Белая змея - Страница 9

Изменить размер шрифта:

— Эй, Тьиво, — вкрадчиво обратился к ней Орбин. — Пока ты там драла глотку с этими бабами, я позаботился о ферме. У нас совсем нет денег, подумал я. И тут как раз приехал человек. О, тебе бы он понравился. Еще один чужестранец. Ты, пожалуй, не отказалась бы впустить его в себя, но он искал не шлюху. Он хотел купить кое-что другое. За элисаарское серебро. Вот оно, смотри. Сказать тебе, Тьиво, что он захотел взамен?

В этом году холодное время выдалось особенно тяжелым. Время смертельной ледяной пустоты. Животные умирали в хлевах. Люди умирали, просто упав в снег в нескольких шагах от дома. Когда начались дожди, снег все еще падал, смешиваясь с водой, и казалось, что избавления не будет. Многие стекались в Ли принести жертву Ках в надежде на лучший год, чтобы хоть как-то выжить. Орбин, видя, что Орн потерял за зиму двух коров, как обычно, отправился в Ли с серебряными монетами в кармане, оставив идиота и потаскушку дома.

Дорога была отвратительная, грязь и лед перемешались, по голове и плечам хлестал снег, разбавленный дождем. Но Орбин медленно и неуклонно шел вперед, мерно помахивая рукой. Впереди его ждали религиозное забвение, быстрое удовлетворение похоти и долгое пьянство. Богатый, как никогда в жизни, он мог позволить себе остаться на ночь на тюфяке в пивной. Он даже может сделать особое подношение Ках, чтобы умилостивить ее, если будет необходимо. Но он считал, что нужды в таком приношении не возникнет. Он поступил честно, продав незаконного ребенка — точно так же Орн мог бы продать свое собственное отродье, или сам Орбин — свое, если уж на то пошло. Потаскушка молчала об этом. Ни слова за всю зиму — совсем не то, чего можно было ожидать. Впрочем, она знает, что не вправе требовать возмещения или говорить об этом, и в любом случае виновата сама. Если бы она приносила пользу, делая что-то по хозяйству или для него лично (она даже не умела доставить наслаждение мужчине!), возможно, он поступил бы иначе и защитил ее права. Хотя теперь Орбин даже радовался, что она валялась в хлеву с ланнцем — ему понравилось серебро, и он получил удовольствие, рассказав ей о том, куда дел ее щенка. Правда, он ощущал себя слегка неловко, не зная, как она воспримет новость. Она могла начать протестовать или что-то в этом роде…

Услышав какой-то звук на вязком тракте позади, Орбин оглянулся посмотреть, что это такое. Что-то серое в молочной пелене дождя — он подумал о демонах, баналиках. С замершим сердцем он оглянулся еще раз и не слишком-то обрадовался увиденному.

— Что ты здесь делаешь, тупая свинья?

Тьиво не ответила. Она шла к нему с вытянутыми руками — Орбин решил, что она хочет показать ему что-то, и посмотрел на них. Но он не угадал ее намерений.

Он все еще кричал на нее и пытался понять, что она ему несет, когда Тьиво со всей силы толкнула его. Орбин был довольно крупным мужчиной, однако после долгих лет размеренной жизни не ждал удара, к тому же под ногами у него был лед. Несколько мгновений он с воплем скользил и барахтался, размахивая руками, затем наклонился и рухнул в разверстую скальную пасть — совсем как труп его матери тремя месяцами ранее. Правда, в отличие от матери, Орбин кричал, пока падал. Но не долго.

Главная проблема с таким красивым ребенком — уберечь его от когтей публичного дома. Катемвал уже наловчился избегать их, равно как неуемных богачей и иных падальщиков, охочих до детей. На этот раз, чтобы избавиться от непрошеных претендентов, ему потребовалось некоторое время — но не больше, чем он потратил на бестолковую возню в Ли-Дис и других городках. С одной стороны, поездка в высокогорье принесла ему ребенка, но с другой, создала проблему — он задержался и не успел уехать до наступления штормов. А плохая погода влекла за собой новое промедление и еще худшую погоду впереди. Поверенный Катемвала в столице Иски описал ситуацию в следующих словах: «Они говорят, что никогда еще не было таких бурь. Здесь нет капитана, который рискнет выйти в море до весны».

— Ах, они не рискнут? Посмотрим, что скажет невеста, — решительно заявил Катемвал и отправился к самому южному порту. Но там выяснилось, что невесте нечего сказать. Взглянув на яростно беснующееся море своими глазами, Катемвал утратил всякое желание спорить.

Поэтому они остались зимовать в столице. Пришлось снять половину комнат на постоялом дворе и нанять женщин, которые занимались детьми. К тому же в столице было намного теплее.

В доке стоял элисаарский корабль с надстройкой. Поверенный переговорил с его капитаном, и тот согласился перевезти Катемвала, его людей и купленных детей. Корабль должен был доставить в Джоу груз меди и партию рабов. Хорошее прикрытие для Катемвала — его-то товар был не в пример ценнее и предназначался совсем для иного рынка.

Дети хорошо питались, даже когда сам охотник за рабами ел кое-как и отбивал пятки о бока скакуна, скитаясь по Иске. Окруженные заботой и получившие возможность есть и спать сколько угодно, маленькие рабы прямо-таки расцвели. Многие совсем забыли своих родных или отказались от них.

«Но не лидиец, — подумал Катемвал. — Он младше, чем остальные, и, скорее всего, скучает по матери». Правда, смерть отняла ее еще до того, как элисаарец забрал мальчика из дому, так что, возможно, ребенок соединил одну потерю с другой.

Охотник за рабами строго следил за собой, не позволяя этому особенному мальчику стать любимцем. Привязаться друг к другу очень просто, но потом неизбежная разлука ранит их обоих.

Наконец после долгих дней ожидания на утреннем небе появилось солнце, неистовый океан понемногу успокаивался. Обнаружив ребенка у верхнего окна детской комнаты, Катемвал показал ему корабль, стоящий на якоре в порту. После долгого зимнего отдыха, отремонтированное и ухоженное, судно выглядело очаровательной игрушкой.

— Смотри, на чем мы поплывем в Элисаар. Вот на этом корабле.

— Да, — кивнул мальчик.

— Скажи, Регер, кем ты собираешься стать в Элисааре? — спросил Катемвал. Он прекрасно знал, как должно звучать имя мальчика, но специально изменял его на элисаарский лад.

— Человеком славы, — ответил мальчик так, как учил его Катемвал. Торговец надеялся, что ребенок верит в сказанное.

— Всегда помни об этом, дорогой, — проговорил Катемвал. — Ты станешь львом, властителем, известным человеком. Твоя жизнь будет подобна сиянию солнца, а смерть — трагична и прекрасна… Что ты делаешь? — перебил он сам себя, заметив, что ребенок согнулся над чем-то. Мальчик проявлял явную склонность к искусству, находившую выражение в фигурках, которые он лепил из снега и грязи или вырезал кухонным ножом из дерева. Катемвал понятия не имел, сохранится ли в нем эта склонность и будет ли полезна в будущем. Но сейчас, даже зная об этом, он все равно был заинтригован.

Не упираясь и не пугаясь, мальчик разжал руку — левую, украшенную шрамом вокруг запястья. Увидев то, что лежало на маленькой ладони, Катемвал удивился — трехгранная сверкающая монета, практически из цельного золота, лишь с очень небольшим добавлением меди, чтобы укрепить металл.

— Где ты взял это, Регер? Неужели стащил?

— Нет. Мне дала это мать. А ей — мой отец.

Катемвал был озадачен. Однако если бы мальчик сам совершил кражу, торговец удивился бы не меньше.

— Где ты ее прячешь?

— Здесь, — мальчик поднес руку к шее и за шнурок вытянул из-под одежды мешочек из тонкой кожи, в каких обычно хранят бесполезные талисманы. Боги, стоимость этой монеты в десять раз превышала то, что он отдал за ребенка!

— Спрячь ее обратно, Регер, и не показывай никому. Кто-нибудь может захотеть забрать ее себе.

— Ты захотел? — спросил мальчик с прямым и невинным взглядом, снова стиснув монету в кулачке.

— Конечно же, нет, малыш! — Катемвал, добросердечный работорговец, рассмеялся, слегка задетый его словами. — Теперь она твоя. Вспоминай свою мать, глядя на нее.

— Да, — отозвался Регер. Он никогда не говорил о своей матери и, несомненно, не собирался поддерживать эту тему и сейчас.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com