Белый лист (СИ) - Страница 5

— Мне Илья о твоей ситуации рассказал, — начал Андрей, затягиваясь так аппетитно, что Демьян пожалел, что бросил. — В общем, есть предложение. У меня дед переехал к родителям, а дом под Нижним пустой стоит. Хороший такой дом, недавно перекатанный. Не коттедж, но жить можно очень хорошо. Предки туда мотаться не будут — у нас дача в десяти километрах, так что они переписали его на меня. Я сказал, что дом продал, но… — он достал из кармана связку ключей, и они тихо звякнули. Вникающему Демьяну показалось, что он знает, как звенит счастье. — Держи. Дарить, продавать не буду, чтобы ты не светился. — Следом за ключами Андрей протянул небольшой конверт. — Здесь адрес. Съезди в мае, не спеши, чтобы не палиться, посмотри все. Еще координаты автосервиса. Там мой кореш работает, скажешь, что от меня — он без документов примет. Ты же в тачках шаришь, а бабло понадобится.

Руки у Демьяна не просто дрожали — тряслись, когда он судорожно пихал конверт и ключи в объемный карман толстовки-кенгуру.

— Зачем? — выдавил он.

— Зачем? — переспросил Андрей и, щурясь от удовольствия, выдохнул дым кверху. — Потому что Илья попросил. Ну, и еще за то, что ты не трахнул его тогда. Моя, типа, благодарность.

Демьян поморщился и замялся. Выходило не слишком-то красиво, потому что, если бы не Олег, Илюшу он бы, конечно, трахнул.

— Да не парься, — хохотнул понявший его терзания Андрей и хлопнул Дема по плечу. — Пусть будет благодарность твоему невъебическому омеге, который так вовремя перевел на себя огонь.

Демьян хмыкнул и с чувством пожал Андрею руку.

— То есть вы с Илюхой вместе?

— Угу. Только об этом пока никто не знает. Ну, кроме тебя.

Дверь открылась, и на балкон выскочил Илья с их куртками. Сунул каждому и сам нахлобучил капюшон.

— А где же прилюдные обнимашки? — Демьян был счастлив и потому хотел массового выражаемого любовного счастья для каждого.

— Будут позже, — отбрил Илья и серьезно посмотрел на него. — После того как я сыграю роль твоего парня.

— Не понял, — искренне удивился Дем.

— Отец твоего омеги не успокоится, пока не поверит, что все идет согласно его расчетам.

— В смысле?

— В смысле, ты должен изобразить легкомысленного говнаря, который вполне себе быстро забыл о несчастном мальчике, с которым его разлучили.

Это было очень и очень логично, так что Демьян согласно покивал.

— А я выступлю в роли разлучника.

С ролью Илья справился на все сто. Заигрывал, смотрел томно, как тогда, когда у Демьяна от него крышу рвало. В оговоренный момент Дем «повелся»: прижал Илью покрепче во время медляка и поцеловал. Еле вытерпел шумные поздравления друзей с возвращением в строй, проводы Ильи до дома и еще один образцово-показательный поцелуй у его подъезда. А дома чуть не проблевался. Знал, что играли оба, но тошнота рвала горло.

А ночью Демьян проснулся от приступа паники: если за ним следят, то Олег узнает об этих поцелуях, об Илье. От желания позвонить и все объяснить удержал только поздний час, Демьян промаялся до шести и отрубился. А в двенадцать позвонил Илья:

— Привет, спящий красавец! Поскольку ты редкостный тормоз, я приглашаю тебя прямо сейчас на свидание.

Демьян только открыл рот, чтобы отказаться, но был жестко прерван:

— Возражения не принимаются.

Илья слишком много сделал для него, чтобы отказывать ему в мелочах. Демьян стянул себя с постели, оделся и потопал за Ильей.

Тот сиял и выглядел спасителем человечества, как минимум.

— А теперь быстро засверкал улыбкой и принялся меня целовать, придурок, — на грани слышимости процедил он, — потому что я спас твою задницу. — Демьян послушно потянул губы в улыбке, но смотрел вопросительно, и Илья со вздохом пояснил: — Я сегодня в метро подкинул твоему нежному омеге объяснительную записку. К слову, выглядел он ужасно. Весь зареванный. А после первой пары выходил купить пирожок. Актерище! Взгляд стальной, как будто всю прошлую жизнь с разбитыми идеалами перечеркнул. Но руку мне незаметно жал так, что до сих пор болит. А вроде хилый, как сопля.

Демьян расхохотался и закружил Илью. Тот фыркал и отбивался:

— Пусти, полоумный!

И началось ожидание. Время то тянулось липкой жвачкой, то неслось так, что рвало башню. Демьян изнемогал и в третий раз перепечатывал отснятые кадры. Но чем ближе был июль, тем сильнее ему казалось, что ждет он один. Что любовь, изначально им инициируемая, тихо чахнет там в Олеге, загибается без подпитки. Что в парке третьего числа он будет один. Случайные прохожие не в счет.

Было и еще одно. Если все выгорит, если Олег все так же ждет его, их будут искать. Прошмонают всех. В том числе и Илью с Андреем. И где тогда гарантия, что они не выдадут его? Не специально, а от безысходности. Люди, умеющие добывать нужную информацию, знают, на что надавить. Демьян маялся этими вопросами без ответа, изводил себя.

— Ну и чего ты опять дерганый такой. Апрель заканчивается, тебе бы цвести и пахнуть, — спросил Илья в один из вечеров, когда они терзали приставку, имитируя жаркий секс.

— Думаю о том, как сделать так, чтобы вы не выдали нас потом, в случае чего, — выпалил Дем и напрягся, ожидая обид и обвинений в недоверии и неблагодарности.

Но Илья только хмыкнул, завернул очередной вираж и выдал:

— Ну, вряд ли парни твоего будущего а-тестя попрутся за нами в Штаты.

— Чего? — ошалев от изумления, прохрипел Демьян.

— Мы первого июля сваливаем из страны, детка. Не спрашивай ни о чем. Это тоже из серии «меньше знаешь, крепче спишь».

— Охренеть… — протянул Дем, но вопросов, конечно, задавать не стал.

Кончился апрель, и началось форменное сумасшествие. Все вроде бы было подготовлено, но постоянно сыпались какие-то мелкие неувязки, недоделки, и Демьян то мотался в Нижний, то вкалывал на подработках, чтобы накопить достаточно денег. И незаметно наступил июль. От постоянного ожидания Дема знобило. Неуверенность возросла стократ, а тоска по Олегу клокотала в горле тем, о чем сильным и мужественным альфам и думать не позволяется. Дем начал покуривать. Папа, учуяв запах табака, устроил показательную истерику: кашлял, хватался за горло и сетовал на неблагодарных сыновей, которые хотят его смерти. Отец, всегда ведущийся на спектакль, на Дема наорал и приказал курить исключительно на улице. Тому, в общем-то, было насрать, так что теперь он курил, довольно щурясь на теплое солнце.

Сбоку несмело и хрипло покашляли, явно привлекая внимание. Демьян чуть приоткрыл глаза и заметил мнущегося неподалеку бомжа. Солнце слепило, так что разглядеть его толком не получалось. Дем хмыкнул и протянул чуть начатую пачку:

— Держи, мужик. Я с сегодняшнего дня в завязке.

— Да я это… не курю…

— Тогда сорян. Я без кошелька.

— Да не… Я вот… сумку принес…

Спортивная сумка, поставленная на землю, была нежно-розовой, чистенькой и совершенно не вязалась с грязноватым обросшим мужиком, который даже руку в пакет завернул, чтобы ее не испачкать. Демьян ничего не понимал.

— Я от Олега, — наконец-то решил прояснить ситуацию бомж. — Вещи вот его принес…

И Демьян очнулся. Так счастлив он не был, наверное, даже во время их первого с Олегом поцелуя. Было невозможно толком вдохнуть, в голове звенело, и Дем спрыгнул с подъездного крыльца, схватил Сергея Николаевича — да-да, он вспомнил и его и, казалось, забытое имя — за руку и принялся трясти ее, не находя слов благодарности.

— Спасибо, — наконец прохрипел он.

— Ну, как бы, не за что… — несмело ответил тот. — Вы насчет конспирации, того, не беспокойтесь. Олег все продумал. Выносил вещи на мусорку долго, по мелочи, а я собирал. Завтра еще две сумки принесу. — Он подумал немного и добавил, явно сомневаясь, стоит ли это говорить: — Он очень любит вас и волнуется.

— Я тоже очень, очень люблю его. Вы передайте ему, пожалуйста. Что я жду. Что он один для меня. Всегда был один, — Демьян частил, но не мог остановиться.

— Хорошо, — вдруг мягко улыбнулся Сергей Николаевич. — Я передам.