Белая королева для Наследника костей (СИ) - Страница 42

«Ты знаешь, что она выдаст тебя замуж, — говорит хрипло. Посмеивается, будто происходящее его безмерно веселит. — Отдаст этому лысеющему толстяку и он, а не Логвар, будет объезжать тебя в постели».

— Что мне делать? — спрашиваю я, чуть поворачивая голову. Проходящие мимо слуги смотрят на меня с непониманием, и я, ускоряя шаги, бегу по лестнице и прячусь в саду, около статуи. Прислоняюсь лбом к холодному мрамору. — Подскажи мне, — молю невидимку.

«Ты знаешь, что делать», — прищелкивая языком, говорит он. И замолкает.

Тишина оглушает, и чтобы не сойти с ума, я начинаю бормотать какую-то идиотскую крестьянскую песню о любви петуха и канарейки.

Он прав — у меня давно есть ответ. И я смиренно принимаю темноту. Пока мой возлюбленный воюет за нашу любовь за много-много миль отсюда, я буду отвоевывать ее здесь. Даже если это в какой-то мере убьет и меня саму.

Но для того, чтобы воплотить свой план, мне приходится застыть. Уйти в себя, спрятать все чувства и делать вид, будто я — славная хорошая девочка, счастливая принцесса Мьёль, которой достался самый лучший мужчина Северных просторов. Я прячусь в ракушку внутри своей души, а вместе с ней прячу свою любовь. Так проще. Я словно перестаю существовать, а вместо меня на свет рождается другая «Мьёль»: тихая, спокойная, покорная. Та, что боится смотреть по стонам и послушно принимает все добро, которое дает ее семья. У той, другой Мьёль, самый лучший в мире жених, он красивый и внимательный, не то, что ее злой старший брат, который ужаснее разбуженного в спячку медведя.

Я так сильно желаю обмануть всех, что изредка ловлю себя на мысли — которая из нас настоящая?

И лишь редкие весточки от Логвара не дают мне полностью заблудиться в лабиринтах моего сознания. Я перечитываю их до тех пор, пока слова, словно заклятие, не покрывают мое сердце огненными рунами. И прячу в статую, потому что знаю — мою комнату регулярно обыскивают по приказу Белой королевы. Старая сука! Я могу обмануть всех вокруг, могу обмануть саму себя, но она постоянно настороже. Она выжидает, когда я оступлюсь.

Все что мне остается — продолжать играть свою роль. Так хорошо, как я могу.

Через месяц вопрос о брачном союзе между мной и Артуром уже решен.

Я покорно принимаю эту весть и даже улыбаюсь, заливаясь счастливым румянцем, как положено невесте. Еще бы, ведь теперь вместо обузы я стала товаром, который выгодно продали за земли и мечи. Война, в которой растворился Логвар, не сулит нам быструю победу, а в последнее время дела идут из рук вон плохо. Артур же дает моему отцу воинов, и пшеницу, и фураж для лошадей. С таким подкреплением мы должны выиграть эту проклятую войну. А после победы мой любимый Логвар, наконец, вернется домой. Если бы ради этого мне пришлось множество раз продать свое тело — я бы, не раздумывая, согласилась.

В последнее время я почти не получаю от брата вестей. Лишь две коротких сухих записки, перепачканных кровью и сажей. У него все хорошо, он жив — и все. Ни пол ласкового слова для своей сладкой Мьёль. О состоянии дел я узнаю от отца: кажется, он безмерно рад, что я повсюду следую за ним, и сую нос во все дела. Но это — единственный способ не пропустить ничего.

— Сыграем свадьбу на Праздник третьего тепла, — говорит моя мать, когда мы с Артуром сидим в просторном зале.

Он как раз привез мне ларец с драгоценностями, среди которых чего только нет: настоящие сокровища старого вирма. Я делаю вид, что поражена и покорена такой щедростью, выкладываю серьги и гребни на столик. И слушаю, слушаю, как яд сочится из моей матери. Змея, она никак не успокоится и, похоже, мое притворство не имеет никакого значения.

— Я хотел предложить ту же дату, — говорит Артур. — Думаю, это будет славный день, и сами боги благословят наш с Мьёль брак плодородием.

Я до боли растягиваю губы в глупой улыбке, поигрывая длинной нефритовой шпилькой, украшенной хрустальной розой. И нахожу отраду в том, чтобы представлять, как протыкаю ею глаза моих «собеседников». Ненадолго, но это дарит желанное облегчение.

— Мьёль, ты так молчалива, — доносится до меня голос Белой королевы. — Разве жених не заслужил похвалы?

— Я выразила признательность, матушка, — лепечу я, моргая глазами, словно корова. — Боюсь, всех слов мира все равно будет недостаточно, чтобы выразить…

— Она счастлива — это главное, — перебивает меня Артур. Смотрит мне в глаза долго и пристально, облизывая свои обветренные губы. — Это лишь малая часть того, что я хочу — и дам своей будущей жене, и нашим детям.

— Уверена, ты не останешься в убытке, и она сполна вознаградит тебя своей любовью, — хищно улыбается мать и тут же прибавляет, хоть на этот раз слова предназначены мне: — И покорностью в постели.

Они тут же начинают посмеиваться, обмениваться грязными шуточками, а я, бормоча извинения, убегаю. Мне нужен воздух, мне нужен холод и вьюга, чтобы охладить рвущееся пламя злости.

— Где ты?! — кричу я душой, вслед вороньей стае. — Вернись ко мне!

Но проходит еще две недели, а от Логвара по-прежнему никаких вестей. Он стал чаще писать отцу, но у него нет времени чиркнуть мне и пару строк. Мое сердце тревожно ноет, а ночи превращаются в настоящий кошмар, потому что ночью приходит голос и отравляет меня сомнением: брат разлюбил меня, забыл, увлекся одной из обозных девок, которые всюду следуют за армией. Шлюхи значат для него больше, чем наша любовь?

В конце концов, я вовсе перестаю спать.

Я брожу по замку безлунными ночами, пугая слуг и порождая целую вереницу несуразных абсурдных сплетен. Плевать на всех, для них у меня удобное оправдание: я нервничаю из-за предстоящей свадьбы, ведь до нее осталось меньше месяца. Я в самом деле нервничаю, потому что притворство ничего не дало и на этот раз, кажется, мне не спастись.

Я потеряна, словно перчатка без руки своего господина. Моя душа разорвана и растоптана безразличием единственного человека на всем белом свете, которого я люблю.

В конце концов, я дохожу до точки кипения, после которой сдерживать злость становится почти невозможно. Одиночество захлестывает меня с головой, сокрушает могильной плитой, чтобы я наверняка знала — мне уже не подняться, не убежать и не взлететь. Брак с ненавистным мужчиной и холодная постель скоро станут моими прижизненными муками. С этим нужно смириться, потому что теперь я сама за себя, не нужна никому, кроме того едкого голоса, но и он, кажется, остыл ко мне. Является только чтобы посмеяться над тем, в какое ничтожество я превратилась. И не в моей власти что-то изменить, потому что мне больше не для кого стараться. Мне не для кого жить.

Может быть, вот оно, проклятье шлюхи Торы, которым она плюнула в наше счастье?

В тот вечер я застаю свою няньку, Ольфу, за рытьем в моих вещах: толстая корова потрошит мой гардероб и громко сопит от старания. Я нарочно громко закрываю за собой дверь. Ольфа резко поворачивается, смотрит глазами-плошками и прижимает что-то к груди. Признаться, я не удивлена: давно подозревала, что старуха только прикидывается преданной мне, а на деле давно кормится с руки моей матери. Тем хуже для нее.

Я медленно, демонстративно, запираю дверь на ключ и кладу его в мешочек у себя на поясе.

— Нашла что-нибудь? — спрашиваю елейным тоном. Делаю шаг вперед и протягиваю руку. — Ну-ка, что у тебя там?

Она мотает головой и мечется на месте, как безмозглая крыса, которая не может решить, стоит ли пытаться бежать даже без шанса вырваться на свободу, или побороться за жизнь. Я почти желаю, чтобы она выбрала последний вариант, ведь тогда у меня будут развязаны руки.

«Мы убьем ее медленно, выплеснем злость», — шепчет голос. Он тут как тут.

— Белая королева приказала, — бормочет Ольфа. Все ее многочисленные подбородки трясутся от страха.

— Что ты украла, крыса? — Я теряю терпение и не собираюсь делать ничего, чтобы успокоится. Что-то внутри меня клокочет, рвется к горлу, словно молодое вино в закрытой бутыли. Я должна выплеснуть это, иначе оно разорвет меня на части. — Верни — и выйдешь отсюда живой.