Беги, крольчонок (ЛП) - Страница 9

Прошло минута, прежде чем я смогла успокоиться и снова посмотрела на моего мучителя.

Заретт, мой сводный брат, протянул руку и убрал с моего лица то крысиное гнездо, прежде называвшееся волосами. Покрытые татуировками пальцы нежно погладили мои исцарапанные щеки, отчего я почти замурлыкала.

— Только посмотри на себя, — пробормотал он своим глубоким сексуальным голосом, словно прямо сейчас прокручивал в голове все те порочные вещи, что сотворил со мной. — Ты пала жертвой нашей маленькой игры.

Я приподнялась и оперлась о землю локтями, а Заретт крепко сжал мой подбородок пальцами.

Он прижался к моим губам своими, и я даже ощутила вибрацию его слов, когда парень заговорил:

— Сегодняшняя игра выдалась самой запоминающейся, малышка, — я мурлыкнула в ответ и провела языком по его нижней губе, он застонал. — Прежде мы никогда не были так жестоки.

Не были, но этот раз вышел невероятным.

— Ты боролась со мной… молила прекратить, — его массивное тело задрожало от смеха. — На минуту я даже поверил, черт подери, что ты правда не хочешь этого.

Я закрыла глаза и вздохнула, запрокинув голову, когда Заретт принялся покрывать поцелуями мою шею и зализывать все порезы, которые оставил.

— Я хочу всего, что ты можешь мне дать, Заретт. Сама ведь просила тебя не сдерживаться. Согласилась на все, что ты запланировал.

Заретт зарычал, и мы снова поцеловались, неистово, чувственно, вложив все свои эмоции.

Преследование. Погоня. Охота. И когда он, наконец, поймал меня и взял то, что так отчаянно желал, я молила его остановиться. Это было так невероятно. Я просила его не сдерживаться в этот раз, и он не стал.

Мне хотелось этой грубости, насилия. Я желала, чтобы границы размылись, а потом обрели новую четкость. Мои фантазии были темными и изощренными, а сводный брат смог их осуществить.

Нет, не совсем так. Он подарил мне опыт, выходивший далеко за рамки того, что рождало мое подсознание.

Заретт был опасен, даже страшен.

И он так пугал меня, что я текла от возбуждения.

Я полностью принадлежала ему. А он — мне.

Мы оба были совершенно не в себе.

Конец