Белая шубка - Страница 4
Кира сел на поваленный ствол и рукой рядом с собой показал, чтоб и Галя села. Ой, вот хорошо-то! Мягко, точно на диване сидят ребята!
Кира шепчет:
— Я ж тебе говорил, что это необитаемый остров!
А Галя:
— Дикарей как будто нет… совсем необитаемый. А вот как дикие звери…
И вдруг, точно в ответ, где-то за спиной ребят какой-то страшный звук, вроде: «К-рр… к-рр…»
Оба вздрогнули и разинули рты. Смотрят друг на друга. А сзади снова: «К-рр… к-рр…»
Кира быстро обернулся, наклонился, взглянул за ствол.
— Галка! Смотри-ка! — шепчет.
Галке хоть и жутко стало, а стыдно перед Кирой трусихой показаться. Сердце замирает, а тоже наклонилась назад, заглянула… И оба — уже громко — в один голос закричали:
— Топлёнка!
Прямо под поваленным стволом сидела курица! Жёлтенькая-жёлтенькая, как топлёное молоко. Сидит, крылья широко распластала, а когда ребята вскрикнули, закудахтала, вскочила — и в куст! Смотрят ребята, — а в обложенной мхом ямке, как в гнёздышке, лежат яички! Одно, два, три… целых восемь штук!
— Самоседка! — сказала Галя. — Я знаю, такая курица, которая потихоньку от людей яйца где-нибудь снесёт и сядет на них, называется самоседка.
— Тише ты, — прошептал Кира, — мы же её спугнули. Айда обратно, спрячемся и посмотрим.
Залезли обратно, в самую гущу куста, в такое место, откуда сквозь ивовые прутья гнездо видно, притаились и смотрят. Видят, Топлёнка осторожно вышла к прудику, огляделась. Вскочила на ствол, внимательно во все стороны посмотрела, потом соскочила снова на гнездо. Только не села на яйца, а стоит на ногах и клювом осторожно переворачивает яйца. А сама тихонько так: «К-рр… к-рр…» — точно с будущими цыплятами разговаривает.
Кира толкнул Галю локтем, палец к губам приложил: «Молчи!» — и глазами назад показал. Значит, надо из куста выбираться. Осторожно-осторожно стали пятиться, стараются не нашуметь. А Топлёнка всё же насторожилась. Кудахтнула один раз, а с гнезда не сошла.
Кира с Галей выбрались из зарослей и сели на травку.
— Ну, — сказал Кира, — что же делать будем?
И тут Галя очень обрадовалась! Потому что наконец-то она знает, что-то такое, чего Кира, хоть и школьник, а не знает! Она заговорила очень важно:
— Я прошлое лето у бабушки в деревне жила, у неё кур целых семь штук, и бабушка мне про них всё-всё рассказывала. Так вот. Топлёнку трогать нельзя. Если яйца взять и в другое место перемести, курица их бросит и цыплят не будет. А что она яйца клювом переворачивает, так это надо, все наседки так делают. Чтобы яйца, значит, со всех сторон грелись. Так вот: пускай Топлёнка цыплят на нашем необитаемом острове и высидит. А потом бабушке Ульяне снесём. Сюрпризом!! Ладно?
Кира подумал.
— Ладно. Только это будет наша с тобой тайна. И необитаемый остров, и Топлёнка. Понимаешь, она, может быть, заколдованная принцесса.
Галя очень огорчилась.
— Как?! И от Зины, и от Вити, и от Лили?
Кира снова подумал.
— А ты уверена, что они не разболтают? — с тревогой спросил он.
— Ой! — Галя даже руками замахала. — Конечно, не разболтают! Это же так интересно — тайна!
— Главное, — твёрдо сказал Кира, — чтобы Шурка не знал. А то он…
Галя тихо ахнула и перебила:
— А Шурка и есть злой волшебник! Он ее заколдовал, а она от него убежала и спряталась! А мы её спасать будем! Он не знает, где она!
И тут уж Кира, не задумываясь, ответил:.
— Конечно! Это так и есть!
Вот что было дальше.
Галя под большим секретом рассказала Вите, Лиле и Зине про необитаемый остров и заколдованную принцессу. И потом они с Кирой повели их поодиночке на необитаемый остров. Потому что, если бы пошли все вместе, Шурка бы непременно увязался за ними.
А потом стали Топлёнке корм носить. За завтраком, за обедом спрячут по кусочку хлеба в карман, а потом накрошат и тайком — поодиночке — Топлёнке снесут. Первое время она пугалась ребят, а потом привыкла и чуть ли не из рук корм брала.
Будь Шурка наблюдательнее, он бы заметил, что часто в Кириной компании не хватает то одного, то другого. Но Шурка был всегда невнимателен и потому ничего не замечал.
Как-то Кира сказал ребятам про Топлёнку:
— А ведь верно бабушка Ульяна сказала, что она умница-разумница. Какое место нашла! И ниоткуда не видно, и вода для питья тут же, и корму сколько угодно, даже если бы не носили. Конечно, она не простая курица, а особенная!
— Заколдованная принцесса… — прошептала Лиля и вытаращила глаза.
Всё шло очень хорошо, и ребята даже начали иногда навещать Топлёнку все впятером, — только они удирали поодиночке и сходились на необитаемом острове с разных сторон, чтобы Шурка не выследил.
И вдруг случилось ужасное происшествие, и тайна заколдованной принцессы, превращённой в курицу Топлёнку, неожиданно открылась для всех…
У хозяина дачи, по соседству с той, где расположился детский сад, был пёс Бутуз. Совсем молодой — ещё щенок, — но огромный, весёлый и страшно недисциплинированный. Ребята очень любили играть с ним, да только он, как разыграется, войдёт в такой раж, что обязательно всех с ног повалит.
Мария Михайловна и мама Киры не велели его на территорию детсада пускать — так разве его удержишь? Калитка всегда на задвижке, а Бутузу она и не нужна: в нескольких местах под забором подкопы лапами прорыл. В одном месте подкоп досками забьют, а он в другом месте подкопает. Очень его к ребятам тянуло, а они и рады, — так весело было играть с ним.
И вот один раз сидели все пятеро друзей в гостях у Топлёнки и вдруг слышат: зашуршал куст, врывается кто-то на необитаемый остров. Не успели опомниться — Бутузка! Язык на сторону, тяжело дышит… Нюхом, по следу нашёл ребят, негодный!
Топлёнка испугалась, закудахтала — и в куст. А Бутузка сразу — к гнезду, цап одно яйцо в зубы, захрустел, зачавкал — лопает! Схватили его ребята, кто за уши, кто за хвост, кто прямо за лохматую шерсть, оттаскивают, орут:
— Не смей! Не смей!
А он рвётся у них из рук, к гнезду тянется, — понравилось!
Что тут было! Топлёнка кудахчет, ребята все орут. Зина, конечно, ревёт и ногами топает, Бутузка лает, визжит. Кира старается басом кричать, чтобы пёс испугался… Такой шум, сами чуть все не оглохли! Насилу-насилу вытащили Бутуза из куста, не отпускают его…
И вдруг видят: бежит по лужайке со всех ног на шум Мария Михайловна, а за ней все ребята. Мария Михайловна даже бледная вся, задыхается:
— Что случилось?!
Все пятеро крепко-накрепко вцепились в Бутуза и… ничего не поделаешь, пришлось перед всеми раскрыть тайну! Рассказывал, конечно, Кира, а остальные все его перебивали всякими подробностями.
Мария Михайловна улыбнулась.
— Чего же вы бабку Ульяну не порадовали?
— А мы, — объяснили ребята, — хотим ей сюрприз сделать, когда цыплята выведутся!
Тут Шурка как начнёт хохотать!
— Эх, вы, — хохочет, — цыплячьи вы шефы!
У Зины уж губы задрожали — реветь. Обиделась. А Кира очень спокойно сказал:
— Конечно, мы над цыплятами и Топлёнкой шефство взяли. От тебя и таких, как ты, их берегли.
Мария Михайловна глянула на Шурку и нахмурилась.
— Вижу, — говорит, — по твоему лицу, Александр, ты уж какое-то озорство замышляешь. Ребята хорошее дело затеяли, и если ты им хоть чем-нибудь помешаешь, в тот же день домой отправлю и отцу расскажу. Запомни!
А ребята знали, что у Шурки папа очень строгий и Шурка его боится.
Шурка надулся и пробубнил:
— А мне-то что? Сами они мокрые курицы, ну их!..
— Запомни, Александр! — очень серьёзно повторила Мария Михайловна. Потом оглянулась, видит, — некоторые ребята уж вокруг необитаемого острова шныряют, лазейку внутрь ищут.