Берег и море (СИ) - Страница 8

— Кора! Что я должна делать? — кричу в пустоту. Коры здесь нет, а Киллиан навряд ли различит хоть слово, но я пробую снова: — Киллиан, ты всё ещё здесь? Ты в порядке?

Чернота вокруг сгущается вместе с тем, как нарастает страх в моей груди. Это знак! Нужно контролировать себя.

Как говорила Кора? Магия — это эмоции.

Я закрываю глаза, хотя могла бы этого и не делать — вокруг меня и так полнейшая темнота.

— Всё в порядке, — произношу вслух, успокаивая саму себя. — Я в порядке. Я могу сделать это. Сфокусируйся, Лу! Сделай хоть что-то полезное в этой жизни!

Нельзя думать о плохом, но хорошее за всю бесконечность прожитых лет со мной случалось удивительно редко. Первое, что приходит в голову — Таран. Тот светловолосый парень, который оказался единственным человеком, не отвернувшимся от меня, несмотря на все мои явные изъяны.

Я пытаюсь вспомнить его объятия, пытаюсь воспроизвести в голове тембр его голоса и то, как он улыбался. Не знаю, помогает или нет, но я уже практически не слышу того гула, что бил по барабанным перепонкам.

— Лу! — голос Киллиана обрушивается на меня, как гром среди ясного неба.

Я распахиваю глаза. Тьма исчезла, как и всё, что появилось вместе с ней, включая ветер, гром и молнии. Нахожу себя стоящей на коленях на сырой земле, а Киллиана совсем рядом — буквально в двух шагах. Он лежит на спине и смотрит на меня, запрокинув голову. Толстый ствол дерева прижимает к земле его правую ногу.

— Ты в порядке? — откашливаясь, спрашивает он.

Я встаю с колен и подлетаю к нему. Пытаюсь поднять дерево руками, но оно оказывается слишком тяжёлым.

— Не … получается, — пыхчу я.

Поражённо вскидываю руки над головой, чтобы запустить пальцы в волосы, и в это же мгновение ствол дерева, словно зубочистка, отлетает прочь.

— А ты говорила, не получается, — кривит лицо Киллиан. Он садится и хочет коснуться своей ноги, но тут же отдёргивает ладонь прочь. — Тысяча чертей, это больно.

Я присаживаюсь на корточки напротив него, обхватываю одной рукой колени, а вторую прикладываю ко рту, подавляя вздох.

— Это моя вина. Прости.

— Эй, Миллс, не раскисай, и не такое ещё пыталось от меня избавится, — горько хмыкает Киллиан. Он назвал меня по фамилии матери, и это прозвучало так естественно, что меня даже ничуть не смутило. — Скажи мне лучше, что это было?

— Я не знаю, — пожимаю плечами. — Кора заговорила о моём одиночестве, и, наверное, что-то задела внутри, но … Во мне вспыхнуло столько гнева!

— Я что-то не помню, чтобы она такое говорила.

— Сказала, что она — единственный человек, который меня любит. Но и это неправда. Она нуждается во мне и моей силе по каким-то неизвестным мне причинам — и на этом всё. У меня совсем никого нет.

Киллиан совершает попытки встать, но все они разбиваются о боль в раненой ноге. Я помогаю ему, подставляя своё плечо. Пират тяжёлый, но он ранен из-за меня, поэтому, хочется мне этого или нет, я помогу ему.

— У меня тоже, — тихо произносит он, словно это его самая сокровенная тайна.

Мы не сразу находим выход из леса. Магия, которую я случайно высвободила, положила на землю многие деревья, вырвав их с корнем, и проложила огромные глубокие трещины в почве. С каждым шагом волнение в моей груди нарастает, а внутренний голос кричит всё громче: вероятность того, что разрушения обошли Сторибрук стороной, стремится к нулю.

— Как долго это продолжалось? — спрашиваю я, перехватывая Киллиана поудобнее.

— Я не могу разговаривать, пока мы с тобой так тесно прижимается к друг другу, но всё ещё находимся в одежде, — отвечает пират.

Я не вижу его лица, но хорошо представляю довольное выражение, волной изгибающее его губы.

— Сейчас я брошу тебя прямо тут, и дальше будешь добираться ползком, — недовольно выдыхаю я.

У меня почти не осталось сил. Обычно, я выносливее, но магия забрала всю энергию.

— Пару минут, — произносит Киллиан уже без прежнего веселья. — Пару бесконечно долгих минут.

Я поджимаю губы и ногтями цепляюсь за кожаный плащ Киллиана, изо всех сил стараясь сохранить его вертикальное положение. И мне удаётся это, но лишь до тех пор, пока мы не выходим из леса и не оказываемся в городе. Я вскрикиваю, руки слабеют, и Крюк мешком падает мне под ноги. Он кряхтит и возмущённо ругается на меня, но я его не слушаю. Мой взгляд мечется от полуразрушенного здания аптеки к трещинам на дороге, от перевёрнутых машин к выбитым окнам и фонарям, лежащим на земле. Я вижу потерянные лица людей, вижу страх в глазах у некоторых, а у кого-то даже гнев.

Мэри Маргарет и Дэвид помогают кому-то подняться на ноги. Кто-то из гномов склоняется над своим братом, лежащим в кирпичных обломках. Эмма бежит к родителям, держа Генри за руку. Слава Богу, что хотя бы он не пострадал!

— Ты не поможешь? — просит Киллиан.

Это меньшее, что я сейчас могу сделать — помочь хоть кому-то.

— Это моя вина, — произношу я.

— Я же сказал, всё в порядке, Миллс! — восклицает Киллиан, как-будто бы до других ему совсем нет дела.

— Не в порядке, — я качаю головой. Киллиан над ухом отплёвывается и бурчит что-то про мои волосы и его лицо. — Это всё — моя вина.

Комментарий к 3

http://vk.com/ughnastiel

========== 4 ==========

Я помогаю Киллиану добраться до больницы, но там и без нас слишком много народа. Доктор Вэйл мечется от одного пациента к другому. Ему помогают добровольцы, в их числе Мэри Маргарет, мать-настоятельница и Эмма. К нам с Киллианом никто не подходит. Они видят нас, видят, в каком состоянии находится пират, висящий на моей шее, но обходят стороной.

— Эй! — зову я. — Кто-нибудь может помочь? Пожалуйста?

Мы словно невидимки. Я понимаю, что всё дело в Киллиане, но не собираюсь бросать его.

— Кажется, в городе тебя не особо любят, — бурчит он мне в ухо.

Я толкаю его локтем в бок. Крюк кряхтит, обозначая своё недовольство.

— Это из-за тебя всё, — отвечаю я. — Никто не хочет помогать союзнику Коры.

— Ага, или её внучке.

Я усаживаю Киллиана на скамейку и плюхаюсь рядом. Мужчина дышит тяжело, словно на нём вспахивали целое поле. Я мало что смыслю в ранах и ушибах, но всё же понимаю — что-то не так.

— Ты в порядке, Киллиан? — я трогаю его лоб. Кожа обжигает мою ладонь. У мужчины явные признаки лихорадки. — Господи, да ты же горячий!

— Я знаю. Ты тоже ничего, — Киллиан откидывает голову назад, упирается затылком в стену и закрывает глаза. — Мы можем сходить куда-нибудь, только потом … Сегодня я что-то не в форме.

— Ладно, — я подрываюсь с места. — Сиди тут, я позову кого-нибудь на помощь.

Я не успеваю и шагу ступить, как Киллиан хватает меня за запястье. Его хватка совсем слабая, но настойчивая.

— Не … уходи, — просит он, приоткрывая глаза.

— Всё будет нормально, — я вырываю свою руку обратно, но он так смотрит на меня, что я уже не могу никуда уйти. И тогда присаживаюсь перед ним на корточки и осторожно касаюсь раненой ноги. Крюк охает. — Прости! Прости … Я просто посмотрю, хорошо?

Киллиан не отвечает, лишь тянется к фляге, висящей за поясом, открывает её зубами и делает глоток. Я подхватываю ткань разорванных штанов на его голени и максимально бережно отлепляю её от кожи. Ткань насквозь пропитана кровью, поэтому получается не с первого раза: и Киллиан успевает несколько раз выругаться и пригрозить мне одной из морских пыток, когда я наконец вижу очаг поражения.

Его нога сломана, и кость, разрывающая плоть, смотрит прямо на меня. Я накрываю рот ладонью, сдерживая рвотный позыв.

— Тебе срочно нужна медицинская помощь, — произношу я. — Там может быть заражение.

— Звучит заманчиво, — протягивает Киллиан и кашляет вместо того, чтобы усмехнуться в своей обычной манере.

Я выпрямляюсь и верчусь на месте в поисках хотя бы одного человека, который сможет мне помочь. Свон! Она как раз отдаёт кого-то медсестре.

- Эй! Эмма! — кричу я и машу руками, чтобы было заметнее.