Белые птицы детства - Страница 15

— Надо бы сюда свет подвести, а то ненароком заблудится бабка Аксинья.

И вот тогда-то и началась для ребятишек сладкая и весёлая работа. Сугроб бабки Аксиньи был изрыт вдоль и поперёк. И чего только здесь не было: партизанский штаб, явочные квартиры, штурманская рубка, тюрьма, секретные отделы, подлодка и множество других землянок и отсеков, назначение которых иногда путал даже Витька. Карысь, как и все, принимавший самое деятельное участие в строительстве, один, однако же, в снежные пещеры входить не решался. И это его угнетало, как несовершённый подвиг. Не раз и не два подходил он к устью пещер и даже делал несколько шагов по снежному лабиринту, но что-то таинственное останав ливало его, заставляло пугливо оглядываться и, наконец, почти бегом отступать.

Карысь вышел на улицу и прямёхонько направился к бабки Аксиньиному сугробу.

Первый поворот по лабиринту. Сто раз убегал за этот поворот вместе с мальчишками Карысь, сто раз возвращался из-за этого поворота — и ничего, а теперь вот было боязно. Карысь остановился, прислушался. Тихо. Совсем тихо. Тогда Карысь присел на корточки и опять прислушался. Нет, ничего не изменилось. Всё так же тихо было в пещере.

— Никого нет,— прошептал Карысь, словно бы уговаривая самого себя.

Он поднялся с корточек и совсем было решился идти, когда вдруг вспомнил, как жутким шёпотом Витька говорил о том, что по ночам кто-то бродит в пещерах и что он, Витька, сам слышал, как в двенадцать часов ночи этот кто-то там хохотал.

Карысь вспотел и опять присел на корточки. Чтобы лучше слышать, он поднял уши у шапки, перестал дышать, но всё равно тихо было в пещере. И Карысь пошёл.

За поворотом было темно. Не так, чтобы ничего нельзя видеть, но и не так, чтобы видеть можно всё. Карысь шёл. Он часто закрывал глаза и шёл на ощупь. Так было легче. Лабиринт раздался, стал выше, и Карысь очутился в штабе. Здесь на полу лежала солома, а в углу стояли деревянные автоматы. А в тайнике, Карысь знал об этом, у Витьки был спрятан настоящий самопал. «Вот бы самопал,—печально подумал Карысь,— я бы...» А что «я бы» —он не знал. Но от одной мысли, что где-то здесь спрятан настоящий самопал, ему стало легче, и он почти уверенно ступил в угол и выбрал себе автомат.

Но не успел он насладиться тяжестью грозного оружия, как впереди, там, где должна была быть тюрьма, что-то громко зашуршало, и Карысю почудились чьи-то тяжёлые шаги. Сердце у Карыся сильно застучало, потом остановилось совсем, потом опять застучало, он закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел, что стоит в нескольких метрах от входа в пещеру. Светило далёкое солнце, низко пролетела сорока, из трубы бабки Аксиньи тоненько струился дым, и опасно темнел вход в лабиринт.

— Ты чё запыхался? — Перед Карысем крутилась Настька и улыбалась во весь рот.

Карысь тут же насупился и сделал неприступный вид.

— Ты зачем здесь? — грозно спросил он.

— Фи-и,— протянула Настька,— хочу — и здесь.

— Вот Витька тебе даст,— пообещал Карысь.

— А я видела, как ты бежал,—засмеялась Настька.

Карысь покраснел и растерянно спросил:

— Чё видела?

— Как ты бежал из пещеры.

Карысь подумал, засопел и полез драться.

— Догони! — Настькин язык мелькнул у самых глаз Карыся.

Догонять Настьку было бесполезно, это Карысь знал и потому лишь крикнул вдогонку:

— Вот попадись...

— Чё будет? — Настька уже стояла на самой вершине сугроба.

— Попадись только. — Карысь с презрением отвернулся.

— А я вот сейчас вашу пещеру сломаю.— Настька начала прыгать на одном месте.

Это уже было чересчур, и Карысь полез на сугроб. Лез он долго и упорно, ничего не видя перед собой, кроме крутой спины сугроба, а когда наконец выполз на вершину — Настьки не было. Он удивился и посмотрел во все стороны.

— ...ы-ысь! — услышал вдруг Карысь чей-то голос. Голос был далёкий, непонятный и шёл как бы у него из-под ног. И только теперь заметил Карысь на том месте, где ещё совсем недавно прыгала Настька, круглую дыру. Дыра была аккуратная, ровная и тёмная внутри. Карысь растерялся, не поверил своим глазам, задумался и лёг на живот. Он подполз к самому краю дыры и заглянул в неё, и ничего, кроме сыроватой темноты, не разглядел.

— Кары-ысь! — теперь уже более отчётливо послышался жалобный Настькин голос.

Карысь подвинулся ещё, чтобы лучше можно было видеть, снег провалился у него под руками, он коротко вскрикнул и небольно упал на сугроб. Он даже удивиться не успел, почему внутри сугроба оказался ещё один сугроб.

— Ай! — пискнула где-то рядом, под Карысем, невидимая Настька, ты чё, совсем дурак?

Карысь изумился, спешно вскочил на ноги и растерянно ответил:

— Нет.

— Тогда зачем на меня прыгать?

— Я не прыгаю.

— А сам прыгать... Теперь давай, тащи меня. — В голосе Настьки послышалось примирение.

Из-под снега торчали только Настькины чёрные валенки с калошами да с другой стороны — немного Настькиной головы. Карысь в нерешительности потоптался возле валенок, потом крепко уцепился за один и потянул. Настька дрыгалась — помогала. Снег шевелился, рассыпался, но Настьку не отпускал.

— Подожди,— солидно сказал Карысь и принялся разгребать снег руками. — Теперь вставай.

Настька начала подниматься спиной вперёд. Карысь тянул её за хлястик пальто.

— Вот понарыли,—с уважением сказала Настька, едва встав на ноги и с любопытством заглядывая в дыру, сквозь которую влетела сюда.

— Это ещё чё, а вот... — Карысь осекся и тут же нахмурился и глянул на Настьку исподлобья.

— Пошли,— Карысь решительно мотнул головой на выход.

Настька ещё посмотрела в дыру, потом на Карыся, потом дёрнула плечом и неожиданно пошла. Карысь тоже посмотрел в дыру, увидел совсем близко голубое небо, поправил шапку и пошёл следом...

Пора было возвращаться домой. Карысь выбрался на переметённую сугробами улицу и медленно покатился в сторону дома. С ног до головы облепленный снегом, он тяжело взбирался на сугробы, а потом юзом катился вниз, зажмуривая глаза и всхлипывая от восторга. Так вот, юзом, он и скатился прямо под ноги деда Плехеева.

— Здорово, лётчик,—дед Плехеев удивлённо смотрел на Карыся.

— А я в пещеру один ходил,—не удержался, похвастал Карысь.

— Это в какую ещё пещеру? — У деда Плехеева под усами смешно висели сосульки.

— А вон там,—Карысь махнул рукой в сторону бабки Аксиньиного сугроба,— там у нас штаб.

— Ишь ты,— дед Плехеев взял Карыся за воротник пальто и поставил на ноги.— Опять самовольничаешь?

— Н-нет, мне мамка р-решила.

— А ну-ка скажи тпру.

— Пу-у...— протянул Карысь и удивился. Он попробовал ещё раз и опять получилось пу-у-у.

Дед Плехеев улыбался и не сердито смотрел на Карыся.

— Замёрз, шельмец,— вдруг нахмурился он,— а ну — марш домой!

Карысь почувствовал толчок пониже спины и, чтобы не потерять равновесие, невольно побежал вперёд. «Дерётся»,— едва успел подумать он, как впереди увидел Ваську и Петьку Паньшина. На урезе сугроба они торопливо и сосредоточенно что-то рыли лопатами. Карысь замер, насторожился, ему показалось, что здесь обязательно должен быть секрет.

Осторожно, на цыпочках, он подошёл совсем близко и стал смотреть. Ничего особенного. Штыковой лопатой Васька нарезал аккуратные квадраты из снега, а Петька Паньшин вытаскивал их руками и складывал в стенку. Что-то такое у них получалось, но что именно — Карысь сообразить не мог.

— Вы что роете? — заинтересованно спросил он, уже горя желанием принять участие в этой игре.

Петька Паньшин от неожиданности выронил из рук квадратик и растерянно посмотрел на Карыся. А вот Васька словно бы и не заметил его, продолжал рубить квадратики, ловко втыкая лопату уголок к уголку.