Берегитесь — женщина! - Страница 34

— Не подскажете ли, как отправить цветы даме в двадцать шестой номер.

— А она уехала ночью. — Хозяин пожал плечами. — Миссис Оскар уехала сразу после того, как вы с ней поднялись наверх.

Чарлз чуть не выругался вслух.

— А она не говорила, куда едет?

— Мне точно не говорила, — пожал плечами хозяин.

Чертовы гавайцы! Из всего готовы извлечь выгоду, даже из чужого несчастья. Чарлз достал пять долларов и положил на стойку.

— А кому-то другому говорила?

— Ну, я слышал, что она просила таксиста довезти ее до аэропорта.

— Спасибо.

Чарлз пулей вылетел на улицу и, поймав машину, сунул водителю двадцать долларов и, пока тот убирал деньги, объяснил, куда ехать и с какой скоростью. Только бы еще не улетела. Сейчас разгар туристического сезона, ночью билета ей точно не удалось достать, хотя… Может, кто-то отказался, да и вообще, мало ли. Только бы Алекс еще была в аэропорту. Он найдет слова, он…

Машина уже мчалась по шоссе, обгоняя другие автомобили. У аэропорта припарковаться было решительно негде, и Чарлз выскочил из машины чуть ли не на ходу. Всюду толпились люди, и отыскать кого-либо в этом хаосе не представлялось возможным. Раз Алекс поехала в аэропорт, значит, решила покинуть Гавайи насовсем. Прервала свой отдых, испугалась. Лететь она может только назад, на континент. Чарлз бросился к электронному табло, но здесь было такое количество рейсов до разных городов, что просто глаза разбегались. Нью-Йорк, Вашингтон, Чикаго. Наверное, все-таки Нью-Йорк. Куда же еще ей податься? Только два рейса. Один в пять утра. Алекс вполне могла на него успеть. Другой… На другой вот-вот закончится посадка. Но билеты есть. Рискнуть? Купить билет вслепую? Ведь список пассажиров не открывают первому встречному.

Чарлз бросился к кассе.

— До Нью-Йорка. На ближайший.

Девушка улыбнулась его неправильной речи, но, поняв, что человек торопится, немедленно выдала билет. Хорошо еще, что Чарлз взял все деньги.

— Багаж?

— Нет.

— Проходите.

Чарлз бросился через коридор в накопитель. Через стекло он увидел свой самолет. Вот люди… Кишку еще не подали. Чарлз судорожно всматривался в толпу. Алекс. Где же его белокурая Алекс? Но ее не было. Улетела другим рейсом. Улетела!

Но в этот момент в накопитель вошла девушка в соломенной шляпке и по походке, по фигуре Чарлз сразу ее узнал. Она. Расталкивая людей, Чарлз подбежал к Алекс и преградил ей дорогу.

— Ты согласна стать моей женой?

Алекс удивленно на него посмотрела.

— Уходи немедленно.

— Я лечу с тобой. Выходи за меня замуж. Я отец твоего ребенка. — Чарлз не удержался и, уступив эмоциям, проговорил эти слова слишком громко. В одно мгновение толпа превратилась в заинтересованных слушателей.

— Уходи.

— Скажи — да.

— Уходи.

Терять было уже нечего, и Чарлз решил прибегнуть к общественному мнению.

— Господа! — обратился он к окружавшим их пассажирам. — Я люблю эту женщину. Но произошло недоразумение, и теперь моя невеста мне отказывает.

— Это же миссис Оскар!

— А этот парень — тот англичанин!

— Точно — она!

Это загалдели, узнав главных действующих лиц драмы, люди.

— Уговорите же ее! — громко взмолился Чарлз. — Учтите, самолет не полетит, пока она не скажет «да».

К ним уже спешила охрана аэропорта, вызванная расторопными служащими.

— Посмотри! — Чарлз указал Алекс на бегущих. — Сейчас меня заберут в полицию, а ты улетишь в Нью-Йорк навсегда. И мы больше не встретимся. Слышишь? Мы никогда не встретимся.

Алекс была как в бреду. Слова Чарлза словно падали откуда-то сверху. Этот голос, который проникал сквозь завесы и рубежи. Эти горящие глаза.

Чарлз повернулся к людям.

— Слушайте все! Я прошу руки этой леди!

Алекс отбросила все сомнения. До какой степени отчаяния должен дойти человек, чтобы буянить в аэропорту? Ведь это не свободомыслящий американец. Чарлз наступил на горло всем своим традициям и принципам. Вот сейчас его увезут в полицию. А потом она уже не увидит Чарлза никогда. Нет, так не должно быть и так не будет, потому что я люблю его! — твердо сказала себе Алекс и прошептала:

— Да. Я согласна. — Согласна! Согласна! — уже громко закричала она, и все вокруг почему-то облегченно вздохнули и заулыбались.