Беглянка и ее герцог (СИ) - Страница 4

В отдельном мешочке у меня с самого начала были не самые дорогие по материалам, но ценные по качеству работы безделушки. Их я продавала так, чтобы оставить следы — значительно дешевле нормальной стоимости, демонстративно и суетливо. Эти вещи легко опознать, за то и выбраны. А вот те, где удельный вес золота и цена камней сильно перевешивают работу ювелира, у меня в другом мешке и поглубже спрятаны. Их вообще не стоит никому показывать, пока золото не превратится просто в кусок смятого или разрезанного драгоценного металла, а камни — в отдельные камни. Я не слишком много потеряю в цене, зато вещи с фамильным клеймом не смогут опознать.

Все свое богатство я опять же рассовала по разным неожиданным местам прямо на себе. Украдут если — так только вместе с туловищем. Эх… Натка-Натка, у тебя ведь был четкий план, как ты умудрилась нахватать в него посторонних блох?

Обе блохи, да еще с довеском, сейчас утомленно дрыхли, каждый в своем углу. Этот обшарпанный гостиничный номер я сняла под видом не слишком состоятельной вдовы, путешествующей со старым отцом и горничной. Накладно, зато прекрасно играло на мою маскировку. Натали исчезла окончательно, как только я побывала в лавке подержанной одежды и прикупила кое-что из местной косметики. Никто не заподозрит в чопорной прижимистой вдове средних лет, вернувшейся после смерти мужа на родину, юную жену герцога.

Откуда взялся «отец»? Ооо, отдельная история. Не знаю, вполне возможно, когда-нибудь она выйдет мне боком, но я не могла по-другому поступить.

Это было на второй день нашего пребывания в Калле, когда я уже осуществляла часть плана по развешиванию ложных улик. И полным ходом двигала к следующей цели — самому задрипанному ломбарду на краю портового города, откуда ходили корабли на Западный континент.

Старика выкинули в распахнувшуюся облезлую дверь мне буквально под ноги. Гретти — так звали мою подобрашку-горничную, испуганно взвизгнула, и ей вторил громкий противный голос откуда-то из полутьмы ломбарда:

— Здесь тебе не богадельня, старый кастрат! Убирайся, пока я не позвал парней, чтобы они переломали тебе все кости! Работы для тебя больше нет!

Старик с трудом поднялся на ноги и грязной рукой утер кровь и разбитого носа. Не глядя на нас, он несколько секунд стоял, покачиваясь и глядя на захлопнувшуюся дверь. У меня горло сжалось, когда я увидела, как по морщинистой щеке, путаясь в редкой седой щетине, ползет слеза.

Дед был одет в неописуемые лохмотья, довольно чумаз, и похож на классического привокзального бомжа — та еще публика, если вспомнить мой мир. Но вот что странно — мы с Гретти стояли совсем близко, и я вдруг поняла, то старик совсем не пахнет бомжом. И лохмотья, до того, как их варварски раздербанили прямо на дедушке, вышыривая его силой, явно были постираны и аккуратно заштопаны. Ну, и запаха перегара не витало, а этот ореол обычно не исчезает даже если товарищ бомж несколько дней не употребляет, сходил в благотворительный душ и получил там же на руки новый секонд-хенд.

То есть, дедок просто нищий, но не пьяница. И вряд ли дошел до жизни такой по собственной вине. Хотя кто его знает… но то, как обреченно он ссутулился, и, явно превозмогая страх, снова постучался в обшарпанную дверь, почему-то кольнуло меня иглой в самое сердце.

— Плюшку… Плюшку отдай, добрый человек, — жалобно прошептал дедушка, когда владелец заведения с непотребными ругательствами открыл дверь и явно вознамерился выдать старику хорошего пинка.

— Да чтоб ты провалился, дряхлый прыщ! — рявкнул он. — Только шавки твоей мне не хватало! Пшел вон, я сказал!

— Плюшу… Плюшку отдай… — отчаянно цеплялся за дверь старик. И я не выдержала:

— Эй, любезный! Что происходит? Я пришла по делу, мне вас рекомендовали, как человека делового и умеющего проворачивать дела без шума и пыли. А у вас тут прямо цирковое представление!

— Я тебе сказал, пшел вон, козлина! — совсем рассвирипел скупщик, одновременно пытаясь угодливо улыбнуться мне и отпихнуть деда. — Не извольте беспокоиться, Мадам, я сию секунду улажу это недоразумение!

Я демонстративно поджала губы и заметила:

— Да я вижу, как вы улаживаете. Недоплатили пожилому человеку за проданную вещь! Пожалуй, мне стоит поискать другое заведение.

— Да что вы, мадам! — возопил жулик. — Какую вещь, откуда у этого оборванца ценности! Работал тут у меня при угольном погребе, из милости ведь взял, а он целый ящик антрацитового порошка уронил-рассыпал, урод старый! Вот и гоню. А он не уходит, идиот, псину свою облезлую требует, нужна она мне сто лет! Утром еще выкинул в помойку, небось золотари увезли уже да утопили в выгребных!

Старик ахнул и на трясущихся ногах кинулся куда-то за угол, в темный проулок.

— Гретти, помоги дедушке, — шепотом велела я, отступив на два шага и всмотревшись в щель между домами. Дедок отчаянно прыгал возле большого загаженного ящика и что-то там искал. — Я тебе потом новое платье куплю, не бойся это измазать.

— Да боги с ним, с платьем, — озабоченно кивнула девчонка. — Жалко дедушку. Вы не беспокойтесь, мадам, я мигом! Золотари, они позже объезд делают, авось, найдем пропажу. Что ей там, в ящике, сделается?

Она шмыгнула в проулок, а я, состроив на физиономии брезгливо-надменное выражение, пошла в ломбард, закладывать драгоценную заколку матери Натали и зверски при этом торговаться с ушлым хозяином, чтоб у него весь бизнес развалился, у злыдня.

Ну и вот… теперь у меня в багаже помимо обшарпанного чемодана, купленного у старьевщика, угловатого подростка, и полной корзины чужих проблем еще и бывший евнух гарема его посольской светлости мурзы Алифера. А с ним в нагрузку — пожилой и словно немного траченный молью мопс Плюшка.

И вся наша разношерстная компания, оставив явный след побега Натали на другой континент, отправилась обратно в Лютецию. Столицу королевства Флория. Прятаться под самым носом, можно сказать, у отца и мужа Натали.

Глава 4

Казалось, что времени много, целых восемнадцать месяцев, достаточно, чтобы найти убийцу. Но, независимо от того, найду я убийцу или нет, через восемнадцать месяцев моя здешняя жизнь будет окончена, я либо вернусь домой, либо обращусь в нежить. За двоих, доверившихся мне и, как-то само собой получилось, признавших моё безоговорочное лидерство, я чувствую ответственность не только перед ними, но и перед собой.

Поэтому одной вдовьей маской я решилась не ограничиваться, тем более мне всё равно было нужно дополнительное прикрытие. И деньги. Драгоценностей надолго не хватит.

Насмотревшись на городскую жизнь и порывшись в памяти Натали, я для себя чётко поняла: заработок надо связать с высшими классами общества. Хотя аристократы и дельцы смотрят на простолюдинов сверху вниз, бывают жестоки и капризны, они же обычно бывают щедры. Просто потому что не заплатить для них считается очень дурным тоном. И меньше шанс нарваться на бандитов. В трущобах даже днём банды открыто ходят.

Так что даже наше постоянное жилище на предстоящий год я выбирала с расчетом. Мне нужна была респектабельная, но не очень дорогая улица, хороший забор, приличный фасад и обязательно — большая кухня не только с очагом (в некоторых домах сплошное средневековье) но с современной плитой на угольном порошке. Гретти меня хорошо просветила в подобных вопросах, а я слушала да на ус мотала.

Такой дом нашелся, я заключила договор аренды с правом выкупа и в один прекрасный день, удивив своих подопечных расточительностью, сделала гигантский заказ в бакалейной лавке, причем купила не нормальную крупу-масло-копчености, а, с точки зрения крепко стоящего на ногах хозяйства — какую-то барскую ерунду и чепуху.

Заманив Гретти и Раима на кухню, я гордо указала на приготовленные ингредиенты:

— Кто умеет печь торты?

Гретти и евнух переглянулись, если евнух просто удивился, то Гретти ещё и испугалась собственной бесполезности, начала лепетать что-то оправдательное.

— Значит, будем учиться! — постановила я, перебив девочку.