Белый князь (СИ) - Страница 2

— Добейте всех, кого сможете, — кивнул я. — Как обычно. Кто это был, известно?

— Судя по всему, «Боевая организация». Или кто-то выдавал себя за неё. Такое тоже случается.

Естественно. Иногда один дворянский клан пытается разделаться с другим, сваливая всё на террористов. Известны случаи. Но на меня пока покушались только революционеры. Я второй сын князя Белозёрова-Оболенского и мало кого из аристократов интересую, ведь титул должен достаться моему брату Павлу. Мерзкий тип, кстати. И родня мне только наполовину: его произвела на свет первая жена отца, плодовитость которой на этом и закончилась. Впрочем, претензий по этому поводу ни у кого, естественно, не было: княгиня сразу выполнила своё предназначение — принесла роду наследника. Девочки, которых нужно пристраивать и давать приданое, никому особо не нужны, ибо годятся только для заключения династических браков. В них мой отец был мало заинтересован: род Белозёровых-Оболенских и так забрался практически на самую вершину социальной лестницы. Дальше шли только Великие князья, то есть, братья императора, и сам Его Величество. Даже я умудрился сделать карьеру. Казалось бы: кто доверит руководящую должность аристократу, у которого нет родового Дара? Бред! Но если ты сын князя, который следит за порядком внутри раздираемой революционными идеями страны, очень многое тебе становится доступно, как бы к тебе ни относились окружающие. Включая собственного родителя.

— Спасибо, Андрей Ильич, — кивнул я ротмистру. — Вы свободны. Следуем дальше по плану. Подготовьте за оставшееся время отчёт о нападении.

— Слушаюсь, Ваше благородие! — щёлкнув каблуками, начальник охраны отступил назад и прикрыл дверь.

— Когда этих социалистов уже перебьют, наконец⁈ — капризно вздохнула Марина, убрав зеркальце. — Костя, долго им ещё безобразничать?

— Думаю, да. К сожалению. Когда зерно падает в благодатную почву, оно быстро прорастает. А красный ветер разносит семена по всей округе.

Наложница наморщила точёный носик.

— Не понимаю… Какие семена, что за ветер? Я спросила про революционеров.

— Знаю, детка, — я заставил себя улыбнуться. — Милашкам вроде тебя о таких вещах думать не нужно. Вы не пропадёте ни при империи, ни при… что бы там ни собирались построить социалисты. Дивный новый мир, кажется.

Девушка просияла.

— Ну, и хорошо! Я, правда, надеюсь, что ты всех их переловишь.

— Постараюсь.

Это же моя работа. К сожалению, революционеры плодятся, как мухи.

— Когда приедем, сразу к Орловым отправимся?

— Нет, сначала к графу Головину заглянем. Мне нужно передать ему предписания о принятии необходимых мер для грядущего высочайшего визита в Москву. А затем уж отправимся к Орловым. Долго в городе пробыть я не планирую, так что задерживаться не станем. Постараемся уложиться в сутки.

Девушка удручённо вздохнула.

— Как жаль! Я хотела посетить достопримечательности. Ни разу не была в Москве. Костя, — добавила она после короткой паузы, — ты ведь не прогонишь меня, когда женишься на Фифи? Оставишь меня при себе? Брак же договорной, ты её всё равно не любишь.

Я прикрыл глаза. Да, в Москву ехать пришлось не только из-за предписаний. Отец решил, что младший сын должен стать разменной монетой в примирении двух родов — нашего и Орловых. Давняя вражда, вроде как, затухла, и главы семейств договорились вступить в союз, ознаменовав его браком дочери графа Жозефины и моей скромной персоны. Конечно, Орлов предпочёл бы выдать своё сокровище за моего брата, но это было бы слишком жирно. На Павла у князя имелись планы получше. В общем, пожертвовали мною. Кто бы сомневался! Была у меня мысль свалить по дороге и податься за границу, но передумал: в конце концов, брак меня этот ни к чему не обязывал, а что я буду делать на чужбине? Здесь, по крайней мере, у меня есть дело. Правда, выполнял я его холодно, без огонька. Но проблема во мне самом: вот уже много лет, как ничто не способно пробудить во мне хоть какие-то сильные эмоции. Я смотрю на мир и людей равнодушно и спокойно — как тибетский монах, познавший дзен. По крайней мере, я читал, что такие есть.

— Да, детка, никакой любви — только дела. Так что не переживай: останешься со мной на прежнем положении.

Наложница просияла.

— Как я счастлива! Лучшая новость за весь день! А по магазинам тоже не пойдём? — вкрадчиво добавила она.

— Пока я буду заниматься делами, можешь прошвырнуться.

— Правда⁈ Ура! — Марина захлопала в ладоши.

Иногда своей детской непосредственностью она напоминала мне сестру — единственного человека, с которым у меня в этом мире сложились тёплые отношения. Мы с малышкой родились от второй жены князя с промежутком в три года, и она практически сразу сделала меня своим покровителем. Я не возражал. Должен же быть даже в этой жизни хоть какой-то лучик света.

На Николаевский вокзал прибыли в полдень. Наложница к этому времени задремала, так что пришлось её растолкать.

— Уже приехали? — протянула она, сладко зевнув и хлопая длинными ресницами. — Как пасмурно… Мне нужна шаль. Где же она…?

Встречали нас с зонтами, ибо с серого неба лил немилосердный дождь. Небоскрёбы Москвы таяли в дымке, превращавшей город в монохромное полотно импрессиониста.

— Ваше благородие, — поклонился офицер в серой форме Охранного отделения. — Капитан Рыбин. Позвольте приветствовать вас в первопрестольной. Его Светлость ожидает.

— Детка, прошвырнись по магазинам и проследи, чтобы багаж доставили в гостиницу, — сказал я Марине. Несмотря на недалёкость, в таких вещах на девушку можно было полностью положиться. — Я вернусь через пару часов или раньше.

— Конечно, Костя, — отозвалась та. — Эй, Матвей! Берём вещи и едем в «Метрополь»! — она направилась к моему камердинеру. — Давай быстрее, а то дождь начинает идти косо и вот-вот замочит мне туфли! Проклятый ветер…

Старик привык к её манере и только усмехался в седые усы. Он и сам отлично слышал моё распоряжение, а уж ему объяснять, что делать, не требовалось.

— Потом поедем по магазинам, — донесся до меня голос наложницы. — Нет, дождь не помешает.

В сопровождении телохранителей, офицера и его подчинённых я спустился с перрона и направился к ожидавшему чёрному броневику с двуглавым орлом, державшим факел и молнию. По обе стороны от БТРа стояли машины сопровождения с пулемётами и ракетными комплексами на крышах. Офицер открыл мне заднюю дверь, и я расположился на мягком велюровом сиденье. Пахло освежителем воздуха и совсем немного — бензином. Телохранители уселись напротив.

— Приятной поездки, Ваше благородие, — проговорил офицер и аккуратно закрыл дверь.

Через минуту автомобили двинулись в путь. За окном в пелене усиливающегося дождя проплывали дома, дворцы, мосты, бесчисленные церкви и многоуровневая железная дорога.

Сквозь панорамную крышу были видны парившие над кортежем дроны и беспилотники, готовые обрушить на любого, кто покусится на мою персону, смертельный огонь.

Откинувшись на спинку сиденья, я прикрыл глаза. Вот бы на меня устроили здесь нормальное покушение! Такое, во время которого от человека ничего не остаётся. Тогда я с чистым сердцем мог бы изобразить собственную смерть и свалить в неизвестность. Раствориться в дожде, смешаться с ним и исчезнуть — так же, как кровь в потоке становится в конце концов прозрачной. Такие мысли накатывали время от времени, однако я так и не предпринял ни одной попытки начать в этом мире жизнь заново. Зачем? У меня нет ничего, ради чего стоило бы напрягаться. Всё осталось в прошлом, в иной реальности. Там умерло, и там похоронено. А я просто еду сквозь дождь и человеческую ненависть. Служу империи.

Справа раздался глухой взрыв — словно совсем рядом прозвучал раскат грома! Ротмистр мгновенно прильнул к бронированному окну и тихо выругался.

— Кажется, по наши души! — сказал он спустя несколько секунд. В тот же миг автомобиль резко остановился. — Вот уроды! Заблокировали проезд! Ваше благородие, оставайтесь тут! — с этими словами он решительно открыл дверь и выскочил из машины.