Бенни и омар - Страница 10

– Я думаю, Бенни напуган.

– Чем?

– Новым окружением.

– И как мы можем ему помочь?

Высокая девочка с торчащими во все стороны светлыми волосами плавно подняла руку.

– Зои?

«Зои,- подумал Бенни. – Святые угодники!»

– Мы должны, типа, рассказать о себе, ну, знаете, типа, узнать друг друга.

Ещё одна янки. Родом из одного из тех классных городов с пляжами и скейтбордами.

– И может быть, Бенни тоже мог бы задать нам пару вопросов.

– Отличная идея, Эд.

Эд был из Англии.

– Это должно пролить свет на окружающую обстановку. И ослабить неприятное чувство неуверенности, которое ощущает Бенни. Хорошо, Хитер, почему бы не начать с тебя?

Хитер улыбнулась своими брекетами. Бенни теперь заметил, что она, скорее всего, сестра Эда.

– Привет, Бенни. Я – Хитер. Я и Эд были…, прошу прощения, Эд и я из Ливерпуля. Это в Англии.

– Да неужели?

– Бенни!

– Простите.

– У нашего папы здесь трёхлетний контракт. Мы живём на вилле в городе, у нас есть собственный бассейн. Это потому, что у нас в семье три ребёнка. Младший Джон ещё совсем малыш.

– Грейс?

– Я из Эдинбурга. Я не скажу, в какой это стране, а то ещё поумнеешь.

Бенни почувствовал себя червяком.

– У меня нет ни братьев, ни сестёр. Я – твой сосед. Да, и я тут уже четырнадцать месяцев. Моё хобби – плавание и футбол.

Бенни кивнул и выдал свою самую искреннюю улыбку.

– Я следующая, – сказала Зои.

Гармония кивнула головой.

– О… А… Боже, что ж. Я Зои. Классное имя, правда? Ну, по правде говоря, моё имя Алисия, но оно, типа, везде сейчас. Так что я его сменила по собственному желанию. У меня, типа, два брата, но они в колледже в США. Мой папа – начальник отдела. Его жена занимается какой-то творческой деятельностью в загородном доме, а моя мама вернулась в Сан-Диего.

Бенни понадобилась минута, чтобы осознать смысл сказанного.

– Я обожаю, типа, все английские поп-группы, временные татуировки, пирсинг и сериал «Мелроуз Плейс», который не показывают в этой отсталой стране…

Гармония нахмурилась.

– … хотя я вообще-то отношусь с пониманием к развивающейся культуре Африки и благодарна тому, что мне довелось жить здесь.

Эта фраза прозвучала немного заученно.

– Твоя очередь, Бернард.

Бенни вдохнул:

– Бенни Шоу. Двенадцать. Ирландец. Один брат. Хёрлинг.

– Хорошо. Может быть, у тебя есть какие-то вопросы к твоим новым одноклассникам?

– Не думаю.

– У меня вопрос к тебе, Бенни. Почему ты так отвратительно себя ведёшь? Это нелепо даже для техасца.

Бенни покосился на внимательные лица вокруг. Скормить им безобидную правду, что ли… Такую, что диплом Гармонии по психологии умрёт в страшных конвульсиях, только её услышав.

– Просто это… ну, – он постарался вспомнить точную формулировку, – эмоциональная травма от смены обстановки.

Гармония приобняла его одной рукой.

– Эта проблема давно знакома каждому из этих детей. Ты покидаешь своих друзей, свою школу. Это всё равно, что быть оторванным от своих истоков.

Бенни вздрогнул. Он не думал об этом с такой точки зрения.

– Ты страдаешь, Бенни. Не держи всё в себе.

Она была права. Ему действительно было больно!

– Это место. Ну, тут всё по-другому. В моей старой школе Св. Джерома, у нас были драки, некоторые парни курили, а ещё были Святые Братья, которые могли разукрасить тебе лицо, только взглянув на твою форму.

Глаза остальных учеников расширились. О, какой кошмар!

Бенни их сделал. Он решил идти ва-банк.

– У нас не было ни бассейна, ни баскетбольных площадок. Ты не мог даже подумать о том, чтобы назвать учителя по имени. Директор школы порой подвергал нас телесным наказаниям на школьном дворе. Иногда проводили грязные матчи против других школ, а вечеринки на выходных доставались абсолютно левым парням…

Бенни сделал паузу. Даже Гармония была ошарашена.

Он громко шмыгнул носом:

– Я так скучаю по всему этому^! (20)

После школы Бенни решил пойти поупражняться. Просто чтобы вернуть душевное равновесие. Поле охранял Гама. Заходящее солнце заставляло его лысину нестерпимо сиять.

– Продолжай в том же духе, ты, большой лысый идиот, – сказал Бенни приветственным тоном. Охранник сделал рукой какой-то сложный жест. И это явно было не благословение. Поскольку поле было под наблюдением, Бенни пришлось искать какое-нибудь другое открытое место для того, чтобы пару раз ударить по мячу.

Его совсем не удивил весёлый хохот, донёсщийся со стороны бассейна. Смех Джорджа, сотрясающий воздух, был похож на вопли свиньи, которую бьют палкой. Он сводил на нет всю его гипотетическую привлекательность.

Чувствуя себя героем-одиночкой, Бенни угрюмо поплёлся прочь в поисках места в посёлке Мархаба, где его бы никто не мог увидеть. Он понял, что нашёл то, что искал, когда Гама перестал за ним наблюдать. Было ясно, что всем будет до одного места, что бы он ни вытворял в том гадючнике, в котором оказался. Это была площадка, захламлённая строительным мусором: красными кирпичами, лужицами застывшего бетона и искорёженными стальными прутьями, торчавшими из земли подобно механическим деревьям. По-настоящему гиблое местечко. Строители постарались стереть с лица земли малейшие признаки растительности, так что ему даже не придётся беспокоиться о змеях и скорпионах. Но что было лучше всего, так это то, что площадка располагалась позади кортов для бадминтона, так что с дороги его невозможно было увидеть.

В противоположном конце поля, у стены стояла старая бочка. А вот и мишень для практики. Бенни подбросил свой запасной теннисный мяч на уровень глаз и ударил по нему клюшкой для хёрлинга снизу вверх. Мяч пролетел по дуге, с треском врезавшись в заднюю стенку бочки. Хлопья ржавчины взлетели вверх как стая вспугнутых ворон. Хороший удар, но плохая идея. Он должен был понимать, что единственное место на этом клочке земли, где могла присутствовать вода, было внутри бочки. Мяч погрузился в какую-то вонючую жижу. Бенни несколько раз с силой запустил его в стену. В месте соприкосновения остались зеленоватые следы.

Внезапно его внимание привлекло что-то, поспешно скрывшееся за ведром с краской. Бенни достаточно было увидеть только кончик хвоста, чтобы понять, что это был скорпион. Он легонько пихнул ведёрко своей клюшкой. Скорпион слегка отполз назад, чтобы оценить обстановку. Угрожающего вида маленькие челюсти, глазки-бусинки и жало, изгибающееся дугой над его головой. Оба, и Бенни, и скорпион, внимательно изучали друг друга. Скорпион не выглядел таким уж пугающим. Едва ли больше крабиков, которые можно было поймать дома на пляже. Но все равно нет смысла рисковать. Бенни приподнял клюшку, поудобнее её перехватил, и хорошенько врезал несчастного скорпиона прямо по его хитиновой голове. Насекомое лопнуло подобно яйцу, из трещин в панцире брызнула зеленоватая слизь. Бенни поддел раздавленное насекомое широким концом клюшки, подняв его вместе с небольшим количеством песка.

– Прощай, мой маленький ядовитый друг, – пробормотал он и кинул скорпиона через стену.

Теннисный мяч всё ещё представлял собой липкий зеленоватый комок. Одному Богу было известно, что это за жижа. Скорее всего, какой-нибудь опасный химикат, который в этот момент прогрызал себе путь сквозь резиновую оболочку к центру его мяча.

Вдруг что-то шлёпнулось сзади на шею Бенни. Оно сползло вниз по футболке, зацепившись за завязки шорт. На мгновение оцепенев от страха, Бенни резко скинул рубашку и встряхнул её несколько раз. Недавно почивший скорпион упал на землю, даже после смерти его хвост выглядел угрожающе. Первая мысль Бенни была столь же мимолётной, сколь и глупой: скорпион воскрес из мёртвых, чтобы отомстить ему. Нет, это невозможно. Он определённо был мёртв.

Внезапно у Бенни появилось ощущение покалывания где-то между лопаток. Многолетний опыт, когда жуткие фланговые защитники пытались застать его врасплох, подсказывал ему, что за его спиной кто-то есть. Бенни обернулся и увидел его. Он сидел на стене, опоясывающей площадку, из уголка рта торчала сигарета. Парень-тунисец, лет одиннадцати-двенадцати, его шлепанцы висели на больших пальцах ног. Он указал на скорпиона, а потом на свою ногу. Должно быть, я попал в него, подумал Бенни без каких-либо угрызений совести.