Бессмертный ангел (ЛП) - Страница 16

Звук тостера привлек его внимание, и Джи Джи повернулся, чтобы выхватить из тостера горячие кусочки хрустящего хлеба. Он бросил их на тарелку и начал смазывать маслом.

«У тебя есть братья или сестры?»

Джи Джи покачал головой в ответ, но потом, поняв, что она наблюдает за тем, что делает, и не поднимает глаз, чтобы увидеть движение, сказал: «Нет. Я единственный ребенок.»

— У твоей матери и Роберта не было совместного ребенка? — спросила она с удивлением.

— Пока нет, — легко ответил он, а затем слабо улыбнулся и добавил: — Но я уверен, что они над этим работают. Думаю, моя мама просто хотела дождаться, пока я вырасту. Или, может быть, они просто хотели насладиться друг другом, прежде чем иметь дело с подгузниками и прорезающимися зубами». Закончив намазывать маслом тост, он отложил нож в сторону и отнес тарелку туда, где она работала, добавив: «Я не могу себе представить, прорезывающиеся зубы это боль, а клыки— это то еще веселье».

Ильдария усмехнулась этому предложению. «Нет. Я так не думаю.

Он наблюдал, как она закончила с луком и собрала его, чтобы добавить к перцу, а затем прокомментировал: «Я сомневаюсь, что кормить грудью с клыками тоже весело». После короткой паузы он задумчиво добавил: «А может, и нет. Подобно смертным младенцам, бессмертные, вероятно, не имеют зубов при рождении».

Ильдария, казалось, какое-то время серьезно обдумывала его слова, а затем призналась: «Я не знаю. Но работа нано состоит в том, чтобы заботиться о нашем благополучии. Это означает получение крови. Бессмертным младенцам тоже нужна кровь, поэтому они могут родиться уже с клыками».

Джи Джи поморщился при мысли о милом маленьком плюшевом ребенке с клыками. Кроме… — Твои клыки не видны. Я имею в виду, если ты не используешь их. Они просто выглядят как нормальные зубы, пока не выдвигаются и не выпадают, или что они там делают».

«Истинно.» Она выхватила лопаточку из металлической коробки, полной кухонной утвари, и стала двигать нарезанные кубиками перец и лук по сковороде. «Так что, может быть, они рождаются с клыками, похожими на клыки, как у нас».

— Я так понимаю из твоих слов, что ты тоже никогда не видела бессмертного младенца? — спросил Джи Джи, с любопытством.

— Нет, — тихо сказала Ильдария. «Я жила в бедных районах Доминиканы. Бессмертные, которых я знала, не могли позволить себе купить достаточно крови, чтобы нормально прокормить себя, не говоря уже о ребенке. И в отличие от смертных, они не ожидают, что правительство или кто-то еще заплатит за них или их потомков. У них просто нет детей».

— И заманивают туристов в международные воды, чтобы они могли прокормиться, — сухо предложил он.

Ее взгляд скользнул к его, нераскаявшийся и немного холодный. «Не жди, что я извинюсь за то, что я должна была делать, чтобы выжить. Лев не чувствует себя виноватым за то, что съел зебру, и я не чувствует себя виноватым за то, что сделал. По крайней мере, мои доноры живы, и я позаботилась о том, чтобы они всегда уходили с памятью о том, что им было весело и они были счастливы. Чего нельзя сказать о бедной зебре».

— Даже те, кто нападал на тебя? он спросил.

Рот Ильдарии сжался, гнев на мгновение отразился на ее лице, прежде чем она взяла его под контроль. «Даже они уходили, чувствуя себя счастливыми и веря, что хорошо провели время». Повернувшись к сковороде, она пробормотала: «Хотя они этого не заслужили».

Джи Джи сразу почувствовал себя плохо, но когда он открыл рот, чтобы извиниться, она предложила: «Ты должен поставить свой тост в духовку на слабый огонь, чтобы он не остыл. Мне нужна еще минута.

Вздохнув, он отнес тарелку к духовке, поставил ее внутрь и повернул ручку, чтобы нагреть. Почувствовав, как что-то трется о его ногу, он взглянул вниз и заметил ЭйчДи.

— Эй, приятель, — пробормотал он, снова поднимая его на руки. Ласково почесав зверька между ушами, он отнес его туда, где работала Ильдария. Она убавила огонь под перцем и луком и теперь терла сыр чеддер.

«Я могу сделать это», — предложил Джи Джи.

Ильдария помедлила, но затем положила терку и сыр в миску и пододвинула все это к нему, прежде чем потянуться за другой миской и яйцами.

Опустив ЭйчДи снова вниз, Джи Джи начал натирать сыр, но его разум метался по кругу в поисках того, что сказать, чтобы вернуть их в расслабленное и более счастливое состояние, в котором они были до того, как он сказал что-то глупое. В конце концов, поговорить о работе казалось самым безопасным вариантом, и он начал объяснять методы бухгалтерского учета, которые он использовал в Англии, и что нужно было сделать, чтобы удовлетворить канадское правительство, когда дело доходило до налогов. Она слушала, время от времени комментируя или задавая вопросы, продолжая готовить, и казалось, что не прошло много времени, как она положила на тарелку красивый, идеальной формы омлет, фаршированный сыром, перцем и луком, и полила его сверху ложечкой сальсы.

«Хватай свой тост и садись туда, где собираешься есть. Я принесу тебе кофе, — сказала Ильдария, пододвигая к нему тарелку.

Джи Джи не спорил. Аромат, исходящий от омлета, был божественным, и ему не терпелось попробовать его. Неся тарелку к духовке, он открыл дверцу и начал было лезть внутрь, но остановился, когда перед его лицом появилось кухонное полотенце.

— Наверное, будет жарко, — заметила Ильдария, давая ему в руку сложенное кухонное полотенце.

— Спасибо, — пробормотал он и взял тряпкой тарелку. Поскольку он чувствовал тепло сквозь многослойный материал, казалось очевидным, что ткань была хорошей идеей. Покачав головой от собственного легкомыслия, он толкнул дверцу духовки локтем, а затем остановился, чтобы посмотреть на руки, размышляя, как выключить духовку с занятыми руками. Возможно, если он поставит тарелку с тостами на…

«Я выключу. Иди и начинай есть, пока твой завтрак не остыл, — крикнула Ильдария со своего места у кофейника.

Джи Джи не нужно было говорить дважды. Он повернулся и отнес свои тарелки к бару, задержавшись у распахнутой двери на достаточно долгое время, чтобы ЭйчДи проскочил. Он выбрал одну из кабинок, а не барную стойку. Таким образом, ЭйчДи может свернуться калачиком на сиденье рядом с ним. Едва он устроился вместе с собакой, как понял, что у него нет столовых приборов.

Прежде чем он успел встать, в распашные двери вошла Ильдария с двумя чашками кофе, ручки чашек застряли в пальцах одной руки, а в другой были зажаты столовые приборы. У нее также была банка мармелада и банка малинового варенья, зажатые между ее рукой и одной грудью. Женщина все продумала. Она также демонстрировала свой опыт официантки.

Омлет был восхитительным, и Джи Джи проглотил его довольно быстро, благодарный, что она не только предложила это, но и сделала это для него. Затем за чашечкой кофе они еще поговорили о том, что влечет за собой работа, пока Ильдария не кивнула и не выскользнула со своей стороны кабинки, забрав с собой его грязные тарелки и обе чашки.

«Тогда все в порядке. Думаю, я поняла. Я возьму ЭйчДи в офис и приступлю к работе, чтобы ты мог подготовиться к открытию».

Джи Джи хотел возразить, что еще рано, что времени еще предостаточно. Он наслаждался общением с ней. Но затем его взгляд скользнул к часам, и его глаза расширились. Они разговаривали гораздо дольше, чем он думал. Прошло три часа с тех пор, как она пришла с ЭйчДи. Клиентура должна была начать прибывать в ближайшее время.

«Я дала ЭйчДи последний контейнер с едой на завтрак, — объявила Ильдария, когда Джи Джи взял варенье и мармелад. «Где мне найти ему еду на обед и ужин?»

«Он в холодильнике в моей квартире, — сказал Джи Джи, толкая ЭйчДи, чтобы заставить его спрыгнуть с края сиденья, чтобы он мог выйти из кабинки. — Я сейчас поднимусь и возьму парочку.

«Хорошо.» Она улыбнулась, а затем отвернулась, слегка сказав: «Давай, ЭйчДи, мы идем на кухню».

Слов было достаточно, чтобы ЭйчДи бросился за ней. Он даже радостно гарцевал рядом с ней, его хвост и уши болтались, когда он смотрел на нее, а затем вперед, прежде чем снова посмотреть на нее с нетерпением. Пес, возможно, не мог говорить, но он, безусловно, многое понимал, и слово «кухня» было одним из тех слов, которые он любил больше всего, так как оно обычно означало еду или угощение.