Беременна не от того босса (СИ) - Страница 27

Конечно, реальность вряд ли совпадет с моими фантазиями, но я рассчитываю хотя бы на поцелуй. Кажется, она на меня уже не очень злится.

Но действительность еще хуже. У небольшого, хотя довольно опрятного дачного домика меня встречает Зеленцова с прищуренными глазами. Смотрит, как будто я что стащил в магазине, а она — охранник на выходе.

— Добрый день, — киваю я, — а где Настя?

— А Настю рвет, — без обиняков заявляет Милана, скрестив руки на груди.

— Понятно.

— Цветочки-то кому? — все так же сердито интересуется женщина.

— Ей.

Тут она немного расслабляется и чуть заметно выдыхает.

— Я сейчас за ней схожу, — говорит она уже спокойным голосом, — хотя на бедняжке живого места нет. Меня так даже с младшим не ломало. Какие у вас?.. А, черт с ним! — Она машет рукой. — Ты мне больше не начальник, Сашок. Так какие у тебя планы на мою подругу?

Я кладу букет на капот и прислоняюсь к машине.

— Я ей все сказал.

— Значит, скажи еще раз.

— Вот и скажу.

— Вот и скажи. А я за Настей.

Милана исчезает. Ее нет пять минут, пять превращаются в десять. Я оглядываю территорию в поисках Настиной машины, но под навесом только серая «Лада», которая, скорее всего, принадлежит хозяйке дома. Когда я уже начинаю терять терпение, на пороге появляется бледная как привидение Настя с Миланой под руку. Та тащит спортивную сумку.

Я тут же подаюсь вперед, но обе девушки останавливают меня огненными взглядами.

— Вы что, оба считаете меня инвалидом? — шипит Настя.

Внутри меня растекается боль оттого, что я не могу ей ничем помочь. Ведь это я, как она правильно сказала, козел, довел ее до такого состояния. Неужели так будет все девять месяцев?

— Десять, — поправляет меня Зеленцова. — И нет, тошнота обычно проходит после первого триместра. Папаня, — беззлобно прибавляет она, окидывая меня многозначительным взглядом.

Кажется, я говорил вслух.

— Ну что, поехали?

Настя игнорирует мою руку и сама садится на пассажирское сиденье, где тут же утыкается в телефон.

Милана подходит ко мне вплотную, от ее серьезного взгляда мне, здоровому мужику, который выше ее на две головы, становится некомфортно.

— Обидишь ее — урою. — И как в лучших фильмах про мафию она проводит ребром ладони по горлу.

— Я и не собирался…

Но она лишь фыркает в ответ и исчезает в доме.

В машине душно, потому что кто-то выключил кондиционер. Я тянусь, чтобы включить его обратно, но Настя бьет меня по руке.

— Холодно.

— Хорошо, давай сделаем теплее. Это тебе. — Я киваю на букет, который положил на заднее сиденье.

Но Настя на него даже не смотрит. Вместо этого она продолжает прожигать дырку где-то у меня в руке.

— И это тоже? — хмыкает она.

Только тогда замечаю смачный след алой помады на рукаве и кладу руки на руль.

— Это девушка в магазине цветов упала.

— Ага, на твою руку.

— Настя, пожалуйста. — Я делаю глубокий вдох. — Если один тебе изменил, это не значит, что все такие.

— А мы не в тех отношениях, чтобы ты мне изменял! — выпаливает она, отчего становится понятно: на самом деле помада еще как ее задела.

— Значит, давай будем в тех. — Я пожимаю плечами.

Но она не отвечает и всю дорогу до моего дома продолжает молчать, а я едва не задыхаюсь от отсутствия в салоне свежего воздуха. Окно открыть она тоже не разрешила, злобно зыркнув из-под густых бровей.

— Я здесь для того, чтобы получить работу, — заговаривает Настя первая, разуваясь в коридоре.

Тряпичные шортики соблазнительно натягиваются на круглой попке, когда она нагибается. Член моментально реагирует на увиденное, хотя чего его винить — уже месяц он сидит взаперти. Волков, соберись, ей сейчас очень плохо.

— Да-да, конечно. Только работу.

— У меня ипотека, — в десятый раз напоминает она скорее самой себе.

— Знаю.

— И мне плевать, с кем ты там обжимался сегодня утром.

— Сегодня утром я ездил в зал, — не знаю зачем, поясняю я, — а оттуда — сразу за тобой.

— А цветочница?

— И за цветами.

Мы проходим в кухню-гостиную, где садимся на диван. Настя сразу вжимается в противоположный конец, будто я чем-то болен.

— Давай поближе, — зову я, хлопая рядом с собой. — У меня все на планшете.

Настя нехотя пододвигается. На и без того бледном лице целая гамма чувств. Как бы мне сейчас хотелось наплевать на все условности и…

Ее взгляд вновь падает на проклятущий рукав, и я с рыком начинаю расстегивать пуговицы.

— Что ты?..

— Чтобы не отвлекало.

Я остаюсь в одних джинсах, но, кажется, мой оголенный торс отвлекает Настю еще сильнее. Она буквально пожирает мое тело глазами, и это не может не радовать.

— Александр, ты не мог бы одеться?

— Близкие зовут меня Алекс, — рефлекторно поправляю ее я, но она лишь фыркает в ответ.

— А меня — Анастейша, — передразнивает девушка.

Вот уж о ком не хочется вспоминать…

— Ладно, зови как хочешь.

— А ты оденься.

— Тебя же отвлекало это… хм… пятно.

— Меня теперь все в тебе отвлекает! — вновь взрывается Настя. — Давай поддерживать хоть какую-то видимость делового стиля общения.

Я выгибаю бровь, как бы говоря, что никакого делового стиля между нами быть уже не может никогда. Точка. Вот горизонтальный, вертикальный или даже какой-нибудь наклонный стиль у вон той барной стойки… вполне может быть.

Не остается незамеченной и моя выпуклость в штанах, красноречиво подтверждающая то, что мы и так оба знаем. Эта женщина сводит меня с ума.

— Ты тоже можешь раздеться, и тогда мы будем на равных.

— Да ты!.. Знаешь что? Я сейчас встану и уйду отсюда пешком.

Настя действительно вскакивает с дивана, но я успеваю схватить ее за запястье.

— Ты можешь делать, что хочешь, — спокойным, гипнотизирующим тоном говорю я, — но сейчас тебе нужна работа. У тебя ипотека, — добавляю я ее любимый аргумент.

— Я сейчас принесу тебе другую рубашку, — вздыхает Настя и по-хозяйски исчезает у меня в гардеробной.

Что ж, надеюсь, она страдает так же, как и я.

Не знаю, чем я вчера думала, когда соглашалась приехать к нему домой, но, видимо, тем же, чем когда залезала на незнакомого мужика в своем самом сексуальном белье. И теперь мне приходится наступать на горло собственной песне и копаться в гардеробной у отца моего будущего ребенка. Зашибись сюжетные повороты.

О том, что без рубашки Волков выглядит как бог, стараюсь не думать. Сейчас мне хочется надавать себе оплеух за то, что я вообще могла перепутать их с братом. У Александра тело более поджарое, рельефное. Над левым соском небольшая родинка.

Тянет ли меня к нему? Однозначно. Но еще мне очень страшно. Что завтра все закончится. Что он улетит в свою треклятую Англию. Но страшнее всего мысль о том, что ребенок и в самом деле может быть от Ярослава. Мой бывший лжет как дышит, так почему бы ему не рассказать бедной овечке грустную сказочку про бесплодие, лишь бы сунуть без резинки?

Схватив с полки первую попавшуюся футболку с известным логотипом, я возвращаюсь в кухню-гостиную, где Александр что-то сосредоточенно выбивает на планшете. Сажусь обратно на диван, и, прежде чем я успеваю подумать, с моего языка срывается:

— А что, если это не твой ребенок?

Он не удивляется внезапной смене темы и даже не отрывается от планшета. Видимо, по работе.

— Мне все равно.

— Как тебе может быть все равно? — вспыхиваю я, взмахнув футболкой, которую Александр упорно игнорирует.

— А вот так. Я тебе говорил. Мне тридцать семь лет, пора завести семью. Почему бы не с тобой.

Почему бы не со мной? Звучит так, будто я дворняжка, которую он подобрал из жалости.

— Саша, так не делают. Нормальные люди так не делают.

— Алекс, — машинально поправляет он и наконец откладывает девайс на кофейный столик. — А кто сказал, что делают нормальные люди?