Берегись, наследница! - Страница 20

Мэк был вынужден посмотреть правде в глаза: он без ума от Джейн. Она наполнила его жизнь доселе неведомой ему радостью. Пора уже подчиниться своему сердцу и признать, что Джейн так дорога ему.

— Джейн, я…

Резкий стук оборвал его признание. Мэк с глубоким вздохом поглядел на входную дверь.

— Должно быть, Лиззи, — сказал он, отбросив свое раздражение прочь. — Может быть, ее переезд — это не так уж и плохо. По крайней мере, в округе станет потише.

— Пойду на кухню, приготовлю кофе, — с улыбкой сказала Джейн, и Мэк догадался, что ей хочется дать ему возможность поговорить с сестрой наедине.

Мэк открыл дверь. Но, к его удивлению, на пороге вместо Лиззи стоял безупречно одетый мужчина с черными как смоль волосами, смотревший прямо в глаза шерифу.

— Шериф Риггс? — осведомился незнакомец. Мэк кивнул, чувствуя, как его душой овладевает необъяснимый ужас.

— Я пришел за Бриджит Эллиотт.

Мэк с трудом сглотнул. В одно мгновение смерив незнакомца взглядом, он тут же смекнул, что дело и вправду серьезное. Все в этом человеке — уверенный вид, манера смотреть прямо в глаза и ухоженная внешность — подсказало шерифу, что загадка Джейн Доу вскоре будет разгадана.

Незнакомец ловким движением вынул фотографию размером с бумажник. Чувствуя, как сердце уходит в пятки, Мэк взглянул на нее и увидел Джейн, которая улыбалась в камеру, а этот мужчина обнимал ее.

— Узнаете женщину на фото? Это она все время проживала здесь?

Услышав эти вопросы, Мэк стряхнул оцепенение, сообразив, что это ему полагается задавать вопросы.

— Прежде чем я отвечу, позвольте спросить, как вы оказались у меня на пороге и кто вы?

Мужчина бросил на него серьезный взгляд.

— Шериф, я уже десять дней разыскиваю Бриджит. Я располагаю связями, которые и привели меня сюда.

От Мэка не ускользнула особенная нежность, с которой мужчина произнес имя Бриджит.

Бриджит?

Неужели настоящее имя Джейн — Бриджит Эллиотт?

— Какими связями? И кто вы?

— Мои связи вас не касаются. Все, что мне нужно, — забрать Бриджит.

— Вы так и не сказали, кто вы такой, — Мэк стоял на своем.

— Меня зовут Брайан. Я прихожусь Бриджит…

— Мэк, кофе готов, — раздался голос Джейн. Мэк с любопытством следил за реакцией незнакомца. Тот вытаращил глаза и попытался заглянуть в дом.

— Это ее голос, — уверенно произнес Брайан. — Можно? — Он шагнул вперед, намереваясь войти.

Мэк хотел преградить вход. Ему хотелось вытолкать этого человека взашей. Ведь шериф не знал о нем ничего, кроме того, что ему было известно, — правды. А правда была в том, что он пришел забрать Джейн.

Мэка охватила душераздирающая боль. Все внутри него болело от мысли, что он потерял Джейн. Этот человек по имени Брайан приехал за ней. Мельком взглянув на левую руку незнакомца, Мэк понял, что Брайан ей не муж. Но это не означало, что они не могли уже давно встречаться или, может, даже быть помолвленными. Мэк в тот момент испытал все свои изначальные страхи и опасения. И еще одно чувство, в котором ему меньше всего хотелось себе признаться, — ревность.

Он заставил себя сделать шаг назад и впустить незнакомца в дом. Оба они стояли на пороге.

— Мэк, кофе горячий, — сообщила Джейн, выходя из кухни с дымящейся чашкой в руках. Она взглянула на него, потом ее взор переместился на человека, назвавшегося Брайаном. — О, привет, Брайан! Что ты здесь…

Джейн осеклась, руки, державшие чашку, задрожали. Она заморгала, и Мэк заметил, как в ее огромных фиалковых глазах отражается происходящее в ее душе познание истины, как прошлое для нее превращается в настоящее. Все это произошло за какой-то миг, как будто Джейн мгновенно перемотала свою жизнь вперед. В том, что к ней вернулась память, не оставалось никакого сомнения…

Она медленно поставила чашку, затем тепло улыбнулась Брайану.

— Брайан!

Джейн бросилась в распростертые объятия незнакомца, а тот, подхватив ее, закружил по комнате; лица обоих сияли нескрываемой радостью.

— О боже мой! — воскликнула она. — Ты здесь! Ты и вправду здесь!

Брайан опустил ее на землю.

— Я здесь, солнышко. Я искал тебя. Ты здорово напугала всех нас.

— У меня была амнезия, Брайан. Но теперь память вернулась ко мне. Только что. Едва я увидела тебя. Мне не верится, что все вернулось.

— Это замечательно, солнышко. — Брайан ощупывал ее взглядом, как будто желая удостовериться, что с ней все в порядке. Этот хозяйский взгляд ножом вонзился в сердце Мэка.

— Я так рад, что нашел тебя, — продолжал Брайан. — Что с тобой такое случилось?

— Я теперь вспомнила, — после небольшой паузы ответила она. — Около двух недель назад, после свадьбы Каллена, я улетела в Колорадо. Взятая напрокат машина по дороге сломалась, и я пошла пешком по шоссе вдоль каньона. Потом я упала и ударилась головой, и от этого, наверное, потеряла память. Мэк нашел меня; они вместе с его сестрой Лиззи приютили меня. — Девушка, улыбаясь, взглянула на Мэка. — Ой, извините, я все говорю, вот и забыла познакомить вас друг с другом. Брайан, это шериф Мэк Риггс. Мэк, а это мой кузен, Брайан Эллиотт.

— Кузен?! — вырвалось у Мэка. Ошеломленный, он пожал протянутую Брайаном руку, все еще пытаясь осмыслить такой поворот событий. У шерифа будто гора свалилась с плеч, и он вздохнул спокойно, впервые с той минуты, как незнакомец появился на пороге его дома.

— Ага. Мы с Брайаном двоюродные. И у меня есть целая семья в Нью-Йорке, Мэк. Большая, сумасшедшая семья. Мне не терпится рассказать тебе обо всех.

Мэк, скривив губы, почесывал подбородок и слушал, как Джейн — нет, Бриджит Эллиотт — посвящала его в историю своей жизни. Она, улыбаясь, пересказывала ему свои воспоминания и как будто заново переживала их.

Мэк проклинал свою неудачу. Бриджит Эллиотт оказалась нью-йоркской светской львицей, семья которой владела ни больше ни меньше поместьем в Хэмптоне. Ее родным принадлежала также редакция одного из крупнейших во всем мире журналов. Бриджит работала фоторедактором в «Харизме», модном журнале для богатых и знаменитых. Черт побери, он спал с женщиной, которая при любых других обстоятельствах даже разговаривать бы с ним не стала! Бриджит Эллиотт — не его поля ягода.

Однажды он уже пережил разрыв с женщиной, имевшей слишком высокие стремления, чтобы делить ложе с шерифом из маленького городка. И Мэк, увы, был вынужден причислить Бриджит (надо привыкать так называть ее) к той же категории женщин. Мэк был не в силах обманывать самого себя: они из двух разных миров.

Бриджит Эллиотт может бросать деньги на ветер.

Ее семья, наверное, может, даже глазом не моргнув, купить весь Уинчестер.

— Брайан — владелец шикарного ресторана. Там так здорово. Мэк! Мне очень хочется, чтобы ты пришел туда.

Мэк изо всех сил сдерживался.

Бриджит продолжала:

— И еще знаешь что, Мэк? Туфли. Я знаю, почему ты не смог вычислить, кто делает их в Италии. Бедняжка сапожник Кармелло Ди Винченца, мастер своего дела, умер два года назад. Мои туфли были из его последних работ, и не мудрено, что я так дорожу ими. Он жил, работал и умер в Мичелло, маленькой деревушке к югу от Флоренции. Я помню, как делала фоторепортаж для «Харизмы». Он настаивал на том, чтобы создать туфли только для меня.

— Значит, ты колесишь по всему миру, делая фотографии для этого журнала? — Мэк откинулся на спинку дивана, довольный тем, что они остались вдвоем. Лиззи все еще гуляла с Лайлом, а Брайан ушел несколько минут назад, чтобы дать Бриджит время собраться с мыслями. Он, конечно же, не сказал, где остановился, а только произнес коронную фразу Арнольда Шварценеггера: «Я еще вернусь».

— Нет, не все время. Я работаю в офисах ИДЭ, то есть Издательского Дома «Эллиотт», но иногда выезжаю куда-нибудь для натурных съемок. Я люблю Европу и больше всего — Италию.

— Так, значит, это у тебя неразменный доллар. — Мэк не смог удержать прозвучавшую в голосе резкость. Бриджит не виновата в том, что она такая, но ему это было не по душе.