Белый единорог (СИ) - Страница 7

  Всё чаще Луису вспоминались слова волшебника о трудностях в жизни. Знал ли Гедимин, в какое гнездо разврата попадёт мальчик? По-видимому, знал.

  - Наверное, это и есть самое трудное испытание, - сказал как-то Луис своей жене. - И для меня, и для тебя.

  Но как он тогда ошибался!

  Сны... Они снились Луису нечасто - что в детстве, что в зрелом возрасте. Но некоторые из них были настолько реальными, что внушали ужас даже после пробуждения. Ибо снились они не к добру.

  Один такой привиделся Луису, когда в городе свирепствовала холера, ежедневно собирая кровавую жертву. Добралась она и до дворца, где первым делом лишила жизни наследного принца (правда, поговаривали, что болезнь здесь ни причём - что его отравила королева-мачеха, чтобы посадить на трон своего сына). Придворные умирали один за другим. Не миновала беда и Ивону. Она уже пятый день почти не вставала с постели. Лекарь, глядя на неё, только качал головой.

  Луис ни на шаг не отходил от любимой женщины и всей душой надеялся на чудо. Как он был бы счастлив оказаться на месте жены, лишь бы она поправилась! Он молил судьбу об этом, но Ивона с каждый днём всё заметнее угасала.

  В ту ночь Луис, уставший, заснул лишь на рассвете. Снилось ему, будто бродит он по коридорам дворца, а навстречу ему - волшебник Гедимин, печальный и даже какой-то торжественный.

  - Мужайся, Луис, - произнёс волшебник.

  Больше всего на свете Луису захотелось кинуться ему в ноги, умоляя: "Сделайте же что-нибудь! Вы же чародей! Я не смогу жить без неё!", но он тотчас же проснулся.

  - Луис, - слабый голос жены окончательно вернул его к яви.

  - Я здесь, любимая! И буду с тобой всегда.

  - Будешь, - ласково ответила Ивона. - Но сейчас я должна уйти. Я вижу матушку. Она зовёт меня. Мы обязательно встретимся.

  - Ивона...

  - Не говори ничего. Ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Если бы у меня был шанс прожить жизнь заново, я бы... я снова убежала бы с тобой. Мне не жаль ни одного дня, что мы были вместе. Спасибо тебе... любимый...

  - Не уходи, любовь моя! - шептал Луис в отчаянии. - Не оставляй меня! Пожалуйста!

  Но Ивона уже его не слышала.

  - Тогда... возьми меня... с собой!

  Луис не помнил, сколько он лежал рядом с ней, закрыв глаза и вцепившись в холодную руку. Но смерть не приходила. Потом какие-то люди вырвали мёртвую женщину из его объятий, куда-то его увели, потом он услышал голос Карла.

  "Нет, я не могу умереть, - думал Луис, обнимая сына. - Я не могу оставить Карла. Надо жить. Жить".

  Так же он думал и последующие несколько дней, когда сам боролся с болезнью.

  "Тебе ещё рано, любимый", - говорила ему Ивона, лицо которой он видел, находясь между жизнью и смертью.

  К счастью, эпидемия свирепствовала недолго, и вскоре жизнь вошла в обычное русло.

  Луис после исцеления снова показывал фокусы, развлекая короля и придворных, и учил этому искусству Карла. Но, заметив, что мальчика больше привлекает музыка, отдал его на учение скрипачу.

  А время летит вперёд, не оглядываясь и не останавливаясь. И вот уже сын Луиса - семилетний мальчик - с гордостью показывает отцу, чему научился у скрипача. В музыке - ноты грусти и нежности - Карл играет её для матери, которой нет рядом, но которая слышит его там, на небесах. И должно быть, гордится своим ребёнком.

  "Семь лет, - думал отец, вспоминая себя самого в этом возрасте. - Столько же мне было, когда я начал убегать".

  Он благодарил судьбу за то, что Карлу, в отличие от отца, никуда бежать не придётся. У мальчика есть дом, есть отец, который его любит, есть сытая жизнь. Разве не этого Луис хотел для своего сына?

  - Господин, Вас желает видеть Его Величество король, - доложил так некстати вошедший слуга.

  - Хорошо, Марко, уже иду, - отозвался Луис. - Ты хорошо играешь, Карл, - обратился он к сыну. - Как только я вернусь, обязательно дослушаю.

  Мальчик, естественно, огорчился, но понимал: воля короля - закон.

  Через несколько минут Луис уже стоял у королевского трона.

  - Ты самый лучший фокусник при дворе, - начал король. - Ты очень ловко метаешь ножи мимо человека - так, что ни один его даже не заденет. Но в этот раз ты должен попасть человеку в сердце. А глаза в этот раз можешь не завязывать. Это будет величайшее представление века! Король Ричард Пятый убит во дворце родственника в тёмном коридоре. Отравленным ножом прямо в сердце. Какая драматическая смерть! Злоумышленник скрывается, но на следующий день его находят. Это оказывается слуга герцога Эдмонда. И Ричарда Пятого он убил по приказу своего господина. И... по ошибке. Этот клинок предназначался нам, Генриху Двенадцатому. Слугу-то простят, а вот герцог Эдмонд... Он будет обезглавлен на следующий же день... Готовься к представлению, фокусник. Мы, Генрих Двенадцатый, желаем, чтобы всё было сделано наилучшим образом. Возьми золото - это ещё только задаток. После получишь намного больше.

  Вернувшись к сыну, Луис долго размышлял над заданием, которое дал ему король. Как? Ему, фокуснику, поручено убийство, да ещё такое подлое! Зарезать из-за угла соседнего короля, чей безвременно ушедший сын был женат на дочери Генриха Двенадцатого. Известно, к кому перейдёт трон после его смерти. А кроме того, обвинив в этом дерзком преступлении герцога Эдмонда, король выиграет вдвойне, устранив больно ретивого фаворита своей супруги.

  Сам Луис не любил герцога и, к слову сказать, не стал бы жалеть о его казни. Первый при дворе интриган, Эдмонд и вправду мог бы злоумышлять против короля. Но меньше всего Луису хотелось, чтобы герцог поплатился головой за чужое преступление.