Белый крест - Страница 54

Но хотя и выглядел осназовец устрашающе, Мурманцев едва не схватился за живот от смеха – в котором была и доля нервного хохота.

Лицо десантника вытянулось, когда он обнаружил, что все и так уже покоятся на полу.

– Савва Андреич, вы? – на всякий случай спросил он все еще загримированного Мурманцева. – Я что, опоздал?

– Нет, ты как раз вовремя, Боря, – ответил Мурманцев, сдерживаясь от смеха. – Я как раз собирался отправляться домой.

– Угум, – оглядывая побоище, сказал десантник, некогда курсант Академии Белой Гвардии и ученик Мурманцева, Борис Айзеншпиц. – А ято надеялся вступить в неравный бой.

– Ничего, погеройствуешь еще. Только один совет, Боря. Если тебе когданибудь снова придется участвовать в штурме, не кричи так, ладно?

– Что, глупо получилось? – расстроился тот.

– Ну, пожалуй, это было лишне, – уклончиво ответил Мурманцев. – Ты на «Призраке»?

– Ага. Вы ранены, Савва Андреич?

– Чепуха. Несколько граммов мяса и литр крови. Дело наживное.

Десантник переступал через трупы, осматривая их.

– Хорошая работа, Савва Андреич.

– Не моя. Его. – Мурманцев кивнул на ребенка, сидящего возле тела смертника.

– То есть? – не понял Боря. – Я, конечно, слышал о нем, но…

– А теперь ты видишь плоды его.

Боря снова растерянно оглядел тела мертвых, потер затылок.

– Значит, он может сам себя защитить?

Мурманцев покачал головой.

– Он не защищается. Он нападает. Перед ним будут бессильны армии.

– Делаа, – протянул десантник, снова потирая затылок. – А что у него с лицом?

– Ты когданибудь был на Краю Земли? – вопросом на вопрос ответил Мурманцев.

– Нет, конечно, – удивился Боря.

– А он да.

Десантник обдумал странный ответ и допытываться не стал. Вместо этого спросил:

– Оставить их всех здесь? – Он показал на трупы.

– Не с собой же брать. Это их страна.

– Я бы, конечно, не отказался спалить этот катафалк. Но в кабине пилот остался. Под прицелом трясется от страха.

– В конце концов, это не наше дело, – сказал Мурманцев. – Личные счеты ульуйцев к Урантии. Но теперь Штаты предъявят им встречные претензии. Знаешь, кого эти головорезы отправили к праотцам? Личного секретаря престарелого бен Шарафа.

Боря присвистнул.

– Не худо.

– К тому же угнали его собственный борт высшего класса.

На плече у Бори заработала рация.

– Альфаодин, что там у вас?

– Альфадва, все нормально, – ответил десантник. – Давайте эвакуацию.

– Понял. Спускаю.

Боря выглянул из двери гондолы. Мурманцев подошел к нему и тоже стал смотреть. Аэростат ушел в сторону от жерла вулкана и спустился ниже к северному, чуть более пологому склону горы. Немного выше и сбоку от него висел «Призрак» – боевая вертушка, бесшумная, незаменимая в такого рода операциях. Лопасти винта над черным светоотталкивающим корпусом вращались с убийственным беззвучием. Вертолет поднялся еще выше, чтобы винтом не задеть аэростат, и подошел ближе. Из него высунулась голова, человек помахал рукой и выбросил спасательную упряжь.

Мурманцев поднял с пола Стефана, который в это время пытался украсть у мертвеца глаз. Борис поймал веревки, и вдвоем они укрепили петли на теле ребенка. Десантник показал рукой, что можно поднимать.

Вертолет снова отошел чуть в сторону. Стефан покачивался в воздухе, медленно уходя вверх. И вдруг произошло то, над чем Мурманцев потом долго и мучительно ломал голову.

Откуда ни возьмись в небе возник яркооранжевый огненный клубок. Он стремительно приближался к аэростату.

– Шаровая молния! – успел крикнуть Боря, отталкивая Мурманцева от двери.

Но молния прошла мимо них и рассекла канат, на котором болтался ребенок. Кусок длиной в метр оказался выжженным. Стефан полетел вниз, на голые скалы.

– Господи, – выдавил Боря, с ужасом следя за падением маленького тельца. – Никогда такого не видел.

Мурманцев почти по пояс высунулся наружу. Когда ребенок ударился о камень и, перевернувшись несколько раз, остался лежать на крохотном уступе, он сорвал с плеча десантника рацию. Задыхаясь, крикнул, чтобы выбросили штормтрап.

Через пять минут они уже были в вертолете. Машина пошла вниз, к самому склону. С другой строны аэростата беззвучно вынырнул второй «Призрак». Воздушный корабль, отпущенный на свободу, стал быстро уходить от горы.

Борис положил руку на плечо бывшего учителя.

– Он мертв, Савва Андреич. С такой высоты… на камни…

– Ты не видел того, что видел я, – мрачно ответил Мурманцев, вспомнив драконью игру.

Борис отошел от него и сел, обхватив голову руками. После коротких переговоров со второй вертушкой его напарник, прикрывающий, незнакомый Мурманцеву, начал хладнокровно готовить снаряжение для вылазки.

Мурманцева оставили в вертолете, хотя он и рвался на скалы со своей плохо работающей рукой. Вниз пошел Борис. Попасть на крохотный наклонный уступ, да еще при сильном ветре, было невероятно трудно. Наконец он смог зацепиться и подполз к ребенку.

– Вы не поверите, но он, кажется, живой, – раздался в рации сдавленный голос.

И немного погодя:

– Я, конечно, не врач, но, сдается мне, у него перебит позвоночник. Нужен фиксатор.

Еще какоето время ушло на то, чтобы спустить фиксирующие носилки. Борис с великой осторожностью переложил ребенка на доску и затянул ремни.

Полчаса спустя оба вертолета взяли курс на северовосток, к границам Китайского протектората.

Мурманцев, сидя возле Стефана, привязанного к носилкам, думал о том, что наконец они возвращаются домой, где их не было двое суток. И о том, как все переменилось. Сам мир стал другим, незнакомым, исполненным темных тайн. Драконы, живущие за Краем Земли, големы, плодящиеся за океаном, шаровые молнии, целенаправленно убивающие детей. Да и детей ли? Стефан, маленькое чудовище, угробил вооруженного головореза, посмотрев на него. И руками этого головореза положил еще троих. Мог бы, наверное, и больше, но уже никого, представляющего опасность, не оставалось.

«Перед ним будут бессильны армии». Эта мысль зудела в голове, как сумасшедшая муха. Он вспоминал все, что услышал и узнал за последние три месяца. Царь, снимающий с себя корону, тайно подготовляемая гибель Империи, биотронная сеть, бессилие армий перед неведомой силой. Черное Царство.

Торжественной процессией выстраивалась в голове разгадка. Не бомбой под Империей были биотроны, нервные узлы управления огромным государством. А будущей жертвой Империи, которая должна будет разрушить саму себя, когда поднимется против нее неведомая сила. Чтобы не попал в руки Врага мощный государственный механизм, который он сделал бы своей опорой и силой подавления. Чтобы в один миг можно было уничтожить всю политическую, административную, экономическую систему Белого Царства. Чтобы Черное Царство, коль скоро оно должно прийти, получило в наследство лишь руины…

Мурманцев не заметил, как заснул.

Сиреневая закатная гладь океана пестрела мелкими ребрышками волн. Ветер, ровный и попутный вот уже несколько дней, тянул рыбацкий баркас, раздувая паруса на единственной мачте. Таких суденышек в порту Акабы на Красном море оставалось еще много. Местные рыбаки любили свои крутобокие живописные баркасы на тихом ходу и, повидимому, не собирались менять их ни на что другое, более современное, даже если это другое обещало б о льшую прибыль. Туристы поддерживали их в этой привязанности. Так что многих уже кормила не рыба, а морские многодневные прогулки с пассажирами на борту, предпочитающими комфорту парусномачтовую экзотику.

Но человек, нанявший этот баркас, сразу предупредил капитана и хозяина посудины, что ему нужен транспорт, а не прогулочное средство. И что путешествие будет далеким и долгим.

– Хотите плыть в Эфиопию? – насмешливо поднял брови капитан, не то араб, не то турок, черноусый и черноглазый.

– Дальше, – покачал головой странный человек, похожий на паломника. Но разве русских паломников может интересовать чтото южнее Иерусалима?