Беременна не от того босса (СИ) - Страница 26

— Волков? — Прикусываю нижнюю губу. — Я его почти не знаю.

— Но химия между вами — будь здоров!

— Чтобы семью построить, одной химии мало. А я не знаю, смотрим ли мы в одну сторону и какие у него взгляды на жизнь.

— Это ты правильно говоришь. — Милана вздыхает. — Хотя мы с Киром вон, сначала невзлюбили друг друга.

— Что? — Я от неожиданности приоткрываю один глаз, чтобы удостовериться, что подруга не шутит. — В смысле, невзлюбили?

— А вот так. Учились на одном потоке в универе, много общих предметов. Я на дизайне среды, он на архитектурном. Архитектурники они такие, часто думают, что лучше других. Мы с ним оба на золотую медаль шли и на этой почве все время ругались. Сейчас, конечно, вспоминаю и смешно становится. Но тогда все было по-серьезке. Кто первый преподу ответил, кто быстрее коллоквиум напишет — все у нас превращалось в соревнование.

— Вот это романтика, — улыбаюсь я.

— Не говори. Я его причем от всей души ненавидела и не скрывала. А потом мы получили дипломы и…

— И что?

— И он мне позвонил. Я тогда как раз собиралась из общежития съезжать, а мобильного у меня еще не было. Тогда вообще не у всех телефоны были, такая я древняя.

— Ты всего на тринадцать лет старше меня, бабуля.

Милана хихикает.

— Так вот, он мне позвонил и говорит: «Мил, пойдем на свидание». Я подумала, это розыгрыш какой, и сказала все, что я о нем думаю. Он терпеливо выслушал и ответил: «Это я все понял. А на свидание ты со мной пойдешь?»

Я вздыхаю.

— Вот это романтика. И как быстро ты сдалась?

— Через три месяца мы поженились. Кир потом говорил, что в первый же день нашего знакомства в меня влюбился. За косички он дергал, а не соревновался со мной. На эмоции выводил. В наш первый раз меня унесло куда-то к звездам, настолько меня заводила мысль о сексе со смертельным врагом.

Мы вместе смеемся.

— У вас все по-другому было, — с нескрываемой завистью говорю я. — Вы сначала влюбились, поженились и только через несколько лет завели ребенка. А у меня все с ног на голову. Нельзя строить отношения по залету. Они заранее обречены на провал.

— А если нет? — спрашивает Милана.

И как будто бы в подтверждение ее слов у меня звонит телефон.

Я был уверен, что дал Насте достаточно времени, чтобы обработать информацию и прийти в себя. Но в реальности меня встречает холодный и равнодушный голос.

— Чего-то хотел?

Делаю глубокий вдох, напоминая себе, что это я налажал, а она беременна. Значит, должен быть с ней терпеливым.

— Настя, это Александр.

— Я узнала.

На заднем фоне слышится еще один женский голос, но я толком ничего не могу разобрать.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как при ротовирусе, — без обиняков отвечает она. — Только ротовирус быстро проходит, а мой будет меня мучить дай бог до второго триместра.

Больше всего я рад, что разговор об аборте она уже не поднимает. Это хорошо — первый шаг сделан. Осталось всего ничего. Или, по крайней мере, мне так кажется.

— Анализы сдала? — спрашиваю я, мысленно ударяя себя по лбу. Вот придурок, сейчас она опять вспомнит про Соню.

— Сдать-то сдала, но записалась в обычную женскую консультацию. Прости, Волков, но твою бывшую мой пустой кошелек не потянет.

— Ты же знаешь, что с деньгами я всегда помогу.

— Говорят, ты больше не появляешься в «Аркители».

— Да, продал Яру бизнес с потрохами по минимальной цене. У меня и в Лондоне дел по горло.

— Ты сейчас там? — В ее голосе столько нескрываемой тоски, что внутри меня разливается приятное тепло.

— Нет, решаю все вопросы удаленно. Двадцать первый век на дворе. А что, ты бы хотела поехать со мной?

— Ни за что, — фыркает Настя.

Одной рукой наливаю себе воду с лимоном, добавляю туда свежего льда. Жара в Калининграде похлеще английской.

— Хорошо, тогда мы останемся здесь.

Настя понижает голос, как будто не хочет, чтобы ее услышали:

— Никаких «мы» нет, Волков.

— Но ты не сказала «нет и не будет», — усмехаюсь я.

— Нет и не будет, — исправляется она.

— Тебе нужны деньги? — вспоминаю я ее переживания в понедельник.

— От тебя — нет.

— Но у тебя ипотека.

— Все-то ты помнишь.

— Послушай, — я сажусь у открытого окна с видом на лес и пригубляю воду, — речь не обязательно о моих деньгах. Я могу дать тебе работу. В нашей лондонской фирме. Или у конкурентов, если тебе принципиально.

Затянувшееся молчание говорит о том, что она явно размышляет над моим предложением.

— Ладно, — наконец сухо выдает она, но я успел узнать ее достаточно хорошо, чтобы понять: она рада не думать сейчас хотя бы о проблеме с работой.

— Хочешь, заеду за тобой, и мы все обсудим? — Я пытаюсь сыграть в дурачка, но ее не проведешь.

— Не могу.

— Ты не дома?

— Не дома, — подтверждает она.

Я чувствую что-то похожее на легкую ревность. Мы не виделись несколько дней, и сейчас я понятия не имею, с кем она. Отсутствие контроля сводит с ума.

— Тебя забрать? — Сглатываю.

С этой девушкой я вечно хожу по краю.

В трубке вновь слышится чей-то посторонний голос. Вскоре я узнаю высокий голос Зеленцовой, девушки, рядом с которой Настя сидела на работе. Ее проницательные серые глаза вечно подмечали, когда я нет-нет да посматривал на Настю со своего рабочего места.

— Н-не надо, — в конце концов отвечает Настя, пробормотав подруге что-то невнятное.

— Завтра? — на удачу интересуюсь я.

Кажется, ярость, с которой она покидала в понедельник мой дом, немного спала. Возможно, я позвонил рановато, но мое терпение закончилось. Я не мог просыпаться, осознавая, что моя женщина находится где-то далеко и видеть меня не желает. Это сжирало меня изнутри.

Черт, я влип по полной программе. Сейчас я больше похож на сопливого школьника, который в первый раз зовет девушку в кино, нежели на самого себя. У меня никогда не было проблем с женщинами — откуда сейчас эти тревога и неуверенность?

— Ладно, — неожиданно соглашается Настя. — Я в Южном, у Миланы на даче.

— Хорошо. Тогда часов в двенадцать?

— Договорились.

На следующий день перед тем, как заехать за Настей, я засовываю свою гордость себе в задницу и заезжаю в цветочный магазин.

— Вот этот, — подбородком показываю девушке на самый шикарный из представленных букет желтых роз. Почему-то эти цветы сразу напомнили о Насте — такие же нежные, но колючие.

— Вашей девушке повезло, — с улыбкой замечает молоденькая цветочница. Ей лет двадцать, не больше. Наверное, только школу закончила, вот и верит во всю эту романтическую чепуху. Хотя чем я, идиот, лучше?

— Угу.

— И давно вы вместе?

— Около месяца.

Девушка томно вздыхает, черные кудряшки прыгают у круглого миловидного лица. Из косметики на ней — только ярко-красная помада. Не самая лучшая идея так краситься, когда работаешь в придорожном цветочном магазине.

— Повезло ей, — мечтательно повторяет она, перевязывая букет ленточкой: от шуршащей упаковки я отказался. — Вот, держите. Прекрасный выбор.

Сделав шаг, она протягивает мне цветы, но я не успеваю их подхватить. Поскользнувшись на мокром полу, цветочница летит вперед. В последний момент я ловлю ее и пытаюсь сам удержать равновесие.

— Вот так, — по-отечески улыбаюсь я, когда мы выпрямляемся.

— Простите, пожалуйста! — тут же заходится девушка. — Вот же проклятущие скользкие кеды! Я не специально, честное слово!

— Не переживайте, все в порядке. — Забираю у нее букет и, убедившись, что она ничего не повредило, возвращаюсь обратно к машине.

По дороге настроение у меня поднимается настолько сильно, что я даже начинаю насвистывать простую мелодию. В моем воображении Настя, едва завидев цветы, кидается мне на шею и целует в губы. Потом мы поедем ко мне и отправимся прямиком в спальню, где у нас случится самый лучший примирительный секс в жизни. В конце концов, я не был в ней уже месяц, и меня начинает изрядно ломать. Эта девушка — как наркотик.