Белорусский набат - Страница 14

— Ты живешь в одном доме с заместителем главы администрации?

— При чем тут администрация? Георгий Семеныч в школе работает...

— Я имел в виду не того Пушкевича.

— Того я не знаю...

— Точно? И не слышал никогда этой фамилии от Кролля или от Ильи? — Курбалевич наморщил лоб.

— Не е...

— Хорошо, оставим эту тему. И перейдем к архиважнейшему, как говорит один мой друг, вопросу...

— Я знаю, где живет Маслюкова! — внезапно вскинулся Валентин.

— Ну ка, ну ка, — оживился Влад.

— Я ее случайно на улице встретил. На Индустриальной. Дом семь. Она мне окна свои показала. Третий этаж, там у нее на балконе доски свалены, хозяин квартиры оставил...

— Индустриальная, семь?

— Точно...

— Что ж, проверим. Однако не отвлекайся. Когда намечено убийство президента?

— Вроде на следующую неделю, — неуверенно сказал Курбалевич.

Отпираться было глупо, его противник и так обладал большим объемом информации. И прекрасно знал, чем занимается товарищи.

— Способ?

— Это не ко мне. Взрыв, наверное. Или пуля...

— То есть знает один Йозеф?

— Вейра знает, Сапега. Нам с Ильёй подробностей не сообщали... Может быть, мы бы узнали в день операции.

— А при чем здесь Антончик? — Рокотов задал провокационный вопрос.

— Мы должны были действовать, если у него сорвется...

— Какие еще есть страховочные варианты?

— Не знаю. Мы готовились всерьез...

— Я в курсе... А почему ты уверен, что тебя и Илью Кролль не грохнул бы заранее, а? Зачем ему балласт в вашем лице?

— А смысл тогда нас нанимать? — логично возразил Курбалевич.

— Тоже верно. Кстати, сколько тебе обещано?

— Сто тонн перед и сто после. И место в новой администрации, — гордо заявил пленник.

«Идиот одноклеточный! Пошел, как осел за капустой... Во всех отношениях. Вот никогда бы не подумал, что, международный терроризм столь странная штука. Хотя... Исполнители разные бывают. И живут среди нас. Это только в кино террористы все как один прекрасно подготовлены и вооружены. В жизни совсем по другому, ибо приходится иметь дело с живыми людьми, а не с играющими в террористов актерами. То же самое, как и в сериалах про ментов. На экране лицедеи „мусорки“ кажутся в чем то даже Хомо Сапиенсами, а в действительности ничем не отличаются от низших приматов. Причем пьющих. Однако я отвлекся... Нельзя исключать и того, что помимо названной Курбалевичем группы дилетантов есть команда профессионалов, готовая вступить в игру на финальном этапе. Ребята, захватившие базу, боевой опыт имели. И, если б не мои непредсказуемые поступки, довели бы дело до конца. Так что осторожность и еще раз осторожность. Безоговорочно верить этому козлу нельзя...»

Влад потеребил мочку уха и задал следующий вопрос.

— ...И таким образом мы сразу решаем две задачи, — Джек Рубин немного свысока посмотрел на нахохлившуюся, похожую на огромную простуженную жабу Мадлен Олбрайт, — снижаем градус напряженности в отношений Косова и обвиняем Ивана в нарушении фланговых ограничений в Европе. Наша инициатива по ПРО будет в таких условиях выглядеть вполне оправданной.

— Русские могут заинтересоваться, откуда у наших ичкерийских друзей появились «стингеры».

— От талибов, — как и у его прадеда, державшего скобяную лавку на Крещатике и носившего фамилию Рубинчик, у Рубина на все был готов ответ.

Семейство местечковых евреев переехало в Америку в начале двадцатых годов после предупреждения неприятного молодого человека из Киевской ЧК о том, что престарелый Ицхак подозревается в контрреволюционной деятельности. В те годы такие слова звучали приговором не только старшему из рода Рубинчиков, но и всей его многочисленной родне.

Под видом искоренения контрреволюции всего за пару лет украинские националисты перебили больше ста пятидесяти тысяч иудеев. О чем почему то никто не вспоминал, когда речь заходила о геноциде еврейского народа. Дрейфовавшую в сторону НАТО независимую Украину американские и европейские политики обижать не хотели. Тем более что речь шла не о Ротшильдах, а о тысячах безвестных Кацев, Липкиных, Зисов, Коганов, чьи жизни в глазах прогрессивной международной общественности мало чего стоили. Политических дивидендов воспоминания о массовых расстрелах евреев на Украине, в Литве и Латвии не приносили. У них не было влиятельных родственников в Париже или Вашингтоне, и сотни тысяч имен канули в неизвестность.

— А серийные номера?

— Мы снимем с комплексов все обозначения и искусственно состарим краску. Даже если «стингеры» попадут к русским, у них не будет никаких доказательств. Заодно мы получаем прекрасный козырь против Бен Ладена...

— Он все еще в Афганистане?

— По нашим сведениям — да, — Джек пожевал губами. — Хитрая сволочь, дважды в одном месте не ночует. Так что накрыть его будет проблематично. Наша школа.

— Я вижу, — проскрипела Госсекретарь США, — что вы этим гордитесь.

— Не горжусь, а констатирую факт. Посмотрите на это с другой точки зрения. Если Бен Ладен так хорош, то и все остальные наши нынешние агенты не хуже. Подготовка в учебном центре Лэнгли продолжает оставаться на высочайшем уровне. А Усама тренировался еще по старой методике. Новая гораздо эффективнее...

Террорист «номер один в мире» двадцать лет верой и правдой служил своему хозяину из Вашингтона.

В Афганистане он резал советских солдат, в Боснии и Хорватии устраивал показательные казни сербов, обучал косовских сепаратистов в самом начале девяностых годов, доставлял оружие бандитам в Чечню. Всего и не упомнишь. Усама был одним из самых высокооплачиваемых специалистов в своей области. В благодарность за плодотворное сотрудничество правительство США открыло зеленую улицу бизнесу Бен Ладена в самих Соединенных Штатах.

Все было прекрасно до того момента, как Усаму решили вывести из игры. Слишком уж самостоятельной фигурой он стал.

Посланные на ликвидацию Бен Ладена трое агентов ЦРУ вернулись на родину по частям и почтой. Террорист успел скрыться до того, как в его замок в горах Боснии ворвалась вторая группа чистильщиков. Десять «зеленых беретов» из спецотряда «Дельта» опоздали всего на час.

С тех пор Усама объявил Америке войну.

Что весьма логично, если учесть, сколько полезного он сделал для США. И как его попытались «наградить» за два десятка лет беспорочной службы.

— Мы не сможем спровоцировать его на поездку в Чечню? — после недолгого раздумья спросила Олбрайт.

— Цель провокации? — манера отвечать вопросом на вопрос у иудеев неистребима. Даже в четвертом поколении.

— Россия мгновенно становится государством, скрывающим на своей территории опаснейшего преступника. Ведь Москва заявляет, что Чечня входит в состав федерации. Думаю, после такого с Иваном будет проще говорить. В обмен на наше лояльное отношение к пребыванию в Чечне Бен Ладена мы сможем заставить их пойти на уступки по Югославии. Для начала — не блокировать решения Совета Безопасности ООН.

— Сложный вопрос, — Рубин нахмурился, — старый Борис уже непредсказуем.

— У нас ведь есть рычаги давления, — напомнила Мадлен.

— Борис проявляет несдержанность. Особенно в последние два месяца. Рассчитывать на его слова я бы не рекомендовал. По моему мнению, в Москве сейчас идет плановая борьба, и Борис не будет делать ничего, что помешало бы его протеже.

— У вас есть конкретная кандидатура?

— Существует целый ряд признаков, указывающих на креатуру премьер министра. Но я не советую торопиться с выводами. Борис может передумать в любой момент. Как сообщает его дочь, с ним стало очень трудно работать.

— Возможно, следует увеличить гонорары наших партнеров в Кремле, — Олбрайт показалось, что она нашла простой выход из ситуации.

— Не уверен.

— А вы подумайте. Кавказский узел быстро не разрубить, у Бориса там забот на годы вперед. И к тому же у них скоро выборы...

— Мы отслеживаем ситуацию.

— И каковы перспективы?