Белладонна - Страница 9

– У меня нет времени на фильмы, и это все, что я могу рассказать за двадцатку.

– Благодарю.

Алтея вышла из бара.

– Подождем немного, – прошептала она Кольту и уставилась сквозь грязное стекло. – Забавно, что ему именно сейчас приспичило позвонить.

Кольт наблюдал, как бармен торопливо направился к телефону-автомату.

– Мне нравится ваш стиль, лейтенант.

– Посмотрим, как он вам понравится через несколько часов, проведенных в холодной машине. Сегодня вечером мы будем вести наблюдение, Белладонна.

– Жду с нетерпением.

Она оказалась права насчет холода. Кольт не возражал бы, если бы на нем было теплое белье и овечий тулуп. И его бесило абсолютное бездействие. Но он был готов поклясться, что Алтее это нравилось.

Она удобно расположилась рядом с ним, разгадывая кроссворд при неярком внутреннем свете. Она работала сосредоточенно, терпеливо и бесконечно, в то время как Кольт пытался разогнать скуку, слушая по радио ретроспективу Б.Б. Кинга.

Он вспомнил об ужине у Флетчеров, на который они оба не попали сегодня. Горячая еда, огонь в камине, теплый бренди. Ему даже пришло в голову, что Алтея могла бы немного оттаять в уютной, домашней обстановке. Это не помогло ему избавиться от образа тающей ледяной красавицы, но способствовало его более свободным фантазиям.

В реальности она была полицейским до мозга костей и в своих чувствах далека от него, словно луна. Но в его мечтах, подогреваемых медленными блюзовыми мелодиями, передаваемыми по радио, она была олицетворением женщины, соблазнительной, как черный шелк, в котором он ее представлял, обольстительной, как яркий огонь, который, как ему казалось, горел глубоко в ее каменном сердце, мягкой, как белый меховой коврик, на который они опустились бы с ней.

И ее вкус, когда его губы коснулись ее губ, напомнил бы ему вкус медового виски. Притягательный, сладкий, сильный. Ее аромат, вкус ее нежных губ сводили бы его с ума, пока они не стали бы единым целым. Наркотиком, который способен полностью завладеть волей человека.

Шелк медленно и соблазнительно соскальзывал с ее тела, дюйм за дюймом обнажая белоснежную кожу. Нежную, как лепестки роз, прохладную и ласковую, словно вода. И когда она коснулась его, притягивая к себе, ее губы прижались к его уху в призывном шепоте.

– Хочешь еще кофе?

– А? – резко откликнулся он, повернувшись к ней и уставившись ей в лицо в темноте салона машины.

Она протянула ему термос.

– Что?

– Кофе?

Заинтригованная его взглядом, Алтея взяла чашку и наполнила ее наполовину. Ей показалось, что в его глазах светился огонь, который вот-вот вырвется на свободу. Но она слишком хорошо знала подобный взгляд. Это было желание, зрелое и сильное.

– Замечтался, Белладонна?

– Ну… – Кольт немного растерялся, он взял чашку и сделал глоток, жалея, что это не виски. Но его губы скривились в улыбке, ему стало весело от этих мыслей, и чувство неловкости исчезло. – Классные мечты.

– Это хорошо, но ты все же постарайся сосредоточиться на нашем деле, ладно? – Она отхлебнула из своей чашки и протянула ему леденец. – Будет еще одно. – Алтея отставила в сторону чашку, достала фотоаппарат и сделала два снимка человека, входившего в бар. Он был всего лишь вторым, кто прошел за последний час.

– Не слишком-то хорошо у них тут идут дела, правда?

– Большинство людей любят выпить в приятной обстановке.

– Среди экзотических растений и музыки?

Она отложила фотоаппарат.

– Для начала – чистые стаканы. Сомневаюсь, что мы увидим здесь кого-нибудь из наших режиссеров.

– Тогда зачем мы сидим в холодной машине, наблюдая за входом в этот притон в одиннадцать часов вечера?

– Потому что это моя работа. – Алтея выбрала небольшой леденец и положила его в рот. – И потому что я жду кое-что еще.

– Не хочешь просветить меня?

– Нет. – Она выбрала еще один леденец и снова занялась кроссвордом.

– С меня хватит. – Кольт вырвал газету у нее из рук. – Хочешь поиграть, Грейсон? Давай расскажу тебе, как я играю. Меня раздражает, когда люди что-то утаивают от меня. И особенно меня раздражает, когда я начинаю скучать в то время, когда они это делают. Тогда я становлюсь противным.

– Прости, – мягко сказала она, и тон ее голоса был прямой противоположностью огню в глазах. – Я едва могу говорить из-за ужаса, который сковал мое горло.

– Ты хочешь испугаться по-настоящему? – Его движение было стремительным и произвело зловещее впечатление.

Алтея не смогла бы ускользнуть от него, если бы и попыталась. Она это поняла и не старалась сопротивляться, когда он схватил ее за плечи.

– Думаю, мне следовало бы нагнать на тебя ужас, Тея, и несколько разрядить обстановку для нас обоих.

– Да брось ты. Если ты закончил демонстрировать свою мужественность, то знай: то, что я жду, вот-вот должно появиться на пороге бара.

– Что?

Кольт повернул голову, и это дало Алтее возможность схватить его за палец и изо всех сил скрутить его. Когда он выругался, она отпустила его.

– Миена. Еще одна девочка Дикого Билла. – Алтея схватила фотоаппарат и сделала снимок. – Я нарыла ее фото в документах сегодня днем. Она сидела в тюрьме. Проституция, мошенничество, хранение наркотиков, нарушение общественного порядка.

– Милая девочка эта наша Миена.

– Твоя Миена, – заявила Алтея. – Поскольку ты так хорошо справляешься с ролью плохого парня, можешь продолжить игру и очаровать Миену, а затем привести ее сюда, чтобы мы могли поговорить. – Алтея достала из сумочки конверт с пятью новенькими хрустящими десятидолларовыми купюрами. – А если твои чары не сработают – предложи ей пятьдесят баксов.

– Ты хочешь, чтобы я пошел в бар и убедил ее, что мне нужна подружка на ночь?

– Именно.

– Прекрасно.

Раньше ему приходилось делать вещи и похуже, чем изображать похотливого типа в занюханном баре. И он бросил конверт с деньгами ей на колени:

– У меня есть деньги.

Алтея наблюдала, как Кольт переходит улицу, дожидаясь, пока он скроется внутри. Затем она откинулась в кресле и на мгновение позволила себе расслабиться, закрыв глаза и глубоко вздохнув.

Опасный человек этот Кольт Белладонна, подумала она. Бьет без промаха. Алтея не почувствовала злости, когда он схватил ее за плечи. Ее охватила целая гамма чувств, которые смутили ее.

Она вдруг испытала возбуждение, глубокое, горячее, мощное возбуждение, смешанное со страхом.

Это совсем на нее не похоже, подумала Алтея, оставшись одна и получив возможность собраться с мыслями. Она подошла так близко к тому, чтобы полностью потерять голову только потому, что мужчина повел себя неправильно, а возможно, правильно, и это было ей несвойственно.

Она сама всегда все контролировала. Это было главное и непреложное правило Алтеи Грейсон. И если Кольт думает, что ему удастся его нарушить, то будет глубоко разочарован.

Алтея слишком много работала над тем, чтобы стать такой, какой была, создавая сценарий своей жизни и следуя ему. Она вырвалась из хаоса и сумела победить его в себе. Конечно, время от времени ей приходилось менять модель поведения. Она не была несгибаемой. Но ничто, абсолютно ничто не нарушало эту модель.

Все дело в обстоятельствах, думала она. С ребенком, попавшим к чужим людям, непременно станут плохо обращаться.

Еще одна модель, с горечью подумала она. Все это слишком хорошо ей знакомо.

И эта девочка сегодня утром, вспомнила она. Беспомощная заложница отношений взрослых, окружающих ее.

Алтея отогнала прочь воспоминание, аккуратно расправила мятую газету и отложила ее в сторону.

«Я просто очень устала», – сказала она себе. Операция по задержанию наркоторговцев была непростой. И сразу перейти к новому делу, не оправившись от прежнего потрясения, – кого угодно подкосило бы. Ей требовался отдых. Она улыбнулась, представляя теплый белый песок, голубую морскую воду, роскошный отель у нее за спиной. Большая кровать, обслуживание в номере, грязевые маски и джакузи.