Бес-фамильяр (СИ) - Страница 45

Ну как на такое чудо злиться-то? На губах Тора заиграла солнечная улыбка, он толком и не дал брату опомниться, нагнулся к мохнатому животику и поцеловал. Лапки кота оказались на голове у Тора, и наследник ухмыльнулся, покрывая поцелуями мягкую шкурку, под которой чувствовалось тепло и горячая кожа. Воин нашёл губами сосок, не отказав себе в удовольствии подразнить языком, Локи весь задрожал от вполне невинных ласк. Но вдруг он лапками толкнул Тора в лоб, тот приподнялся, не совсем понимая.

Изменения были столь стремительными, что едва не сбили Тора с толку, в пару мгновений кот обратился в великолепного аса: лицемерного и самого родного брата. Локи вытянулся под наследником, тот едва успел упереться руками возле его головы, чтобы не потерять равновесие, но тут же и его был лишен. Маг с такой силой и ловкостью перекатил его на спину, подминая под себя, что у громовника перехватило дыхание.

— Что, не выдержал? — Тор хитро прищурился, попытался было скинуть его, чтобы самому обрести власть над братом, но тот неожиданно оказался сильнее, немедленно впился в губы наследника, пригвоздив того к брачному ложу.

Тор ощущал вес его тела, и Локи словно стал действительно сильнее. Но когда он жадно целовал наследника, уже не было дела до того, кто на ком. Тор жадно ощупывал гибкое тело, отвечая на поцелуй с невиданной страстью, от которой между ними пылал огонь, и воздух раскалился до предела уже сейчас. Лофт потёрся между ног брата, сам едва удерживая себя под контролем, возбуждение подступало волнами, живот палило, облизывало жидким огнём, горячая плоть брата тёрлась об его собственную. Лофт немного приподнялся, просунув руку между их телами, и сжал оба члена двумя руками, Тор зарычал, но ничего не предпринимал, давая Лофту право самому верховодить.

— Как же я хочу тебя, — судорожно шептал маг. — Как хочу…

— Растяни меня, ну давай же! — не сдержался Тор.

— Ох! Какой ты похотливый, — маг хищно улыбнулся, сводя громовника с ума, несколько раз скользнул вверх-вниз, испытывая терпение брата и своё собственное.

Тор стонал и выгибался под ним. Наконец, Лофт оставил своё занятие и, нагнувшись над будущим царём, нырнул рукой под подушку, выудил оттуда подготовленный флакон с маслом, который успел вытащить из тумбы, пока Тор отсутствовал; плеснул масла на ладонь, отставил флакон на тумбу и скользнул Тору между ног, при этом нагнувшись к его груди и обхватив сосок губами. Громовник расслабился, одну руку опустил на плечо брата, мягко массируя кожу, другую запустил в тёмные волосы, ощущая дразнящие круговые движения у входа, сердце взволнованно колотило в груди, но он доверял молодому царю. У Локи были сильные пальцы, нежные прикосновения сводили с ума, он мягко толкнулся в горячее нутро, и Тор сладко облизнулся, другая ладонь мага поглаживала его бедро, а губы поигрывали с сосками.

— Я так по тебе скучал, — проронил наследник, не стесняясь своих чувств, он принимал пальцы любовника, не сопротивляясь вторжению, а Локи старался не спешить.

— Я тоже очень скучал и пришёл бы раньше, если бы ты не был таким идиотом и не разозлил меня, — маг чуть сильнее прикусил правый сосок, Тор зашипел, а Лофт добавил ещё один палец, растягивая неподатливые мышцы. Громовник явно не имел подобных связей с тех пор, как они в последний раз занимались любовью. Приятное открытие, братец действительно думал о нём. Да и сомневался Лофт, что кому-то ещё Тор позволил бы вторгнуться в своё тело таким способом.

— Я идиот, признаюсь, — выдохнул громовник и смял локоны брата в кулаке. — Простишь меня?

— Простил уже, — прошелестел маг, толкаясь пальцами в Тора уже нетерпеливо.

Маг подался вниз, и Тору пришлось выпустить его шелковистые пряди. Громовник не сразу понял, куда там пропал Локи, но быстро получил ответ. Словно сам был поражён собственной молнией, громовник дернулся, приподнимаясь. Лофт как раз накрыл подрагивающий член губами, пропуская в рот, специально задел зубами, вызывая у Тора сдавленное мычание, и в довершении всего поднял на брата изумрудные очи, в которых отражался приказ: «Заткнись и лежи!». И Тор последовал приказу, тяжело опускаясь на постель, ещё шире раздвигая ноги. Лофт скользил по горячему члену губами, помогал себе рукой и толкался в него уже тремя пальцами, от каждого толчка Тор стонал, тело его подрагивало от предвкушения.

— Локи! Дьявол! Давай!

Лофт выпустил член брата изо рта и навис над ним растрёпанный, с горящими щеками и припухшими губами, которые тут же облизнул острым языком. Маг опёрся руками по обе стороны от плеч брата и короткими толчками вошёл в него целиком. Громовник закрыл глаза и обхватил мага ногами, при этом притягивая к себе за плечи. Разнообразные ощущения смешались в одно: желание брать и отдавать так нелепо спуталось с ревностью и яростью, болью и наслаждением. Вереница отрицательного и положительного вливалось в сильное тело бога грома, пронзая, выкручивая и расслабляя одновременно. Локи был чем-то вне времени и пространства, его можно было ощутить внутри, снаружи и вокруг, он стал густым воздухом, он менял вековые законы вселенной, но в первую очередь Тора. Его он мог разить точным ударом клинка и любить с одинаковой страстью.

Локи выждал немного, давая привыкнуть к себе, лизнул плотно сжатые губы брата, тот выдохнул и открыл глаза; в них мерцало грозовое небо, но не холодные дождевые потоки и ультрамариновые молнии, а багровые тяжёлые тучи с ярчайшими вспышками, так похожими на мидгарский фейерверк. Они потянулись друг к другу за коротким жарким поцелуем. Испив дыхание Тора, Лофт качнул бёдрами, затем уткнулся ему в шею и горячо зашептал на ухо: «Какой ты узкий, братец. Ох! Боги, как я скучал по тебе». Громовник закусил нижнюю губу, тягучая боль смешалась с чувством необходимости, которую Тор испытывал к брату. Локи нужен ему как воздух, как зрение, как руки и ноги, как любой орган в его теле, он нужен ему физически и духовно. Без ётуна всё меркло вокруг, и жизнь походила на биологическое существование, больше знакомое для людей, чем для богов. Внизу всё жгло и тянуло, Локи толкался в нутро брата размеренно, не сбиваясь с ритма, словно каждое его движение - отточенный механизм, это смутило Тора. Они так давно не чувствовали друг друга, а Локи сдерживается, старается не потерять контроль.

Громовник снова запустил ладонь в волосы брата и, раскрываясь для него и под ним, прошептал:

— Точно скучал? Что-то с трудом верится…

Напускное спокойствие и контроль уступили место дикому желанию и горячности. Маг сорвался, как будто только и ждал неосторожных подначек со стороны наследника. Тор с готовностью принимал Локи в себя, каждый его нетерпеливый толчок вызывал вспышки удовольствия, внутри разгорался пожар, который едва ли возможно будет унять. Громовник и не хотел тушить это пламя, хотелось сгореть дотла в объятиях обманщика.

— Какой же ты… — Лофт не мог выговорить, он укусил жениха за плечо, просунул свою руку между их телами и, обхватив член воина, сжал его и заскользил рукой в такт движениям бёдер.

Тор улетел окончательно, завёл руки за голову, вцепившись в изголовье, а Локи окончательно потерял контроль, голова его была девственно пуста, свободна от мыслей и волнений. Он не думал сейчас о супруге, о своём ребёнке и Ётунхейме, о магии и о защите своих владений, не думал о войне и артефактах, о вселенском хаосе и о конечности существования. Тот, кем сейчас он владел, - вот что самое главное во вселенной, это поле битвы и любви — его брат. Тор стонал и выгибался, его сильные ноги крепче рук обхватили талию Локи, золотые локоны разметались по подушке, рот приоткрыт, лоб усыпан каплями испарины, светлые ресницы дрожат, а брови изломаны, выражая агонию и удовольствие, что пульсируют внутри. Постель нещадно раскачивается, наталкиваясь на камень стены, Тор уже воет и мечется под ётунхеймским змеем, его член в руке мага, того гляди, взорвётся от перенапряжения. И взрывается, когда Лофт засаживает последний раз, громовник стискивает его внутри, маг стонет в голос, изливаясь в глубину сильного тела, и практически падает на брата сверху, не в состоянии удерживать вес собственного тела на вытянутых руках. Тор под ним сотрясается от дрожи, Лофт чувствует вязкую влагу между их телами, но он не в состоянии думать и что-то предпринять, он дышит и молчит, щекой прижимаясь к потной груди брата. Громовник медленно приходит в себя, отпускает изголовье, и его руки ложатся на плечи любимого. Локи сложно воспринимать реальность, он будто исчез, растворился, но вдруг ощутил, как его голову накрывает ладонь, поглаживает его макушку, спускается по всей длине волос.