Берлин, май 1945 - Страница 82

Дарья прилегла на локоть. Не тоской разлуки, не тревогой за будущее ныло в груди — по-другому. Отодвинулся Михаил, и вот он уже уходил куда-то далеко, становился маленьким. Дарья представляла себе то, чего не было: темный лес и бой с немцами, партизан и себя с ними. Взволнованно цепенело сердце.

Пучок солнечных лучей застрял в кустах. Вот пробился один, ударил по босым ногам Дарьи, за ним второй, третий. Закоченело тело на сухой сентябрьской земле. Дарья встала. Статная, увядание еще только-только тронуло ее с ног: сморщилась кожа у пальцев, натянулись темные жилки.

Она оглядела детей. Вадька набрал полный платок волчьих ягод. Низом по тропинке прошел кто-то. Вадька силился рассмотреть, но кусты мешали.

— Миша! — закричал он.

— Ты чего? — вздрогнула Дарья.

Вадька смутился, бухнулся на землю и рассыпал ягоды. Зойка сидела в сторонке возле кустов, побледневшая и смирная, как всегда после припадка. Рядом пощипывала траву привязанная коза.

Они тронулись дальше.

Над канавой у дороги сидели большая девочка с короткими светлыми косичками и двое мальчишек поменьше. Они перебирали грибы.

Справа показались люди, впереди шел красноармеец.

Девочка поспешно ссыпала грибы из подола юбки в лукошко и спрыгнула в канаву. Мальчишки прыгнули за ней. Вадька оглянулся на мать и тоже спрыгнул.

Впереди шел красноармеец, а за ним выравнивали шаг несколько парней в смешанной одежде.

Едва они прошли мимо, как девочка, отдуваясь от пыли, громко сказала:

— Зятьки. Пошли в армию служить. Пылища. Мальчишки закивали головами, и все втроем они снова уселись спиной к дороге и принялись разбирать грибы.

1946