Белая ворона (СИ) - Страница 7

– Эра! – воскликнула женщина и бросилась мимо Тени к девочке, которая сидела под деревом, в том же месте, где Тень оставила ее.

– Мама! – обрадовалась малышка.

Мать подняла ее на руки и прижала к себе.

– Тебя единорожка привела ко мне? – спросила девочка, указывая пальчиком на Тень.

– Д-да, – медленно ответила мать.

Две пары одинаковых зеленых глаз смотрели на Тень.

– Спасибо тебе, – сказала мать, – спасибо, черный единорог.

«Мне здесь больше нечего делать», – подумала Тень и медленным шагом направилась прочь. Мать с ребенком на руках смотрела ей вслед, чувствуя любовь и глубокое уважение к этому существу.

– Смотри, дочка, – шепнула она Эре, – запомни этот образ. Единорога видишь только раз в жизни. Тем более, черного.

ГЛАВА 6

Солнце светилось красноватым пламенем, разбрасывая огненные искры по Небу, смеясь над бледной печальной луной, которая оставалась равнодушной и тихо серебрилась на фоне темнеющего небосклона. Океанская волна брызгалась и играла на изменчивой водной глади, пытаясь разбить дорожку солнечного света и поглотить само светило, пока оно спускалось к морю. В Небесах зажглись первые звезды, и огненный диск с беззвучным вздохом опустился в воду, окрашивая ее в золотисто-огненный цвет. Тишину нарушал только мягкий рокот моря да растерянный крик случайной птицы. Ветер метался между волнами, подбадривая их, и летел к берегу, шелестя в больших листьях тропических деревьев. Послушные его зову, волны поднимали из воды свои грузные тела и обрушивали их на песчаный пляж, чтобы потом с шумом отхлынуть обратно, забирая с собой песчинки и мелкие ракушки. В море они разворачивались и снова неслись к берегу, разбиваясь о природный волнорез в виде небольшой скалы, усеянной крабами и водорослями, на котором стоял, устремив взгляд в бесконечность, черный единорог.

Ноги его были тонкие, шея изящна, грива невообразимо легка, а рог остр и блестящ, как игла. Минуту назад Тень осторожно выглянула из-за деревьев и застыла на месте, потрясенная видом моря. Затаив дыхание и забыв об осторожности, медленно вышла из леса и остановилась только у края скалы, которая была прямо перед нею. Мать рассказывала ей о море, но как ничтожны слова пред его истинным великолепием!

Очнувшись от забытья, Тень перевела взгляд на ровный песок пляжа, который похищали волны. Внимательно осмотревшись вокруг, тихо спустилась со скалы. Песок оставлял на себе следы ее миниатюрных раздвоенных копыт. Вода ласково приняла ее ноги цвета ночи, обнимая их нежной прохладой. Какая-то странная радость и чувство облегчения заполнили сердце единорога. Она бросилась легким галопом по берегу моря, миллионы раз отражаясь в брызгах. На душе было спокойно, однако Тень всегда была начеку и готова к любым неожиданностям. Проскакав небольшое расстояние, развернулась и бросилась прямиком в воду, разбивая грудью пенистые волны. Восторженная, плескалась в воде, словно дитя, но ни на секунду не забывала об осторожности, поглядывая по сторонам и поводя ушами.

Вдруг что-то насторожило ее. Тень замерла в воде, как черное изваяние, и ничто, ни единое движение, ни единое подрагивание мускулов не выдавало ее настроения. В голубых глазах читалась холодная расчетливость и ничего больше. Тихий плеск воды раздался у нее за спиной, черная бестия рывком развернулась и через мгновение уже стояла лицом к морю, подвижная, спокойная, уверенная. Глазам ее предстало наполовину утонувшее в море красное солнце, которое, казалось, плавится и растекается по неровной водной поверхности. На его фоне выпрыгивали из воды, выделывая невероятные сальто в воздухе, серые дельфины; их было двое, и они беззаботно плескались в океане, играя с ласковой волной и словно стараясь дотянуться до Неба. Тень никогда прежде не видела дельфинов и с осторожным любопытством и подозрительностью глядела на них. Дельфины заметили ее и приблизились, заставив ее из осторожности попятиться к берегу. Их речь была ей неведомым образом понятна.

– Смотри, – сказал один дельфин второму, – какое удивительное животное! Ты когда-нибудь видел такое?

– Это единорог, – ответил второй скрипучим голосом, – но какой-то странный единорог. Не подплывай к нему близко, он может быть опасен.

– Хищник? Но даже если так, ему не угнаться за нами!

– Этот не такой, как другие. Единороги всегда белоснежны, благородны и честны. Этот же – непонятный. Никогда не знаешь, что от таких ожидать.

– Перестань, ты обидишь его!

– Да брось, – усмехнулся второй дельфин, – он не понимает нас. Вот не везет: черный единорог один на несколько сотен тысяч белых, и именно нам выпало его увидеть!

Это было последней каплей. Почти всегда, показываясь кому-то на своем пути, Тень слышала одни и те же речи! Ей было обидно и горько поначалу, позже она научилась не реагировать на эти оскорбления, но иногда подобные слова все же приводили ее в бешенство. Обезумев, Тень бросилась в море, разрывая водную гладь своей грудью, и побежала, выставив вперед черный рог, целясь в старшего дельфина. Однако те шарахнулись от нее, не допустив и на сотню шагов, и единорогица остановилась, когда вода дошла ей до горла.

– Что же вы? Иди, иди, трус, – закричала она, – докажи свою правоту в честном поединке! На слова вы все горазды!

Но дельфин взмахнул хвостом и скрылся в синей необъятности моря, увлекая за собой свою молодую подружку. Тень посмотрела им вслед, медленно развернулась и, печально опустив голову, побрела прочь.

Жизнь черного единорога проходила в вечных скитаниях без явной цели и намерения. Скиталица не знала, куда идет, зачем, и когда все это кончится. Не искала встреч ни с кем: даже в те редкие моменты, когда пересекалась с другим единорогом, Тень всегда обходила его стороной, тихая и невидимая, словно привидение. Абсолютное внешнее спокойствие не позволяло никому увидеть, какие вихри терзают ее сердце. Она добилась того, чего хотела: стала сильной, независимой и всегда готовой к любым неожиданностям. Юркая и ловкая, словно змея, при желании Тень неплохо владела собою в бою. Один на один ей под силу было справиться со львом. При ее приближении птицы, что сумели ее заметить, замолкали, а мелкие звери прятались в свои норы.

Однажды волею судьбы единорог вновь вернулась в свои родные земли, которые когда-то принадлежали ее отцу. Неслышная, шла она между смутно знакомых деревьев и не узнавала родных мест. Все, что было ей дорого, давно кануло в Лету. Теперь внуки или правнуки ее знакомого Соловья пели свои грустные песни. Она постояла около могилы своей матери, поросшей белыми цветами, попыталась мысленно воспроизвести любимый образ из памяти. Вспомнился голос Лучезарной и ее прекрасные голубые глаза, которые так нежно и заботливо смотрели на дочь когда-то. Неожиданно Тень поймала себя на мысли, что непередаваемо тоскует по матери. Глаза черного единорога блеснули, прозрачная слеза скатилась по переливающейся шерсти и тихо упала на лепесток белого цветка, одного из тех, что росли на могиле.

На могилах единорогов нередко расцветают белые цветы. Никто не знает, откуда они берутся, но из года в год они продолжают появляться в одном и том же месте, давая жизнь новому поколению цветов. Как маленький упрямый народец, поколение за поколением цветы оберегали смертный сон единорогов и по странной прихоти природы не могли расти и цвести в другом месте. И вот пришло время – зацвели цветы и на могиле Лучезарной. Теперь они грустно глядели на Тень, легонько трепеща на ветру, и их белые лепестки слегка отливали синевой. «Придет время, и на моей могиле тоже вырастут белые цветы», – грустно подумала Тень. Потом, задумавшись, добавила: «А вдруг мои цветы будут черными? Или их не будет совсем?» Вторая слеза упала на могилу Лучезарной. «Я никогда не стану такой, какой была ты, – сказала она тихо, склонившись к земле и чуть не касаясь гривой белых лепестков. – Я не достойна зваться твоей дочерью… Ты была величественна, светла, несла жизнь и свет в этот мир… А кто я?.. Я так одинока…»