Чонин выдержал две минуты, после чего всё же спросил:

— И что за черта?

— Ты же не веришь в это, сам сказал. Какая разница? — Крис усадил лягушку на стол и развернул мордой к Чонину.

— Раз уж начал говорить, договаривай теперь.

— Ага, интересно, да? — Крис придавил «попу» лягушки пальцем и резко отпустил, бумажная зверушка одним прыжком одолела разделявшее их расстояние и шлёпнулась на раскрытую книгу перед Чонином.

— Не испытывай моё терпение, если не хочешь, чтобы я тебе E поставил.

— Как это подло и низко с твоей стороны…

— Крис. — Чонин смахнул с книги лягушку и метко запустил её в мусорную корзину у стены.

— Пользоваться своим положением по отношению к бедному и беззащитному перед таким произволом студенту…

— Крис.

— Ни стыда, ни совести…

— Крис, так я ставлю тебе….

— Не надо, я скажу.

— Ну?

— Когда-нибудь я это скажу.

Чонин вскинул голову и смерил его сердитым взглядом.

— Ну ладно, уговорил, — вздохнул Крис и улыбнулся с нескрываемым чувством превосходства. — Так вот, общая черта такая: мы лучшие друзья, но худшие враги.

◄●►◄●►◄●►

Когда всё плохо, это значит,

что скоро будет ещё хуже

◄●►◄●►◄●►

Крис решил забрать свои вещи в воскресенье. Не без умысла. Он хотел взглянуть, как там Чонин. Пошла третья неделя, когда Чонину уже можно было расхаживать без повязки на ноге, но Крис решил убедиться, что нога Чонина в самом деле в полном порядке.

В гости Крис заявился вечером, раз уж Чонин сам сказал, что вечерние визиты более предпочтительны. Крис нажал на кнопку звонка, выждал минуту, затем нетерпеливо повернул дверную ручку. Как ни странно, та поддалась. Крис распахнул дверь, зашёл в тёмную прихожую и…

И всё. На этом его пребывание в реальности стремительно завершилось. Возобновилось оно под тихий гул и перепалку на английском.

— Откуда второй взялся? Я не нанимался в извозчики. Один пацан, один камень. Такой был уговор! А это что?

— Я откуда знаю? Припёрся вдруг. И что мне делать было? Отпустить, чтобы он крик поднял и полицию вызвал?

— А грохнуть на месте не мог?

— Так ты сам сказал, чтобы никаких следов! А труп — это тебе не кот начихал. Это ещё какой след!

— Да что вы орёте? Приводите придурков в чувство, разберитесь, который нам нужен, а второго — за борт. Мороки всяко меньше.

Крис с трудом моргнул, попытавшись понять, на каком он свете и кого за борт надо. Или не надо. Моргание ничего не дало, зато через минуту Крис осознал, что он отлично связан, на голове у него мешок, и он привалился спиной к чему-то горячему. К кому-то горячему и тоже отлично связанному.

Потом с головы Криса сдёрнули мешок. Он сначала прищурился от яркого света, затем огляделся и понял, что торчит в салоне небольшого самолёта рядом с Чонином, самолёт явно находится в воздухе, а на них таращится троица подозрительных типов. Один из типов был блондином с традиционной европейской внешностью, лет тридцати. Остальные — латиноамериканцы, может, даже мексиканцы, хотя по-английски все говорили без акцента.

— Так, кто из вас Ким Чонин?

Крис и Чонин гордо промолчали.

— Ну вообще, они ещё и не признаются! — возмутился один из предположительных мексиканцев, достал пистолет и принялся целиться то в Криса, то в Чонина.

— Что это за придурки? — тихо спросил у Чонина по-корейски Крис.

— Сам как думаешь?

— А ну молчать! — рявкнул на них блондин. — Мне наплевать, кто из вас кто. Мне нужен тот, кто сможет расшифровать это и это.

В правой руке блондина красовался чониновский булыжник с картой, а в левой какая-то книженция в потрёпанной обложке из телячьей кожи.

— Можно поближе глянуть? — хищно поинтересовался Чонин. — На дневник.

Один из мексиканцев возмущённо спросил что-то у коллеги по-испански. Испанского Крис не знал, зато, похоже, знал Чонин, который насмешливо что-то на этом грёбаном испанском им пояснил.

— Чего-чего?

— Просто сказал им, как на вид можно опознать дневники испанских исследователей шестнадцатого или семнадцатого века. Тогда хватало энтузиастов, которые изучали науатль и записывали индейские легенды, песни и стихи. Эй! — Чонин окликнул блондина и перешёл на английский: — Можно нас развязать? Лично я никуда убегать не собираюсь и заинтересован в поисках того, что вы тоже хотите найти. Без парашюта сигать из самолёта тоже смысла не вижу.

Блондин нахмурился, но кивнул одному из мексиканцев.

— Освободи руки этому умнику. Только ему. Второму пока не надо.

Чонина шустро освободили и разрешили взять дневник. Крис вытянул шею, чтобы заглянуть Чонину через плечо и полюбоваться на пожелтевшие страницы, исписанные изящным и вычурным почерком. На испанском, в котором Крис ни черта не понимал.

— Как будто женщина писала… — пробормотал он.

— Нет, мужчина, просто такой стиль был в моде.

— Ну? — требовательно вопросил блондин. — Что там? Ты понимаешь эти каракули?

— Как бы так сказать… Я понимаю отдельные слова, но всё вместе… ахинея какая-то. Или шифр, — ответил ему Чонин и перевернул страницу.

— Погоди, почему ахинея? — возмутился Крис. — Смотри, вот там что-то на испанском, потом идут градусы и минуты, вон дальше стояние Венеры, а ещё Меркурий в Весах. Ниже, кажется дома, на другой странице штука, похожая на карту гороскопа с домами, а ещё вон тот знак, если я правильно помню, это на науатль этот… Крокодил, да? Похоже на таблицу по расчёту календаря ацтеков. Или гороскоп. Или это шифр.