Бьерн. Том 4 (СИ) - Страница 1

Налоги, ещё налоги. Донесение об успехах в создании свечей зажигания. Доклад от наших торговцев-разведчиков: пробежав его глазами, хмыкнул: островные благородные таки решили отхватить себе кусок Алларии. Удивительно, но им это позволили.

Несмотря на то, что страна давно готовилась к войне, бросать армию на внутреннюю угрозу они не стали, а просто отдали часть подконтрольных земель в управление островитянам. Нет, они могли атаковать, но, в итоге, потеряли бы армию, даже если бы победили. А так лишь поступились немалым куском территории, сохранив над ним формальное главенство.

Единственное, что попросили, это выставить одного герцога от области. И островитяне согласились. «Высшие» бы могли победить силы королевства, как-никак у них в распоряжении много повоевавших людей и огнестрельное оружие. Но недавнее поражение и изгнание слишком сильно ударило по их самоуверенности.

Они предпочли делать то же, что и всегда: вцепиться друг другу в глотку, в попытке вырвать более вкусный кусок владений, попутно решая, кто из них достоин стать герцогом, а в будущем, конечно, и королём. Дочитав до конца, где описывалось, как два крупных рода сцепились за герцогскую корону, я только поражённо произнёс, откладывая бумагу:

— Это же надо быть такими идиотами…

— Что там? — полюбопытствовала Элеонора, подхватывая донесение.

Быстро просмотрев, звонко, от души, рассмеялась. А отсмеявшись, стёрла выступившие от хохота слёзы.

— Ой, клоуны… Обдурили, как детей. Они же сейчас друг друга перебьют, а те, кто останутся живы, как миленькие пойдут служить королю на общих началах.

— Удивительно, да? Так всё потерять…

— Закономерно. Они привыкли жить подобным образом, и даже поражение с изгнанием их ничему не научило. Они…

На середине фразы она прервалась и, ойкнув, приложила руки к животу, испуганно пролепетав:

— Кажется, начинается…

Я тут же подхватил её на руки и, распахнув по пути ногой дверь, выбежал из кабинета, крикнув:

— Будите повитуху! И позовите богиню!

В несколько прыжков добежал до другой двери, где у нас всё было подготовлено к родам, и, положив Элеонору на кушетку, застыл рядом, не зная, что делать.

В комнату вбежала полная женщина, а, следом, ещё две молодых помощницы, и, отодвинув меня в сторону, она попросила:

— Не мешайтесь. Всё будет хорошо с Её Величеством.

Просьба, правда, звучала, как приказ, но я не стал сопротивляться и остался снаружи, меряя шагами коридор перед дверью. Пять минут, десять. Хлопнула входная дверь и показалась Фиона, предупредив:

— Это надолго. Иди лучше, займись чем-нибудь полезным, не мешайся тут. Всё будет хорошо, я присмотрю.

— Спасибо!

Поблагодарив блондинку, вернулся в кабинет, перебирая донесения и пытаясь сосредоточиться на тексте. Не выходит. Мысли постоянно возвращаются к родам и возможным проблемам.

Вскочив, сделал несколько быстрых шагов и зашёл в наши покои. Скинул дорогие шмотки и надел простые лёгкие штаны и рубаху. А после спустился на задний двор и, подойдя в угол к тренировочному инвентарю, провёл рукой по шесту. Подойдёт. Оглянувшись, снял и повесил корону на гвоздик, с удовольствием растрепав ладонью волосы.

Стойка. И первый выпад. Защита, нападение. Повторить. Шест мягко порхал в руках, разя воздух.

Окунувшись в привычную рутину, смог выкинуть всё из головы, оставляя лишь то, что здесь и сейчас.

Шест стукнулся о чужую защиту, и я обрадованно атаковал. Аяз отвёл удар и уколол меня в ответ. Сместившись, я нанёс свой укол. Стукнулись шесты, и мы разошлись, чтобы спустя мгновение сойтись опять.

Шесты пели в руках, а вместе с ними, в такт моему сердцу, билась скверна, потихоньку вплетаясь в поток времени. Аяз уже давно работал под усилением, я же мягко плыл по ускорившемуся потоку событий, отдавшись на откуп рефлексам и бушующему в крови океану силы.

Лес щедро делился со мной мощью, а энергия покорно раздвигала границы выполнимого. Повинуясь моему приказу, скверна выплеснулась из противника, облегая защитой его шест и тело. А я ещё сильнее взвинтил темп, исподволь транслируя ему мои планы, чтобы он успевал реагировать.

Шелест деревянных шестов превратился в гул, который иногда сменялся хлопками. Атака, защита, смещения в стороны, взметающие вверх облака песка, покрывавшего площадку. Аяз тяжело дышал, с трудом успевая понять, что происходит, только что и реагируя на невнятные картины от скверны и рефлексах.

Каждый его удар шёл с большим выбросом энергии, пытаясь угнаться за мной. Я легко улыбнулся, ощущая всей душой, как легко плетётся картина боя. Шаг вперёд, и удар открытой ладонью поднял, как пушинку, крепкого парня, отправляя в каменный забор за полдюжины шагов.

Сделав шаг назад, я воткнул шест в песок, и, облокотившись на него, сбросил защиту и отправил через скверну взбешённому Аязу приказ успокоиться. Тот, отлипнув от засыпавшей его пылью стены, встряхнулся, прочистил мизинцем ухо и попросил:

— Научите?

— Для этого ты здесь, — хмыкнул я. — Чуда не жди, но давай поработаем над плавностью выхода силы.

Встряхнув кистью, поднял перед собой затянутую тёмной пеленой ладонь, а подскочивший ученик ударил по ней кулаком с выплеском скверны. Не удержавшись, я впитал часть бездарно слитой силы и погасил инерцию удара, зажав кулак ладонью. Отпустив, произнёс:

— Ещё. Полностью сосредоточься на скверне, постарайся усиливаться как можно меньше и не трать лишнюю силу.

Он ударил опять. И опять, пробуя разные степени усиления, подбирая оптимальный уровень между экономичностью и мощью.

— Обмотай кисти бинтом, а то сломаешь, — поймав один из ударов, велел я.

Он, без споров, вернулся к стойке с инвентарём и, подхватив длинные полотна ткани, стал заматывать руки и запястья. Закончив, вернулся обратно и, встав напротив, вопросительно поднял бровь.

— Продолжаем, — кивнул я.

Золото, а не ученик. Когда дело доходит до тренировок, такой же безумный, как и я. Когда рассказывал ему, как тренировался в начале своего пути, он тут же загорелся попробовать. И притих, только когда услышал, какие последствия.

Парню хорошо, нет необходимости сбрасывать скверну. Излишки вытягиваю я, про себя сожалея, что не было у меня человека в своё время, который бы мог сделать для меня то же самое. Тогда бы не пришлось губить тело, в попытках удержаться в своём уме. Но, впрочем, что жалеть? Всё сложилось так, как оно есть.

— Работай пока на таком уровне, больше силы не вкалывай. Так ты ничего не теряешь. Подожди, я лапу возьму, надоело силу тратить на удары твои молодецкие.

Аяз кивнул, пытаясь отдышаться после серии атак, пока сходил до инвентаря и вернулся, натягивая на руки неуклюжие кожаные лапы. Отдохнувший ученик возобновил тренировку, вкладывая в мелькающие кулаки совсем немного искажённой маны.

Хороший темп, привыкнет работать так — будем повышать количество силы, добиваясь относительно безопасного использования этой мощи.

— Ваша Милость, то есть, простите, Ваше Величество, а почему вы не обучаете подобному других? Во всех королевствах есть гвардия, а у нас ничего подобного нет.

— А нужно? — повернул я голову к подошедшему к нам Золтану. — Разве ты не видел, насколько это неэффективно против пуль?

— Я видел, как вам выстрелили в спину из крупнокалиберной винтовки, а вы продолжили резать ублюдков дальше.

— Зато остальных благородных вы косили, как траву, нет? — хмыкнул я, давая ученику знак остановиться.

— Как я понимаю, Ваше Величество, то, чего достиг один, могут повторить и другие, просто необходимо время. Это как с нашими винтовками — у врагов быстро появились подобные, но, так как мы пошли по этому пути намного раньше, у нас они лучше.

— Это дорога в один конец. Так стоит ли сокращать свою жизнь?

— Чтобы прожить её, как вы? По-моему, ответ очевиден, — ответил вместо Золтана, Аяз.