Берсерк 3 (СИ) - Страница 50

На стол тем временем легла четвёрка крести, которая никак не повлияла на текущий расклад.

Мне так и хотелось пойти ва-банк, но я сдержался, понимая, что он уже что-то заподозрил, и не ответит на него. Лучше тут не торопиться, и я поднял банк всего на две сотни. Нарышкин молча ответил, и ожидаемо проиграл.

— Ну, вот видите, Михаил, к вам, кажется, вернулась удача, — улыбнулся он мне, но глаза его оставались холодными и не мигая смотрели на меня с минуту, после чего он медленно перевёл взгляд на крупье, который с большим трудом сохранял невозмутимый вид, но его выдавала маленькая капля пота, стекающая по щеке.

— Пожалуй, я воспользуюсь вашим методом по привлечению удачи, и тоже попрошу поменять колоду. Будьте так добры, уважаемый, — кивнул он крупье, который поспешно поклонился, и достал ещё одну колоду.

Честно говоря, я не знаю, сколько раз за игру можно было менять колоду, и далеко не факт, что такая просьба Нарышкина сразу после замены колоды с моей подачи была в рамках правил, но мне было всё равно. Не поможет это ему. Крупье только было жаль. Вряд ли его оставят на этой должности. С другой стороны, нечего мошенничать и подыгрывать старым пердунам, строящим из себя гениев игры. Возможно, Нарышкину это даже на пользу пойдёт, чуть опустив с небес на землю.

И я оказался прав. Замена не помогла ему. Я всё также размеренно брал раздачи, доводя до выигрыша руки с сильными картами, и сбрасывая слабые. Уже очень скоро Плетнёв окончательно выпал из игры, и мы остались со стариком за столом вдвоём, и тот тоже медленно, но верно, спускал свои фишки.

В какой-то момент он даже отказался от своей идеи играть не глядя на карты, но ему это не помогло, как и замена крупье, который вдруг почувствовал себя плохо, и попросил замену.

Новый крупье тоже оказался мастак по сканированию карт, и также заметно растерялся, когда его сканирование сработало не так, как он ждал. Я выиграл ещё две раздачи, и тут вдруг в игре объявили технический перерыв на двадцать минут. Сказали, что возникли небольшие проблемы с теле оборудованием.

— Давай не будем им мешать, — кивнул старик на суетящихся возле установленных рядом с нами камерами, — Есть предложение немного отдохнуть от всеобщего внимания в тишине и спокойствии. У меня тут недалеко есть свой кабинет, там как раз сейчас стол накрывают. Позволь пригласить тебя перекусить вместе со мной. Не люблю есть в одиночестве. А у тебя, к тому же, молодой растущий организм, который представляет собой настоящую топку по сжиганию энергии, которую надо регулярно надо пополнять топливом, — подмигнул он мне.

— Да, но как же… — растерянно махнул я рукой в сторону стола.

— Не переживай, без нас не начнут, — рассмеялся он, правильно поняв мои опасения, и дальше я спорить не стал, и пошёл за ним, прекрасно понимая, что позвал он меня совсем не для того, чтобы я помог ему с едой. Точнее, не только для этого.

— Чёрт, похоже, плакали мои денежки… — расстроенно произнёс Разумовский, крутя в руках бокал с шампанским, и наблюдая на огромном экране, как Нарышкин вдруг начал выигрывать у его нового приятеля, даже не глядя на свои карты. Похоже, против подобного неизвестная магия Михаила оказалась бессильна.

— Так князь же вне конкурса идёт, и даже если Михаил ему проиграет, то всё равно займёт первое место. Этот Плетнёв ему уже не конкурент, — не понял его страданий стоявший рядом с ним Демидов, тоже с интересом наблюдавший за игрой своего друга, — И ты же вообще не собирался ставить на его победу? Хотел же лишь на выход в финал поставить?

— Так я и поставил, — развёл руками граф, — А после того, как наш приятель так уверенно вышел в финал, всю выигранную сумму поставил на его победу. Вот только там было два варианта ставки — просто победа в турнире, где было не важно, выиграет он у Нарышкина или нет, и абсолютная победа, в том числе, над Нарышкиным. Во втором случае коэффициент был значительно выше, вот я на него и поставил.

— А что, князь такой хороший игрок, что за победу над ним коэффициент выше?

— Очень хороший, — кивнул Разумовский, — Редко, когда проигрывает. С ним даже мало кто рискует за стол садиться. Раньше он и сам участвовал в этом турнире, и даже два раза становился чемпионом, но потом принял решение участвовать на внеконкурсной основе, чтобы повысить интерес к турниру у игроков. При этом, он всего лишь один раз проиграл за финальным столом, и было это два года назад. Вот поэтому-то и такой высокий коэффициент, восемь к одному. Я так надеялся, что твоему другу удастся прервать его победную серию, но, похоже, ошибся. Хотя, погоди-ка… что это там происходит?

На экране было видно, как Михаил что-то говорит крупье и Нарышкину, а потом крупье достал новую колоду карт и распечатал её.

— Где-то я уже это видел… — задумчиво произнёс Разумовский, покосившись на Демидова, — Он же тогда и у меня попросил новую колоду, после чего и начал выигрывать.

— Совпадение? — неуверенно предположил Сергей, поёжившись под пристальным взглядом графа.

— Думаешь? А я вот в этом не уверен, — криво усмехнулся Разумовский, кивнув на экран, где Михаил фулл-хаусом выиграл раздачу, — Точнее даже, убеждён, что не бывает таких совпадений. Как это у него получается? Он что, он умеет как-то с нераспечатанной колодой работать? Обрабатывает её магией?

— Понятия не имею, — решительно отрезал Демидов, — Мы хоть и друзья с Михой, но он не посвящал меня в подробности своих умений. Впрочем, в его случае я уже давно ничему не удивляюсь. Достаточно только его щупальца вспомнить, которые явно магического происхождения, но повторить подобное никто не способен. Тебе остаётся только радоваться, что он сейчас на твоей стороне играет. Похоже, что шансы на то, что ты уйдёшь сегодня отсюда с большим выигрышем, существенно выросли.

— Да я радуюсь, — вздохнул граф, продолжая следить за событиями на экране, — вот только есть у меня подозрение, что Нарышкин так просто не проиграет. Скоро он поймёт, что дело движется к проигрышу, и кто знает, что он ещё придумать может?

— Ну, а что тут ещё придумать может? — не понял его Демидов, — Игра в прямом эфире идёт. Тут без вариантов уже. Даже если он захочет как-то сжульничать или повлиять на Мишу, то у него ничего не выйдет. Всё на виду же.

И тут все экраны разом мигнули, и погасли.

— Проходи, не стой в дверях, — махнул мне рукой Нарышкин, подзывая ближе, когда я неуверенно притормозил на входе в его кабинет, который больше напоминал выставку спортивных достижений, а не рабочий кабинет. На каждой из стен уходили к потолку полки, все заставленные всевозможными кубками, чашами, статуэтками, и бог весть чем ещё.

С некоторых экземпляров этих трофеев гроздьями свисали ленточки, с болтающимися на них медалями.

Всё это добро, созданное из золота, серебра, хрусталя и тому подобного, было тщательно отполировано, и блестело и сверкало под светом люстры. Похоже, за этими наградами тщательно ухаживали.

— Впечатляет, не правда ли? — с гордостью спросил Нарышкин, уже усевшийся за круглый стол, и с аппетитом начавший поглощать ложкой из тарелки дымящийся ароматный суп.

— Не то слово, как, — озадаченно подошёл я, отвлёкся от созерцания этого «великолепия», подошёл к столу, и уселся напротив него, — И всё это ваше?

— Нет, что ты! — рассмеялся он, — Я только по покеру и гольфу специалист, а тут, как ты видишь, за самые разные виды спорта награды есть. Это заслуги моих детей и внуков. Есть у меня такая блажь. Люблю коллекционировать спортивные награды, но только те, которые имеют отношение к моему роду. Мои родственники знают об этой моей слабости, вот и тащат мне все свои награды, а я только и рад. Правда, места уже не хватать стало, придётся, видимо, скоро помещение побольше для кабинета искать. И ты сам ешь давай! Остынет же всё!

— А почему вы всё это здесь храните, а не у себя дома? — полюбопытствовал я, придвигая к себе тарелку, и кладя огромный кусок буженины на хлеб.