Белые стяги победы - Страница 11

Мальчишки и девчонка потрошили трупы, свежие, едва затронутые разложением. Где доставали их наставники, оставалось загадкой, но один раз на стол попал настоящий эльф, с дивными серебристыми волосами, удивленно раскрытыми синими глазами и жуткой раной на шее.

Практиковались друг на друге правильно накладывать удавку, нажимать туда, где у человека находятся слабые места, и по очереди падали в обморок под одобрительным взглядом мастера Чако.

– Вы должны для начала знать, потом уметь, и только затем делать, провалиться мне в пасть Хаоса, – любил приговаривать старик, потирая гладко выбритый подбородок. – Понятно?

Сам он умел вещи, непосвященным казавшиеся магией – легким прикосновением усыпить человека на несколько минут так, что он останется стоять и не вспомнит о том, что спал, причинить невыносимую боль, только дотронувшись пальцем, и парой тычков вернуть силы в ослабевшие мышцы.

Совершенно иначе проходили занятия у мастера Нарди, для которых был отведен просторный загон. Под ногами тут шуршала солома, хоть как-то предохранявшая при падениях, а на загородке висели мишени, и круглые, и изображавшие человеческий силуэт с разных сторон.

– Вы не паладины в сверкающих доспехах! – рычал одноглазый наставник, потрясая ножом, что выглядел крошечным в его лапищах. – Вы не должны сражаться, вы обязаны делать свое дело быстро и по возможности незаметно, и поэтому… беритесь за работу.

И оставались на пальцах мозоли от метательных игл, ныли мышцы от упражнений с арбалетом и кинжалами. Ночами синяки порой болели так, что Джадия не могла заснуть, никто не смотрел, что она девочка, и ей доставалось не меньше, а иногда и больше, чем мальчишкам.

Сегодня у мастера Чако все прошло легко, зато из загона она еле вышла, а на правой коленке появилась здоровенная ссадина. На ужине едва не заснула, лишь в последний момент удержалась от того, чтобы не свалиться лицом в тарелку с бобовой похлебкой, и испуганно оглянулась – только бы никто не заметил!

Оказавшись у себя в комнате, Джадия облегченно вздохнула – до утра она принадлежит сама себе, до побудки ее никто не потревожит. Прислушавшись, нет ли кого в коридоре, она задула свечу, опустилась на колени и начала молиться, еле-еле выговаривая слова.

Темный Жрец и его сестры – ревнивые боги, о них нужно вспоминать как можно чаще. Но что самое главное – они тайные боги, и о том, что Джадия аб Хонек и ее родители поклоняются им, не должен знать никто из людей, не прошедших через причащение Черным Огнем.

Девочка шептала фразы выученной в детстве молитвы, вспоминала дом и родителей, чьи образы с каждым днем становились все более тусклыми в памяти, а в окно царапался холодный осенний дождь.

Когда молния сорвалась с руки Старого Ахти и беззвучно растворилась в сумраке, Харек крепче сжал рукоять меча.

– И точно, не ахти какой призрак-то, – сказал маг, почесывая длинный нос.

– Готов? – спросил Бирцэ, державший на тетиве не обычную, а зачарованную стрелу.

– В пыль, в туман, – маг уверенно кивнул, и поглядел на Харека. – Куда дальше?

– Тут один путь, – ответил тот, и пошел вниз по стершимся ступеням из темного камня.

Лестница закончилась коротким коридором, ну а тот привел в маленькую сырую комнату. В противоположной от входа стене обнаружилось отверстие, слишком маленькое, чтобы в него пролез человек, а за ним – непроглядная тьма.

– Ну и дела творятся… – только и буркнул Старый Ахти, заглянув в него, и даже забыл любимую присказку. – Если раньше я, ахти говоря, считал, что ты привираешь, то теперь поверю во что угодно.

Харек ничего не сказал – ему было все равно, кто что думает насчет его рассказов.

– Но мы тут пройдем? – спросил Фарциг, нервно оглядываясь и щупая рукояти метательных ножей.

– Попробуем, – ответил Старый Ахти. – Эй, Митта, подойди, будем думать.

Второй маг, что прятал лицо под капюшоном, а с теплым плащом не расставался даже в жару, приблизился к первому, и они принялись оживленно спорить, размахивая руками.

Харек поглядел на них, и присел к стене… надо отдохнуть, пока есть возможность.

В камеру поместилось всего четверо, прочие остались на лестнице, но там царила полная тишина. Тут собрались опытнейшие наемники, самые умелые воины земель, лежащих к западу от Овлейской пустыни.

Такие не будут нетерпеливо ерзать или лезть вперед без приказа.

– Ну, хм, мы сейчас попробуем, – сказал Ахти, засучив рукава и взяв посох, как булаву. – Давай, Митта, как я скомандую, переводи энергию в сторону, как-нибудь сдюжим.

Хареку это «как-нибудь» очень не понравилось.

Старый маг зашептал, помахивая посохом из стороны в сторону, точно отгоняя им комаров. Молодой встал, вскинув руки, и капюшон задрался, обнажив жуткое, лишенное кожи лицо.

Тьма в отверстии зашевелилась… вроде бы ничего в ней не изменилось, но показалось, что поплыли черные клубы, замигали где-то в невообразимой дали холодные маленькие звезды.

А затем стена, сложенная из серых каменных глыб, лопнула.

Харек успел только вскинуть руку, а его ударило и потащило по холодному и шершавому. Почувствовал во рту вкус крови, приложился затылком так, что из глаз полетели искры, а зубы лязгнули.

– Задница Вечного… – выдавил он, сообразив, что сидит там же, где и сидел.

Стены и вправду не было, на ее месте появился коридор с высоким потолком. Старый Ахти исчез, от него остались дымящиеся сапоги, из правого торчал огрызок ноги до колена.

– Чтобы меня в жопу тра-тра-трахнули, – сказал Фарциг, обалдело крутя головой. – Какого Хаоса?

– У нас получилось, но не совсем удачно, – проговорил Митта слабым голосом. – Или я не прав?

Он неожиданно засмеялся, и упал навзничь, прямо, точно подрубленное дерево.

– Харек! Харек! Ты где? Цел? – в комнату из коридора заглянул Бирцэ… синие глаза вытаращены, по физиономии плывут алые пятна, различимые даже под щетиной. – Что произошло?

– Не знаю, – ответил Харек, поднимаясь на ноги. – Что там у вас?

По тем, кто оставался на лестнице, чародейство ударило не слабее, чем по находившимся в комнате. Погибли трое – Йошка Снежный лишился головы, а от Вигги сохранилась только правая часть тела, словно его разрубили пополам.

Но что странно – крови из трупов вытекло совсем мало.

– Может быть, отступим, пока не поздно? – спросил Бирцэ, нервно оглядываясь. – Хотя да, мы зашли слишком далеко, забрались туда, где Древние не ночевали, и давать драпака после этого…

Харек сделал вид, что не заметил приступа малодушия, одолевшего давнего соратника. Он повернулся туда, где продолжал валяться на полу Митта-Мясо, и резко скомандовал:

– Приведите мага в себя! Он у нас один остался. Не хватало еще и этого лишиться.

Чародея вернули в чувство, вылив на голову целую фляжку воды, и он даже сумел встать на ноги, но еще некоторое время тряс башкой и моргал, точно не понимал, где находится.

Если Митта-Мясо рехнется или погибнет, им придется отступать, это Харек понимал… слишком опасно то, что ждет их глубже, чересчур рискованно соваться туда.

– Ну, сожри тя Хаос, ты готов? – спросил он, спиной чувствуя дующий из недр подземелья холодный ветерок.

По коже побежали мурашки, в сердце шевельнулась давняя, но не остывшая ненависть, зачесались шрамы, оставшиеся после прошлого спуска в эти катакомбы. Нет, даже если колдун отдаст концы, он, Харек, пойдет дальше, в одиночку доберется до цели.

– Да, можно идти, – Митта встряхнулся, будто вылезший из воды гусь, и сделал довольно уверенный шаг.

Они миновали помещение, возникшее на месте Зала Тьмы, и очутились перед воротами из камня, гладкого, словно металл, такими высокими, что через них проехала бы осадная башня.

– Закрыто, – сказал Фарциг, потрогав створки, и в голосе его прозвучало огорчение. – Кто запер?

– Местный хозяин, – ответил Харек. – Рирдир, твоя очередь.

Вперед протолкался мощный седобородый гном, вооруженный шестопером. Брякнул его мешок, и из темной горловины начали являться инструменты, простые и сложные, но все невообразимо искусно сделанные.