Бедная попаданка, богатая попаданка (СИ) - Страница 3

Ей очень нужны деньги, чтобы устроиться в этом мире. И где их брать? Не грабить же местный банк, который еще, может, не существует. И не мужа обворовывать, вдруг у него самого денег мало, раз он всего лишь барон? К тому же мужчина ни в чем не виноват. Король эту свадьбу затеял, так пусть теперь раскошеливается.

Королева, сидящая чересчур прямо на своем постаменте, плавно повернулась и зыркнула на своего стоящего рядом мужа. Позади слаженно охнули в возмущении дворяне. А жених – или уже муж? – наконец тоже повернул голову к Лизе.

"Ох, ё-моё!" – охнула про себя девушка, всего лишь моргнув. Она не вздрогнула и не отшатнулась лишь потому, что сил почти не осталось. На другой стороне лица мужчины, которая до этого была скрыта от Лизы, оказался ужасный шрам почти на всю щеку и задевающий часть брови. Из-за стянутой кожи тот дальний уголок темных губ мужчины был чуть приподнят будто в ухмылке. Шрам был относительно "свежим" – рана на немного припухшей щеке уже затянулась, но еще пугала видом грубого рубца и опухлостью вокруг. То есть теоретически мужик жить будет, но когда воспаление полностью сойдет, а шрам станет светлой полоской – неизвестно.

Но девушку больше испугал не шрам, а совершенно неласковый, обжигающий гневом взгляд из-под густых бровей. Сразу видно, у мужика – то есть уже ее мужа, надо еще как-то привыкнуть к этой новости – характер еще тот.

Сможет ли она с ним потом договориться о спокойной жизни? Или сразу настраиваться на "бежать подальше" и от него тоже?

Только если судить по шраму, суровой физиономии и внушительному мечу в потертых ножнах на боку, с которым мужчина не расстался даже на торжестве, он практикующий воин. Сможет ли она от него сбежать?

Вот в чем вопрос.

– Кхм, невеста, дарованная королем верному подданному, никак не может быть нищенкой, – согласно кивнул Его Величество и великодушно добавил, махнув рукой. – Приданное Лисбет Такари составляет десять злотых и всякие прочие женские вещи.

Лиза хотела было уточнить, почему лишь десять, почему так мало, но давящий взгляд, которым продолжал ее сверлить муж, не дал открыть рот. Толпа позади опять ахала, хотя они постоянно шумели, а девушка вспомнила, что она все равно не знает местные цены, и что на эти десять злотых можно купить. Вдруг ей на пару лет безбедной жизни хватит, если не шиковать?

Лиза в этом мире уже достаточно долго находится, но всего неделю с артефактом-переводчиком, дающем возможность общаться, поэтому она до сих пор практически ничего не знала о здешней жизни. Даже имена королевской четы до сих не знала, ведь слуги их упоминали лишь как Их Величества или "наш король". Так что в ответной благодарственной речи, которую осилила попаданка, она так и обратилась – Ваши Величества.

Затем был пир в другом зале, и Лиза наконец-то смогла сесть, а то ноги уже не держали.

Посадили молодоженов по левую сторону от королевского стола, возвышающегося над всеми. Теперь щека мужа со шрамом была как раз повернута к девушке. Но не это портило уставшей Лизе аппетит, а общий гвалт в переполненном зале и навязчивое внимание толпы к их персонам. Столы, покрытые скатертями и заставленные блюдами, располагались буквой П, по бокам от королевской четы во главе. Люди сидели только по внешним сторонам столов – так, чтобы никто не оказался сидящим спиной к монархам. В середине между столами было много свободного места, где сновали толпы слуг, суетливо разносящие блюда и без счета кувшины с алкогольными напитками.

Позже в этом пространстве появились музыканты – аж два человека с чем-то вроде гуслей и свирели – и устроили "развлекательный" концерт. Только на самом деле музыка была примитивной, а заунывное пение, где даже рифмы не наблюдалось, восхваляло подвиги каких-то героев и скорее наводило тоску. Потому что пожилой "певец" – или правильнее будет "сказитель"? – дотошно перечислял все названия, куда эти герои шли войной, все имена их врагов в полной выкладке со всеми регалиями, сколько в каком бою полегло воинов и какие трофеи были захвачены.

Лиза, конечно, хотела узнать побольше о королевстве, в котором оказалась, но точно не в такой нудной форме и не о давно почивших полководцах.

И хотя она все еще была слаба после болезни, а день очень тяжелым выдался, уйти с собственной свадьбы не могла. Подперев голову рукой, не той, ладонь которой была перевязана после ритуала, девушка стойко держалась, даже не зная – желает ли она быстрее покинуть этот зал или нет. Ведь после свадьбы следующим пунктом в повестке идет первая брачная ночь. Чего ей категорически не хотелось!

– Как тебе праздник, Лисбет? – выдернул ее из полудремы громкий голос короля.

Сидящий рядом с ней мужик, то есть муж, недовольно втянул воздух. А ведь действительно, до этого Его... Их Величества совершенно игнорировали молодых, будто их здесь нет. Теперь же король сразу к ней обращается, да еще по имени, тому дурацкому, что сам придумал.

– Вам честно ответить или вежливо? – уточнила Лиза.

Сказала и только потом поняла, что ее фраза прозвучала грубо, но она едва сидит от слабости, а голова уже давно не работает. Не пора ли ее уже отпустить? Хотя нет! Может, лучше сегодня ночью попасть в карцер за грубость королю, нежели в супружескую спальню с каким-то перекошенным от недовольства незнакомым мужиком? Который с ней за все время пира тоже ни единым словом не обмолвился, будто немой.

Менестрель-парнишка со свирелью поперхнулся воздухом и замолк, уставился на Лизу круглыми от удивления глазам. Его коллега, пожилой сказитель, тоже сбился, перестал перебирать пальцами струны лежащего на его коленях инструмента. За ближайшими столами стихли разговоры. Телохранители, что стояли позади королевских кресел, свысока одарили тяжелыми взглядами неучтивую иномирянку.

– Мы сегодня в хорошем расположении духа, так что можешь говорить честно, – повел рукой король, усмехаясь.

– Что ж, зал украшен миленько, – начала перечислять Лиза, сев ровно и убрав руку от щеки. – Блюда великолепны, наконец-то в них чувствуется вкус специй...

На самом деле "милое" убранство банкетного зала заключалось лишь в том, что на столах были скатерти и красивая посуда. По крайней мере, на столе молодых среди металлических блюд стоял тонкостенный расписной фарфор – такая изысканная роскошь! – и кроме ложек лежали неудобные двузубые вилки, зато с резными костяными ручками. Но ни цветов, ни каких-либо гирлянд, ничего из декора в зале или на столах больше не было. Еда же действительно поражала разнообразием, а та пара блюд, которые Лиза осилила попробовать, были не только досолены, но и отзывались тонкими оттенками душистых специй.

– Но развлечения так себе, какие-то странные песни... для свадьбы, – добавила Лиза, осторожно подбирая слова. – Это ведь не похороны, чтобы слушать, кто сколько и кого убил.

На самом деле заунывный речитатив местного барда навеивал на нее еще большую тоску во всей этой неприятной ситуацией с внезапным замужеством. И так хоть волком вой, не было никаких идей, что ей делать с хмурым, молчаливым мужем, как себя вести. Так еще и музыка похоронная какая-то.

При ее словах многие присутствующие взглянули на стоящих меж столами музыкантов. Парнишка сглотнул и побледнел, пожилой гусляр тонкими пальцами провел по своей седой бородке.

– А какие песни поют на свадьбах твоего мира? – поинтересовался король.

– Разные, но больше подходящие для танцев и веселья. И обычно о любви там поется...

– О любви? – хмыкнул кто-то, сидящий с другой стороны от мужа, но быстро осекся.

– Да, интересно, – продолжил король, недовольно глядя в сторону выскочки. Затем обратился опять к Лизе. – Напой нам хоть одну подобную песню для примера.

– Да, а мы подхватим... ежели чего... – поддакнул парнишка-менестрель, но тут же еще больше побелел под метнувшимися к нему взглядами охраны.