Бенефис чертовой бабушки - Страница 8

– Мамуля! – радостно заверещала с порога хорошенькая молодая женщина лет двадцати пяти и без раздумий кинулась на шею Наташке. Та едва успела развести руки в стороны – в одной был нож, в другой гигантский помидор. Радости на лице подруги я не заметила. Судя по вытаращенным в никуда глазам, она очень сильно удивилась. Почти так же, как я. Мне удачно удалось совладать с непроизвольно открывающимся ртом и, придерживая нижнюю челюсть ладонью, сделать вид, что просто зачесался подбородок.

– Ксюшенька, ты ошиблась!

Занятая захватывающим моментом встречи подруги с неожиданно свалившейся на нее «доченькой», я не сразу заметила появление Александра – точной копии Юры. Такой же высокий, плотный и усатый. Даже стрижка одинаковая. Сразу сочла это дурной приметой. За последние годы слишком часто сталкивались с близнецами. Ни к чему хорошему это не приводило.

– Ну, здравствуй, родная. – Сашенька осторожно обнял Светлану Никитичну, поцеловал ее в щеку и согнулся, целуя руки. Она прослезилась и в ответ чмокнула его в то место, которое оказалось ближе всего к губам – макушку. – А ты у меня все молодеешь, – не глядя на мать, сын обвел оценивающим взглядом небольшую кухню. – Хочу тебе представить свою жену. Ксюша, подойди и поздоровайся с мамой.

Обрадованная Наташка слегка подтолкнула плечом в правильном направлении в растерянности прилипшую к ней темноволосую смазливую девицу. Надо отдать должное, Ксюша оказалась на редкость сообразительной и быстро сориентировалась в ситуации:

– Мамуля!

Искры радости так и сыпались в разные стороны, пока она летела к совершенно обалдевшей Светлане Никитичне.

– Саша, мне помнится, твою жену звали Ариной… Осторожней, пожалуйста, вы помнете мне платье.

Дама попыталась стряхнуть прилипшую к груди невестку, но ей это не удалось.

– Я хотел бы, чтобы при мне больше не упоминали этого имени, – напрягся Сашенька. – Мою жену зовут Ксения. Прошу любить ее, как родную дочь.

– Да. Конечно, – согласилась Светлана Никитична и предприняла очередную попытку оторвать от себя Ксению, чтобы иметь возможность взглянуть на нее внимательнее – на расстоянии. Скорее всего, ей не терпелось оценить вслух все явные и скрытые от сыночка дефекты невестки. В конце концов следует знать, кого именно следует любить.

Невестка продолжала сопротивляться и, не отлипая от свекрови, весело щебетала, смакуя свою ошибку. Сначала она думала, что Юрочка в плане девяностолетнего юбилея матушки пошутил. А потом ей и в голову не пришло, что юбилярша именно Светлана Никитична, поскольку выглядит она лишь на… сорок лет.

Дама обвела всех растерянным взглядом, потом расчувствовалась и погладила девицу по голове. Наташка вытаращила на меня глаза, физиономия исказилась искренним негодованием:

– Ир, похоже, здесь только я выгляжу на девяносто лет, – заявила она ледяным тоном. – По праву старейшины этого бардака, слагаю с себя обязанности в подготовке праздничного мероприятия. А проводи-ка меня, подруга, на заслуженный отдых.

Проходя мимо Дамы со словами: «Светлана Никитична, будьте добры, верните мне посошок», Наташка ловко выхватила клюку из рук расслабившейся от чувств юбилярши и, подцепив меня загнутым концом за фартук, повлекла за собой на улицу. Пришлось тащиться следом.

Выход нам перегородила Юлька с двумя сумками наперевес. Она-то и сообщила, что торопиться некуда. Ожидаемые бабулины друзья не приедут – проблемы со здоровьем. Машину уже разгрузили, мелочь дотащат мама и Данька. Дядя Саша с Ксенией приехали почти без вещей. Странное дело, эта Ксения терпеть не может кошек. Обозвала Басурмана «лохматой тварью» и, если бы не мое присутствие, наверняка пнула бы его ногой. А няня неожиданно приболела. Прибудет через пару деньков.

– Мама, мы не успели приобрести тебе подарок, – торопливо пояснил Сашенька. Прилетели из командировки глубокой ночью, рейс несколько раз переносили, ты не представляешь, как вымотались.

– Ну что ты, Сашенька! Какой еще подарок! У меня все есть. Правда, с этим переездом… Представляешь? Мои вещи Мара раскидала по разным машинам! Самое ценное додумалась отдать Ирине!

В уголках губ Дамы появилась едва заметная усмешка.

– Юля, ты продолжаешь встречаться с этим пустозвонным молодым человеком?

– Мама, мы с Ксюшей готовы купить тебе все, что пожелаешь, – повысил голос Александр. – А хочешь, отдадим деньгами.

– Бабуля, я уже достаточно взрослая. Всего на пару лет моложе жены дяди Саши. Поверь, мне лучше знать, кто мне нравится, а кто – нет.

– Вот когда тебе будет девяносто лет, как мне… – завелась было Наташка.

– Вы все сошли с ума, – манерно приложив к вискам пальцы и скорбно возведя глаза, заявила Светлана Никитична.

– А вот и мы! – весело доложила Маринка, грохнув на пол набитые под завязку пакеты. Из одного на пол вывалилась упаковка сосисок, меня невольно передернуло. Еще четыре таких же пакета притащил «пустозвонный» Данька. Избавившись от поклажи, солнечно улыбнулся и поздравил всех с юбилеем и юбиляршей, которой пожелал дожить до ста лет. Я приветливо ему кивнула. Светлана Никитична осуждающе фыркнула и поджала губы. Очевидно, намеревалась прожить гораздо дольше. Она уже готова была обвинить Даньку в сговоре с матерью Юльки и желании как можно раньше отправить ее на тот свет, но тут вмешалась не помнящая обиду Наташка:

– Добро пожаловать в нашу сумасшедшую коммуналку! – приветствовала пополнение подруга и, обернувшись ко мне, как ни в чем не бывало спросила: – Иришка, ты не знаешь, откуда берет начало выражение «коммунальная квартира».

– Из социализма, – стараясь разрядить напряженную ситуацию, улыбнулся Сашенька.

– Неправда! – возразила я, окончательно решив, что братья-близнецы Александр и Юрий совершенно не похожи друг на друга. – «Коммунальная квартира» берет начало из русской народной сказки. «Теремок» называется.

Праздник «удался»! Сплошная торжественная часть, перемежаемая едкими замечаниями юбилярши. Эти замечания влекли за собой новый тост и новые к нему замечания. Иногда Светлана Никитична ударялась в пространные воспоминания юности. Времени на то, чтобы отметить пожелания юбилярше глотком вина, заев его хотя бы хлебушком, не имелось. Праздничное мероприятие, по словам Наташки, стало бенефисом чертовой бабушки.

Ночью я вскочила с кровати от дикого вопля. В ответ из комнаты Кузнецовых донесся громкий лай Деньки. Димка с подъемом на полминуты запоздал – пытался выпутаться из второго одеяла, которое я, сорвав с себя, спросонья накинула ему на голову. Было совершенно непонятно, кто орал и, уж тем более, по какому поводу. Ясно только одно: крик – не слуховая галлюцинация. По дому разносились тревожные голоса – своеобразная перекличка. Я трижды отозвалась на свое имя и дважды на Димкино. Еще четыре раза коротко ответила на вопрос: «Что случилось?» – «Не знаю!»

По непонятной причине отключилось электричество, и добровольцы, включая Димку, отправились на разведку, пользуясь утраченными в процессе эволюции способностями передвижения в полной темноте. Луна, отгороженная от мира плотным занавесом туч, не оказывала никакого содействия. Долго искали фонарики. Они лежали в машинах, а найти выход на улицу с наименьшими телесными повреждениями – задача не из легких. Как назло, под ноги мужской части нашего коммунального сообщества попадались стулья, табуретки, легкий шкаф и даже тяжелый старинный буфет Светланы Никитичны. Причем табуретки и стулья играли роль переходящей из ног в ноги мебели. Грохот стоял невероятный. Ему вторили проклятия пострадавших. Димка успел выступить с нравоучением. В том плане, что хозяевам деревенского дома, на худой конец, положено иметь запас свечей. Его тут же осек Юрка – запас есть, но попробуй определить, в какой из сумок он залежался. С этим юбилеем!..

Новый грохот заставил меня перекреститься, поскольку после него воцарилась пугающая тишина. Именно в этот момент ко мне в комнату пробралась Наташка, протрубив благим матом благую весть о своем появлении сразу же после того, как долбанулась об открытую дверь.