Белый Шиповник и Черные Ягуары (СИ) - Страница 79

— Я понимаю, — сквозь всхлипы пыталась она объяснить Ренцу, — что он был темным магом, что хотел убить пятерых человек, и очень многих — магически искалечить, и тебя тоже. Но в то же время я помню, каким он был на занятиях, как терпеливо он всё нам объяснял, как помогал, когда у нас что-то не получалось. И у меня просто в голове не укладывается, что это мог быть один и тот җе человек. Это в каком-то смысле даже хуже, чем было с отцом. Ведь папа и правда не знал, что проводимый им ритуал опасен. А ан Меренья — он был как будто одновременно двумя разными людьми: обычным преподавателем, даже милым, и жестоким чудовищем, решившим обречь на страдания множество людей ради мести, которую Ани, из-за которой это всё вроде бы затевалось, я уверена, не одобрила бы.

— Вот поэтому темная магия и запрещена, — заметил на это Ренц. — Она меняет людей, превращая их в Тьма знает что.

Когда они разыскали семью Инсы, целители еще не успели осмотреть Икена, так что они ждали все вместе.

В итоге незнакомая пожилая ана-целительница, видимо, родственница кого-то из студентов, уделив брату самое пристальное внимание, заверила их, что с Икеном всё будет в порядке, но его всё равно лучше как можно скорее показать целителю, специализирующемуся на работе с ясновидящими. Ренцу же она сказала, что уровень его дара на данный момент ненамного превышает третью категорию, а до какого уровня он восстановится и в какие сроки, даже примерно можно будет оценить не раньше, чем через неделю.

Поскольку мама, несмотря на заверения Икена, что он чувствует себя прекрасно и с удовольствием побудет некоторое время с сестрой, ужасно волновалась и настаивала на том, чтобы показать его нужному специалисту как можно скорее, после осмотра целителем они практически сразу уехали. Так что пообщаться с близкими Инсе удалось совсем недолго — только пока они ждали целителя, да пока вместе с Ренцем провожали их до места, где Бел оставил машину.

До обеда оставался еще почти целый час, поэтому Ренц предложил немного прогуляться, а точнее — посидеть на скамейке рядом со стадиоңом. Позвонив Ките и убедившись, что у них с Тердом тоже всё в порядке, Инса сообщила друзьям, что с ней всё хорошо, а Ренц жив и более-менее здоров, но известные им подробности произошедшего они расскажут позже, а до обеда немного подышат свежим воздухом, чтобы прийти в себя. Подруга отнеслась к этому с пониманием, так что Инса на прогулку согласилась. Тем более, что ей и самой хотелось немного перевести дух и побыть подальше от всей этой нервной суеты, вызванной жутким происшествием.

Какое-то время они просто молча сидели, щурясь на низкое зимңее солнце.

— Наверное, я эгоист, — медленно произнес Ренц, явно тщательно подбирая слова, — но я не могу не думать о том, что я буду делать, если мой дар так и не восстановится до второй категории.

— Как что? — с демонстративным недоумением отозвалась Инса. — Будешь бороться с пожарами, как и хотел, просто другими методами. И вообще, почему ты решил, что он моҗет не восстановиться? У тех, кто пострадал раньше тебя, прогноз в этом смысле неплохой, а на тебе еще и была моя защита.

— Понимаю, что глупо, — криво усмехнулся Ренц, — но ничего не могу с собой поделать.

— Да-а-а, — протянула девушка, — когда мы поедем в Стадстрен, тебе действительно надо будет обязательно показаться Αрлинтене, я прослежу. Уровень тревожности у тебя всё-таки очень высокий.

— А ты по-прежнему приглашаешь меня с собой в Стадстрен? — недоверчиво спросил Ренц.

— Конечно, — с искренним недоумением ответила Инса. — Откуда такие вопросы вообще?

— Ну, — замялся парень, — я просто подумал, что если я больше не буду сильным стихмагом, ты…

— Я откажусь выходить за тебя замуж и перестану тебя любить? — с печальной улыбкой подсказала Инса.

— А разве ты… — Ренц растерянно замолчал.

— Α разве я что? — выжидательно уставилась на него девушка.

— А разве ты меня любишь? — выпалил Ренц.

— Конечно! — фыркнула Инса. — Ρазве непонятно?

— Нет, — ошарашенно ответил парень.

— Значит, надо продемонстрировать наглядно! — заключила Инса и поцеловала его.

И это был восхитительный, обжигающе страстный, максимально красноречивый настоящий праздничный поцелуй.

Ренцу всё-таки удалось ослабить действие заклинания Гернисио Рентальо, так что в итоге никто не умер. Однако все, кто участвовал в ритуале, из-за которого погибла Αни, практически полностью лишились магической силы. Восстановление им обещали в лучшем случае до третьей категории и только через несколько лет. Ни к какой ответственности за гибель Ани их, конечно же, не привлекли, но не потому, что пожалели или побоялись связываться с представителями известных семей, а просто потому, что срок давности по уголовному делу об убийстве по неосторожности давным-давно истек.

Отец Ренца тоже лишился большей части своих магических сил, однако у него ситуация была не такой плачевной: через пару месяцев его дар восстановился до третьей категории, и даже имелся шанс, что когда-нибудь он восстановится до второй. Однако поскольку это была всего лишь вероятность, Верралю Дарсинссо пришлось перейти на преподавательскую работу, так как даже у сотрудников аналитического отдела иногда возникала необходимость в применении стихийной магии. Новая роль ану Дарсинссо неожиданно понравилась настолько, что он заявил, что даже если со временем и восстановится до второй категории, всё равно продолжит преподавать.

У остальных стихмагов первой и высшей категории уровень дара также упал не настолько сильно, как рассчитывал темный маг: у кого-то до третьей категории с перспективой восстановления до второй, у кого-то — до второй с перспективой восстановления до первой. В основном это зависело от того, какой уровень у мага был изначально, хотя имелись и исключения, как в ту, так и в другую сторону, объяснить которые целители так и не смогли.

Что же касается Ренца, то у него дар восстановился до второй категории еще до конца учебного года, и даже была вероятность, что первая восстановится к окончанию магистратуры. Однако, стихмагом высшей категории ему уже было не стать.

Инсу это нисколько не заботило, да и сам Ρенц со временем смирился. С этим, а также с другими тревогами ему помогла справиться Арлинтена, к которой он действительно сходил, когда они с Инсой на каникулах поехали в Стадстрен. Конечно, за один сеанс она всех проблем не решила, но убедила Ренца обратиться к её достойному доверия коллеге в Циннаверре, так что меньше чем за полгода парень от своих страхов полностью избавился.

Разумеется, поездка в Стадстрен ознаменовалась не только визитом Ренца к психологу, но и тем, что оставшись вдвоем в стадстренской квартире, они с Инсой зашли гораздо дальше поцелуев, и их совместные ночи были такими восхитительно чувственными и обжигающе страстными, что возвращаться в общежитие совершенно не хотелось, хотя, конечно же, пришлось.

Поскольку соревнования Ренц не выиграл, пусть даже и потому, что вовсе не принял в них участия по вполне уважительной причине, о помолвке они объявили на Имболк. По этому поводу был устроен торжественный обед в узком кругу, на котором были родители Ренца и его сестра Дита, мама Инсы, Икен и Бел, Кита и Терд, Ферг и Лина и даже Май и Барт. Представители старшего поколения семей Дарсинссо и Ирлибан-Ларисентсен неожиданно для Инсы и Ренца нашли общий язык, а мамы даже со временем стали близкими приятельницами, если не сказать подругами.

Кита и Терд объявили о помолвке чуть позже — на Остару, объяснив это тем, что два праздника по схожим поводам подряд — это неинтересно. Ферг и Лина предсказуемо отложили помолвку до Лининого совершеннолетия, а Май и Барт вообще заявили, что помолвки — это скучный пережиток, а вечеринку в приятной компании они и так могут устроить в любое время.

Студенческие братства «Черные Ягуары» и «Черные Мамбы», оставшись вообще без действительныx членов, торжественно объявили, что это был знак судьбы, свидетельствующий о том, что следует отxодить от старых традиций, и изменили правила приема: теперь в оба братства мог вступить любой студент-стихийник соответствующего пола со средним баллом не меньше четырех с половиной. Из-за этого, конечно, пришлось отложить прием первокурсников до окончания первой сессии, да и сохранение членства до окончания учебы теперь не гарантировалось, ведь средний балл корректировался после каждой сессии, но удивительным образом это привело к такому росту популярности обоих братств, что на стихийном факультете ЦМУ заметно улучшилась успеваемость.