Белая чума - Страница 125

Доэни поднял руку и хотел что-то сказать.

Рот у Джона широко открылся и стал похож на черную дыру на агонизирующем лице.

– Не-е-е-т, – раздался жуткий вопль. Джон сделал шаг к Доэни, который напрягся в ожидании. Потом крутнулся и бросился на дверь, распахнувшуюся от сильного удара.

Никто не успел опомниться, как Джон уже оказался снаружи, убегая прочь, с воплями и стоном, продираясь сквозь кустарник и ломая ветки деревьев.

Доэни протянул руку, остановив мальчика и отца Майкла.

– Вы его не поймаете. А даже если и сможете догнать… – Он покачал головой.

Они прислушивались к звуками, доносившимся из темноты, – страшным стонам, хрусту веток в лесу. Наконец все постепенно смолкло, и теперь остался только шелест ветра в деревьях.

– Кто-то, должно быть, найдет его, – задумчиво проговорил отец Майкл. – Кто-то даст ему пристанище. Безумец – это тяжелая ноша для всех нас, ему…

– Замолчите! – злобно крикнул Доэни. Он подошел к проему и установил дверь на место, подперев ее поленом. Когда Финтан повернулся к костру, то столкнулся со взглядом мальчика, прислушивающегося к ночным звукам. Мог ли его чуткий слух уловить стоны Джона?

– Это злой дух, – прошептал мальчик.

Отцу Майклу не нравилось жить в Англии. Особенно не любил он затворничество в Хаддерсфилде, хотя это было очень занятное место в эти дни, когда сюда съехались важные персоны со всего мира, чтобы узнать подробности о лекарстве от чумы. Он принял предложение Доэни поехать в Хаддерсфилд. Кети О'Хара Броудер была ирландским национальным достоянием, и, более того, определенно становилась потенциальным политическим орудием.

«Женщина в камере!»

Отец Майкл считал ее довольно глупой молоденькой женщиной, но в ней был прочный стержень независимости, то, что священник рассматривал как «крестьянский характер». Такое качество, но в меньшей мере, было присуще матери отца Майкла, и он сразу же распознал его в Кети. Она была бы упрямой и даже жестокой, если затрагивались ее собственные интересы. Дайте таким людям немного власти, и они станут ужасающими – если их действия не управляются твердой верой в Божью кару.

– Вы поедете туда, чтобы стать ее духовным наставником, и это правильное слово, – сказал Доэни. – Я знаю вас как хорошего священника, отец. Но вы также будете наблюдать, не сделает ли она чего-нибудь глупого, того, что может повредить Ирландии. Я не доверяю британцам.

– А что они могут сделать?

– Это вы и должны выяснить.

И вот он находится за пазухой у галлов уже два месяца. Каждое утро, проходя через дворик крепости для очередного визита к Кети, священник чувствовал могущество этого места. Страшная сила, да. Здесь развивались опасные события – заговоры, странные интриги. Он был рад, что оказался здесь, несмотря на то, что все вокруг было пропитано британским духом. Его собственными мотивами для принятия предложения Доэни были и простое любопытство, и необходимость в том, чтобы вывезти мальчика из Ирландии.

Отец Майкл продолжал думать о молчаливом мальчишке как о мальчике, хотя он сказал, что его зовут Шоном. Просто Шон. О своей семье он не захотел рассказывать, как будто замуровал ее в какой-то тайной могиле, и хотел только сам носить по ней траур.

Мальчик определился с желанием стать священником. Это было утешительно. Отец Шон. Отец Майкл подумал, что из него выйдет хороший священник, могущий сострадать. Пожалуй, он даже будет кардиналом… или Папой. Мальчик достоин этого.

Отец Майкл переждал, пока проедет длинная вереница машин. «Сегодня будет солнечный день, – подумал он. – Даже жаркий». Эти машины, как священник определил по эмблемам на грузовиках, были частью спасательных сил «Дикая природа». По телевидению рассказывали об их подвижнической работе. О том, как эти люди стреляли гиподермическими стрелами в китов, дельфинов, тюленей, волков, медведей и других бедных животных. Это было просто замечательно.

Конечно, мальчику было гораздо лучше здесь, чем в неспокойной Ирландии, с отрядами Финн Садала, рыскающими по окрестностям. Но исход уже близок, в этом не оставалось сомнений. Смерть Кевина О'Доннела от рук толпы лишила Пляжных Мальчиков их мистической силы. Они продолжали свою борьбу, все больше свирепствуя, но у них уже не осталось централизованного руководства.

«Сам дьявол», – подумал отец Майкл.

Объединенные Нации не оказали помощи армии в ее борьбе с отрядами с Финн Садал. Просто, направляющая рука сатаны больше не руководила действиями экстремистов. Кевин был воплощением Сатаны, отец Майкл был в этом твердо уверен.

Машины уже проехали, и священник пересек дорогу, но еле успел увернуться от пронесшегося на всей скорости джипа, который вылетел из-за угла и устремился за грузовиками. Водитель погрозил кулаком и прокричал что-то о «черносутанном священнике» у него на пути.

«Некоторые вещи никогда не изменятся», – подумал отец Майкл.

Но все-таки было лучше, что Мальчик теперь жил и получал прекрасное образование в специальной школе для избранных студентов, расположенной в периметре Хаддерсфилда. Преподаватели приняли мальчика, потому что он был подопечным отца Майкла, имевшего официальный статус «Эмиссар Ирландского государства». Да, прекрасное научное образование, которое позднее будет отшлифовано иезуитами, где-нибудь в безопасном месте типа Америки.

Шон когда-нибудь станет великим человеком. Отец Майкл почувствовал это еще тогда, в тот день на дороге под осажденной крепостью, когда мальчик взял за руку Джона О'Нейла и произнес чистейшую ложь, чтобы защитить бедного человека. Ясно, что в мозгу мальчика были мысли о мести, поэтому его поступок был достоин святого, поистине для спасения другого. Доэни считал, что это было просто умно и хитро, но отец Майкл думал иначе и знал наверняка: это было ПРАВИЛЬНО.

«Во дворике крепости Хаддерсфилд этим утром очень людно», – отметил про себя священник. Прохожие, мечущиеся туда-сюда, наталкивающиеся на него… Это место с каждым днем становилось многолюдней. Некоторые узнавали отца Майкла и кивали, другие слегка улыбались, думая, что видели его где-то.

«Вы видели меня именно здесь, вы, сассенакские идиоты!»

Отец Майкл постарался сразу же избавиться от этой мысли. Она явно была недостойна его. «Нужно поучиться великодушию у мальчика», – подумал он.

Из Ирландии доходили странные слухи и истории О'Нейла. Его видели там, видели здесь, но никогда не было конкретных подтверждений, «…говорят, что люди оставляют на его пути пищу и воду. Этими путями пользовался раньше Маленький Народ». О, нельзя полагаться на ирландское отношение. Посмотрите на героя, которого он сделал из Бранна Маккрея с его двадцатью шестью молодыми беременными женщинами!

«Но он спас почти полсотни ирландских женщин!» – говорили слухи.

Спас! Что хорошего в том, что он спас их плоть, если их души были потеряны?

И это было не потому, что Маккрей был единственным, кто спас женщин от чумы. Говорили, что пройдут годы, пока будут рассказаны все истории о том, как женщины были спрятаны и защищены сообразительными мужчинами. Недостаточно, однако, спасены. Но все же предпринимались усилия, чтобы вернуть их обратно к Богу… даже бедных девушек в замке Маккрея. Это не было их собственным деянием. Их подхватило и понесло беспокойное течение времени.

По мере приближения к административному корпусу, где расположилась Кети с мужем, отец Майкл начал различать обычную длинную вереницу мужчин. Он ждали своей очереди, чтобы пройти к окошку, сквозь которое можно было увидеть Кети. Желание просто увидеть женщину было притягательным, как магнит, и настолько сильным, что власти не смогли устоять против этого требования. «Слишком опасно», – говорили они. Но какой вред это могло принести?