Белое на голубом (СИ) - Страница 87

Новая служанка одевала ее, когда явился старейший из ее советников.

- Старейший из оставшихся советников, - мрачно пошутила про себя царица, одарив его приветливой улыбкой, и спросила, - В чем дело?

- Государыня Онхельма, Ваше Величество, - он замялся и вытер потную лысину, - Совет собрался и хочет видеть Вас.

- Хорошо, идите, я буду через полчаса, - и отпустила его.

Она и сама собиралась созвать Совет, это будет очень кстати. Надо решить наконец вопросы обороны. А то, что ж теперь, ей вечно, что ли метаться в мыле по границам, да выжигать нарушителей как клопов? Делать нечего! Надо перевести сюда гвардию из Гермикшей, Гунтер, ее любезный полковник, будет рад. Пожалуй, его можно будет пустить и в постель...

Но этого мало, надо набрать еще наемников. Вот Гунтер этим и займется. А у нее будут более приятные дела.

Настроение у Онхельмы было настолько благодушным, что она даже негромко запела. Новая служанка, которую царица взяла на смену Миле, боялась прекрасную царицу как огня. Она не смела на нее даже глаза поднять, а когда вдруг услышала хрипловатое пение, чуть не упала в обморок от страха.

- Что с тобой, милая? - с улыбкой осведомилась царица, видя, что девчонка дрожит.

- Ничего, все хорошо, Ваше Величество...

- Да, ну тогда возьми вот тебе, - она протянула девушке красивую заколку, из тех, что в изобилии лежали на столе, - У тебя красивые волосы.

- Благодарю, Ваше Величество... - пролепетала девчонка и взяла заколку дрожащей рукой.

- Иди, можешь быть свободна.

Девчонка исчезла мгновенно, царица была довольна. Боятся - это хорошо. Потом еще раз взглянула на себя в зеркало, с удовлетворением отметив и свежий цвет лица, и блеск синих глаз. Прекрасна. Провела пару раз щеткой по распущенным золотым волосам и отправилась на встречу с Советом. Огласить им свою волю.

На месте были все, никто не заболел, никто не отговорился. Онхельма прошла к своему креслу и села за стол. Огляделась. А несколько кресел все-таки пустуют, ну, это те, кого она... Государыня улыбнулась своим мыслям. В этот момент ее взгляд остановился на сидевшем в противоположном конце длинного, скругленного по краям стола, Мариэсе. Колдун был хмур, красив и вглядывался в нее с какой-то напряженной жаждой. Онхельма даже слегка смутилась и покраснела от удовольствия под таким пристальным мужским взглядом. Чтобы прервать этот зрительный контакт, она сказала:

- Господа советники, доложите обстановку.

Поднялся со своего места Мариэс, царица с интересом смотрела на него, ожидая доклада.

- Государыня Онхельма, Ваше Величество, Господа, - начал он поклонившись.

И тут... Тут этот... у нее не было слов...

- Совет собрался сегодня, чтобы огласить Вам свою волю. В должны немедленно предъявить Совету символы власти и доказать свое право на владение ими и страной. В противном случае Вы, Ваше Величество будете объявлены недееспособной.

Немая тишина в зале.

Недееспособной.

Недееспособной?!!!

ЕЁ?!!!

Безмолвие полное беззвучного вопля.

Изнутри, из глубины души пришло верное решение.

А потом в звенящей тишине, словно гром грянул.

- Символы власти? - негромкий голос Онхельмы, - Разумеется. Вы увидите их через несколько минут. Мне нужно спуститься за ними в хранилище.

Совет встретил ее слова в полном молчании. Царица встала, прошла по залу и вышла. Как только Онхельма оказалась за дверью, лицо ее исказила страшная судорога, кулаки сжались, и резко опустились вниз.

Все двери и окна в зале Совета разом захлопнулись, а резной потолок, украшенный расписными плафонами обрушился вниз на головы сидевших в зале людей. Она так и не ушла, стояла тут, слушая вопли, доносившиеся оттуда, и наслаждалась.

Среди престарелых советником было много колдунов. Не имея прав на символы власти, некоторые, тем не менее, обладали довольно большой силой, но самым сильным из них был Мариэс. Если бы он знал, идя на этот Совет, что так сложится, взял бы с собой накопители... Хотя, чего-то подобного следовало ожидать. Но сейчас приходилось рассчитывать только свой резерв и на свои силы.

Он удерживал давящую громаду каменного потолка, образовав под ним подобие низкого купола, пока старики пытались заклинаниями проделать дыру в перекрытии. Однако зал Совета властителей Страны морского берега был построен на совесть, с полной защитой (так во всяком случае всегда считалось) от всяческого колдовского вмешательства. Дедушкам пришлось выкладываться до полного изнеможения, пока дыра, образовавшаяся в полу, достигла такого размера, чтобы из нее можно было вывалиться на нижний этаж по одному.

Пока Мариэс держал потолок, совсем как Атлант небесный свод.

- Черт побери! - думал он про себя, напрягаясь из последних сил, - Как же вы ставили защиту?! А, развратившиеся цари Страны морского берега? Черт бы вас побрал... Пол пробить невозможно, а потолок эта тварь обрушила в один миг, как нечего делать... Прогнила наша власть, к чертям прогнила!

Но сил у него оставалось все меньше, а каменный свод с каждой секундой давил все тяжелее.

- Господи, дай мне сил удержать, пока они все выберутся...

***

Что же отдал этот колдун за то, чтобы видеть свою страну свободной?

Свою жизнь.

Что ж, обещанное ему исполнится. Механизм запущен.

***

Когда Евтихия пришла в себя от увиденного в море, странное дикое предчувствие сжало ее сердце, она, не оглядываясь, полетела в сторону 'черного берега'.

- Стой! Куда? - метнулся за ней Фаэт.

- Мне нужно... Нужно его увидеть...

- Погоди, глупая птица, я у Сафора отпрошусь и полечу с тобой!

- Не могу! Я не могу ждать...

Воздушный заметался между долгом перед начальством и джентльменскими соображениями, потом все же бросился к старейшине докладывать и отпрашиваться. Будь на его месте Нириель, тот бы не сомневался, что ему делать, но, увы, Нириель в это время выслушивал мудрые советы и наставления Морфоса.

А потом случилось это.

***

Темный старейшина Сафор был занят, а этот 'ветродуй' Фаэт все таскался за ним следом, пытаясь обратиться с какой-то просьбой. Наконец темный, скрипя зубами, нашел-таки время выслушать бормотание воздушного о каких-то птицах. А когда понял, о чем, вернее, о ком идет речь...

Воздушный еще никогда не видел старейшину в таком гневе, Фаэт умчался в ужасе догонять голубку, трясясь теперь, что в лучшем случае его убьют, если он ее потеряет. А Сафор понесся к Морфосу. Но только на полдороги его остановил колоссальной силы выплеск злого колдовства. Прямо во дворце. Он устремился туда.

Всех стариков удалось спасти, трое молодых, приносивших присягу вместе с Мариэсом, опустили вниз последнего.

- Теперь вы, - проговорил Мариэс.

- А как же ты?

- Я справлюсь! Вам что, охота геройствовать?

Нет, геройствовать они не были готовы.

- Но...

- Все, уходите порталом! Живо! Объедините свои силы и катитесь отсюда, - проскрежетал он.

Сафор появился, когда портал за ними уже схлопывался, а окончательно обессиленный Мариэс начал сползать на пол. Темный удержал свод, чтобы колдуна не раздавило и попытался привести человека в чувство, но тот выжег до тла свой резерв, в который вложил все, и в том числе свою жизненную силу. А, сделав то, что хотел, просто тихо умер.

Только мысль, что обломками может придавить людей, остановила Сафора от того, чтобы взорвать разрушенное перекрытие и выбросить его вверх каменным фонтаном. Чтобы выплеснуть свою злость. Он же снова опоздал! Опять злое колдовство! Когда же это кончится?!

На место злости пришла скорбь. Темный старейшина придал рухнувшему своду правильную форму, закрепив его замковым камнем в центре, и оставил человека в нем как усыпальнице. Пусть покоится здесь, пока за ним не придут. И пусть его тела не коснется тление.

***

Надо сказать, что военные действия вокруг Вермантиума вовсе не отменили обычной мирной жизни в других царствах. И совсем рядом продолжала процветать торговля во всех ее проявлениях.