Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет - Страница 82

– Мам?

– Это разумно, дорогая.

Я потерла лоб и опустилась на один из кухонных стульев. Похоже, идея и впрямь не лишена смысла.

– И что вы хотите предложить?

Мама с папой переглянулись.

– Я мог бы отправить тебя в семнадцатый век или еще куда-нибудь, но там плохо с медицинским обслуживанием. Вперед в будущее – опасно, кроме того, ТИПА-12 быстро тебя там отыщет. Нет уж, если куда и отправляться, так это в параллельное время.

Папа сел рядом.

– Хеншо из ТИПА-3 – мой должник. На пару мы сумеем переправить тебя в мир, где Лондэн не утонул двух лет от роду.

– Ты можешь это сделать? – подскочила я.

– Конечно. Только не нервничай. Там многое будет… по-другому.

Моя эйфория продлилась недолго. Волосы у меня на голове зашевелились.

– Что, совсем по-другому?

– Совсем-совсем. Ты не будешь служить в ТИПА-27. На самом деле там вообще не будет ТИПА-Сети. Вторая мировая война закончится в тысяча девятьсот сорок пятом году, а Крымская не протянется дольше тысяча восемьсот пятьдесят четвертого.

– Понятно. Нет Крымской войны? Значит, Антон там будет жив?

– Выходит, что так.

– Давай же, перенеси меня туда, папа!

Он положил руку мне на плечо и сжал его.

– Есть еще кое-что. Если ты принимаешь решение, то должна точно знать, на что идешь. Там исчезнет все. Все, что ты сделала и сделаешь. Не будет ни дронтов, ни неандертальцев, ни «Говорящих Уиллов», ни гравиметро…

– Гравиметро не будет? Но как же там люди путешествуют вокруг света?

– На реактивных лайнерах, таких больших пассажирских воздушных транспортных средствах, которые летают на высоте в семь миль со скоростью в три четверти звуковой, а то и больше.

Этот новый мир был просто нелеп, и я так ему и сказала.

– Я знаю, это странно, Душистый мой Горошек, но ты не почувствуешь разницы. В том мире гравиметро станет тебе казаться столь же диким, как здесь – самолеты.

– А мамонты?

– Мамонтов там нет. Но зато там есть утки.

– А «Голиаф»?

– Под другим названием.

Я помолчала немного.

– А «Джен Эйр» там будет?

– Да, – вздохнул отец. – «Джен Эйр» будет всегда.

– И Тернер? Он и там напишет «Последний рейс корабля „Отважный“»?

– Да, и Караваддджжжо там будет, только его имя будет писаться попроще.

– Тогда чего мы ждем?

Мой отец немного помолчал.

– Есть одна закавыка.

– Какая еще закавыка?

Он вздохнул.

– Лондэн там выживет, но окажется, что вы с ним никогда не встречались. В том мире Лондэн с тобой даже не познакомится.

– Но я-то его узнаю. Я могу познакомиться с ним, правда?

– Четверг, ты не из того мира. Ты извне. Ты по-прежнему будешь ждать ребенка от Лондэна, даже не осознавая, что живешь в параллельном времени. У тебя не останется воспоминаний о прежней жизни. Если хочешь попасть в параллельное время, чтобы его увидеть Лондэна, тебе придется обзавестись новым прошлым и новым будущим. Как бы странно это ни звучало, но, чтобы увидеть его, ты должна совсем забыть о нем, а он о тебе.

– Так вот в чем закавыка, – протянула я.

– Да, не лучший вариант, – согласился папа.

Я немного подумала.

– И я не буду в него влюблена?

– Боюсь, нет. У тебя сохранятся некоторые остаточные воспоминания, какое-то безотчетное чувство к тому, кого ты никогда не встречала.

– Значит, меня ждет душевное смятение?

– Да.

Он очень серьезно смотрел на меня. Все они на меня смотрели. Леди Гамильтон, которая крадучись подбиралась к выпивке, остановилась и тоже уставилась на меня. Понятно, исчезнуть мне надо. Но утратить все воспоминания о Лондэне? Тут и думать нечего.

– Нет, пап. Спасибо, не надо.

– Ты не понимаешь, – начал папа отеческим наставительным тоном. – Через год ты сможешь вернуться, и все будет как…

– Нет. Я и так почти потеряла Лондэна.

И тут меня осенило.

– Кроме того, мне есть где спрятаться.

– Где? – удивился отец. – Где ты можешь спрятаться от Лавуазье? В нашем распоряжении только прошлое, будущее, параллельное и другое время!

Я улыбнулась.

– Ошибаешься, папочка. Есть еще одно место. Там меня не найдет никто – даже ты.

– Горошек! – взмолился он. – Отнесись к этому серьезно! Куда ты отправишься?

– Просто, – медленно проговорила я, – затеряюсь в хорошей книге.

Несмотря на все уговоры, я попрощалась с папой, мамой и леди Гамильтон, тихонько выбралась из дому и на Джоффином мотоцикле помчалась к себе. Затормозив прямо у дверей, нахально проигнорировав по-прежнему карауливших меня голиафовцев и ТИПА-оперативников, я неторопливо вошла в дом. Они еще минут двадцать потратят на рапорты в штаб, подъем по лестнице и высаживание двери, а собрать мне надо совсем немного. Воспоминания о Лондэне не потускнели, они послужат мне опорой, пока я его не верну. И я непременно добьюсь своего, но мне нужно время, чтобы отдохнуть, прийти в себя и спокойно, без помех и суеты произвести на свет нашего ребенка. В большой саквояж уместились четыре банки кошачьего корма, два пакетика ментоловых конфет, большая банка маргарина «Мармайт» и два десятка батареек, немного сменной одежды, фотографии моей семьи и «Джен Эйр» с застрявшей в обложке пулей. Поверх всего я сунула сонную и растерянную Пиквик вместе с яйцом и застегнула саквояж на молнию так, чтобы торчала только ее голова. Затем уселась в кресло перед дверью, раскрыла на коленях «Большие надежды» и стала ждать. Врожденный талант книгостранника мне не достался, и, поскольку Путеводитель у меня отобрали, для преодоления границ вымышленного мира мне необходимо было почувствовать страх и знать, что меня могут схватить.

Я начала читать, когда в дверь осторожно постучали, продолжала под крики и приказы немедленно открыть, под глухие удары и треск ломаемого дерева, и наконец, когда дверь рухнула, перенеслась в пыльную комнату Сатис-Хауса в «Больших надеждах».

Мисс Хэвишем была просто в шоке, когда я объяснила ей, что мне требуется, – оно и понятно. Еще большее потрясение испытала она при виде Пиквик, но все же согласилась исполнить мою просьбу и уладила вопрос с Глашатаем при условии, что я продолжу обучение. Меня поспешно включили в Программу по обмену персонажами и определили на второстепенную роль в неопубликованном романе где-то в самых недрах Кладезя Погибших Сюжетов. Одна из героинь книги давно мечтала пройти курс драмы в Театральной академии в Рединге, и моя кандидатура подходила ей как нельзя лучше. Спускаясь на шестой цокольный с направлением Программы обмена за подписью некоего Бриггса, я впервые за последние недели испытывала облегчение. Нужная книга, зажатая между первым наброском каких-то приключений в Тасмановом море и неоконченной комедией о гранатометчиках, отыскалась без труда. Я отнесла ее на рабочий стол и спокойно вчиталась в свой новый дом.

Я очутилась на берегу водохранилища в одном из центральных графств. Стояло лето, и в воздухе разливалось сладостное тепло, особенно приятное после зимнего ненастья дома. У деревянного причала, натягивая крепежные канаты, чуть покачивался от ветра большой, неисправный на вид гидросамолет. Из неприметной дверцы в крутобоком корпусе выпорхнула молодая женщина с чемоданчиком в руке.

– Привет! – крикнула она, подбегая ко мне и протягивая руку. – Я Мэри. А вы, наверное, Четверг. Господи! Это еще кто?

– Это дронт. Ее зовут Пиквик.

– А я думала, дронты вымерли.

– У нас дома от них проходу нет. Мне предстоит жить здесь? – с сомнением показала я на дряхлый гидросамолет.

– Понимаю, о чем вы, – гордо улыбнулась Мэри. – Разве он не самое прекрасное создание в мире? Это укороченный «сандерленд», построен в тысяча девятьсот сорок третьем году, а в воздух последний раз поднимался в пятьдесят четвертом. Я уже наполовину переделала его в плавучий дом, но не стану возражать, если вы поможете. Просто не забывайте откачивать воду из трюма, а если сможете раз в месяц запускать третий мотор, я буду очень вам благодарна.