Бешеный Пес (СИ) - Страница 15

— Ага. Сильно он кого-то со своей раной защитил — услышал я чей-то недовольный шёпот, но офицер не дал возмущённому сержанту возможности ответить на выпад.

— Нет, Анисим. Не стоит заниматься самоуспокоением. Напротив. Необходимо посмотреть правде в глаза. Только так есть шанс осознать ошибки и получить важный урок. В ином случае мы останемся топтаться на месте, если не произойдёт чего похуже.

Сержант подавился готовыми сорваться с губ словами, затем бросил недовольный взгляд на меня, словно это я его подначивал, но спорить с командиром не решился.

Я же, отметил молодого курсанта, который произнёс неприятные Анисиму слова и, таким образом, ещё больше нас поссорил.

«Интересно, это его личное мнение? Или случайности неслучайны?»

Не дождавшись ответа или других комментариев, лейтенант открыл лежащую на столе папку и, наконец, принялся за подведение итогов. Он довёл численность участвовавших в зачистке курсантов, назвал имена инструкторов и их подопечных, перечислил их вооружение и снаряжение, а затем выделил два основных недостатка.

«Отсутствие, за крайним исключением, огнестрельного оружия необходимого в разломе — Тут многие взгляды были вновь обращены на меня — А также недостаточное количество целебных зелий, наличие которых позволило сохранить как минимум пять жизней».

Затем было подробное перечисление действий всех инструкторов и их подопечных, длительное и довольно бурное обсуждение просчётов и недостатков каждого члена отряда. Досталось и мне, за то, что не предупредил командира о своих настоящих боевых возможностях.

Справедливости ради стоит отметить, что Фёдор Фёдорович не обошёл в обсуждении и собственные просчёты. Заметив, что ответственности за произошедшее с себя не снимает. Что зря позволил отряду разделиться. Мол, в ином случае, мы бы сумели дать противнику более организованный отпор…

— Вопросы есть? — спросил офицер, заканчивая и так растянувшееся действо.

— Есть! — произнёс сидящий неподалёку от меня Рибутов — Когда следующий поход в разлом? И будет ли он вообще после всего произошедшего?

Все напряжённо замерли, ожидая ответа офицера, а он, оглядев аудиторию пристальным взглядом и первый раз за утро усмехнулся.

— Будет. Обязательно будет. У нас просто нет другого выбора. Только полный вперёд!

Дождавшись, когда по помещению прокатится гул довольных голосов, Фёдор Фёдорович продолжил.

— Рано радуетесь. Времени мало. До начала обучения осталось несколько дней. Так что в разлом пойдут не все. Лишь наиболее подготовленные курсанты. Снаряжение для которых нужно будет скорректировать.

— А когда отправимся? — не сдержался кто-то.

— Завтра. Выезд в девять часов.

— Так рано⁈ — нахмурился Анисим — Я не успею восстановиться!

— В таком случае ты не поедешь — ответил лейтенант — Всем раненым нужно будет прийти в себя перед началом обучения, чтобы быть готовым к возможным конфликтам с боярами.

Сержант вновь бросил на меня злой взгляд, а Павел произнёс.

— Фёдор Фёдорович, у меня вопрос!

Дождавшись кивка, мужчина продолжил.

— Если с таким противником, как лисицы не справились более подготовленные курсанты, то что будет, когда мы отправимся в разлом меньшими силами? Да ещё и без пары выбывших инструкторов?

— Думаю ничего страшного — пожал плечами офицер и добавил — если нашими противниками будут малые хорьки. Недавно я видел такой разлом.

— Да это же самый слабый противник из всех, который только может быть! — возмутился один из курсантов второго отделения.

— Тебе и этого хватит — мрачным тоном заметил мой бывший подопечный — Поверь, всё не так просто, как может казаться.

— Если ты наложил в штаны, то это не значит, что мы тоже облажаемся — с наглой ухмылочкой заявил мускулистый Глеб.

— Заткнулись! — рявкнул на парней Анисим — А не то забуду про ночь, проведённую в клинике, и сам всех отделаю!

Молодой здоровяк с усмешкой посмотрел на сержанта, но промолчал. Понимал, что если не сам Анисим, то им может заняться кто-нибудь другой из старшего поколения.

«Молодые волки заметили ошибку стариков и скалят зубы — подумал я, наблюдая за происходящим — Нет. Ничего путного здесь не получится. Лишком многие тянут одеяло на себя. Ситуацию может изменить лишь сильный прессинг со стороны бояр. Да и то, от грызни это остановит не всех».

Пока курсанты переругивались, я размышлял над тем, стоит ли предупреждать Фёдора Фёдоровича о странном мхе, найденном в разломе и том специфическом зелье, которое он в себя впитал.

«Стоит мне только заикнуться об „озверине“ и я привлеку ещё больше внимания лейтенанта и его кураторов. Пока что, я известен им, всего лишь как хороший боевик. К каким умозаключениям они придут, обнаружив у молодого Гордея аналитические способности, а также ресурсы для поиска и идентификации зелья даже подумать страшно. Никто не поверит, что на странный мох я наткнулся случайно, а его изучение передал на аутсорсинг».

Замерев от неожиданности, я несколько раз повторил последнее неизвестное в родном мире слово, осознал, что знаю его местное определение, и отмахнулся от очередной странности до лучших времён. Из-за переноса в новое тело, память, иной раз, выкидывала разные интересные коленца.

Вернувшись к размышлениям вдруг подумал, что добавление «озверина» в самый обычный разлом — это неплохой способ избавиться от недоброжелателей чужими руками. И, видимо, большая смертность молодых аристократов перед началом курсов частично связана именно с этим. Во мне крепла уверенность, что таким образом неизвестные избавились как минимум от парочки боярских детей. Однако эту мысль я решил никому не высказывать. А то уж точно прикопают. И у стен есть уши.

Тем временем Фёдор Фёдорович довёл списки отправляющихся завтра в разлом, среди которых была и моя фамилия, а также велел каждому, проверить снаряжение и быть в готовности продемонстрировать его после обеда.

Когда курсанты стали подниматься из-за столов, я предупредил Рибутова, что задержусь, и отправился к Васильеву.

«Приоткрыть карты всё же надо — решил я — Кто-то явно пытается избавиться от лейтенанта и возглавляемого им отряда безродных. Будет лучше, если он вместе со своими кураторами будет знать об угрозе и подстрахуется, иначе в следующий раз нам так сильно не повезёт и отряд потеряет людей, на которых у меня свои планы. Только для начала нужно выяснить, кто мог знать о забронированном нами разломе с лисицами. Диверсию устроили по наущению шпиона из наших? Или постарался кто-то со стороны?»

Дождавшись, когда мы с лейтенантом останемся одни, я попросил его о приватном разговоре и сформировав «сферу тишины», рассказал о своей находке в разломе и том, как её оценили частные скупщики.

— В связи с этим я хотел бы узнать, кто имел информацию о разломе, который мы собирались зачистить? И как долго он был забронирован?

— Уверен, что ошибки нет? — вместо того, чтобы ответить, с подозрением в голосе спросил меня Васильев — Я могу увидеть растение и результаты исследований?

— Нет — покачал головой я и твёрдо встретил взгляд офицера — Люди, которые обнаружили зелье, поспешили избавиться от полученных результатов и забыть об этом как о страшном сне. Думаю, мне не стоит говорить почему.

— Зачем тогда ты решил открыться мне? — спросил Фёдор Фёдорович — Не боишься, что информация уйдёт на сторону?

— Опасаюсь — ответил я — Но вы же разумный человек и не будете распространяться о нашем знании? Это может лишь повредить делу поиска предателя. Прошу сохранить эту информацию втайне в том числе и от ваших друзей — я стрельнул взглядом в потолок — Не удивлюсь, если утечка пошла именно от них.

— От кого, от них? — лицо собеседника закаменело.

— От ваших кураторов — прямо ответил я.

— На кого ты работаешь? — ещё больше напрягся офицер.

В отличие от него я, напротив, расслабился.

— Не поверите. Сам на себя.

— Тогда откуда ты знаешь о пригляде? — посмотрел мужчина вверх.