Батя. Легенда спецназа ГРУ - Страница 9

Днем нас вызвал главный военный советник. Здесь же присутствовал и главный советник КГБ генерал-лейтенант Иванов. Нас проинформировали, что готовятся мероприятия по свержению режима Амина. В соответствии с планом руководства отряд должен был направить людей на аэродром, к Генеральному штабу, на узел связи, в ХАД и царандой. При таком раскладе на основной объект – дворец Тадж-Бек – оставалась рота и два взвода. Соотношение сил и средств было явно не в нашу пользу. Поэтому на основании даже самых грубых расчетов я усомнился в возможности осуществить план, предложенный руководством. «Тогда разработайте свой», – сказал Магомедов.

Когда через некоторое время я доложил свой план, Магомедов с Ивановым, переглянувшись, объявили перерыв. Пригласив нас вновь, Магомедов сказал, что мой план утвердили и я назначен руководителем операции. Но мне необходимо переговорить с Огарковым. Мы с Султаном Кекезовичем поехали на узел связи, откуда я по «Булаве» связался с Москвой. Начальник Генерального штаба ВС СССР приказал доложить свои соображения.

Я рассказал, что объект находится на господствующей высоте, задачу по его охране и обороне выполняет рота личной охраны Амина, бригада охраны, а от ударов с воздуха дворец прикрыт зенитным полком. Орудия и пулеметные установки полка находятся на позициях, которые в случае необходимости позволяют вести огонь по наземному противнику. Общая численность этих воинских частей составляет около двух с половиной тысяч человек. Кроме того, не исключена возможность вмешательства двух танковых бригад, расквартированных под Кабулом. В случае прибытия к дворцу, пусть и с некоторым опозданием, хотя бы одного танкового батальона остановить его будет нечем ввиду отсутствия противотанковых сил и средств. Также я объяснил начальнику Генштаба, что батальоны бригады охраны расквартированы в трех городках. Для блокирования каждого нужно не менее роты. Плюс необходима рота для штурма самого дворца. Заканчивая доклад, я сказал, что, исходя из вышеизложенного, мне нужна рота десантников и взвод ПТУPC.

Выслушав меня Огарков пообещал выделить в мое распоряжение необходимые силы и приказал подготовить и передать по ЗАС решение на штурм, которое должно быть подписано мной и Магомедовым.

Доклад был готов к трем часам ночи. Я и Султан Кекезович поставили свои подписи, и он был передан по ЗАС в Москву. С этого момента началась непосредственная подготовка к операции. Я разработал конкретный план захвата дворца, а также зенитного полка, поскольку без выполнения этой задачи нельзя было надеяться на осуществление основного замысла.

Полк предстояло захватить инженерному взводу, усиленному двумя расчетами АГС – 17. Гранатометчики должны были отсечь огнем личный состав от средств ПВО на позициях, а саперы – выйти к орудиям и пулеметным установкам и уничтожить их подрывом. Этой группой руководил подполковник Швец.

Заместителю командира отряда капитану М. Сахатову я поставил задачу отобрать людей для захвата танков, закопанных у дворца. Для этого нужны были бойцы, умеющие водить танки и вести из низ огонь. Кроме танковых экипажей, в эту группу вошли четверо комитетчиков, два снайпера и два пулеметчика – всего двенадцать человек. На автомобиле «ГАЗ – 66» они должны были выдвинуться мимо расположения третьего батальона и захватить три танка в капонирах.

Вторая и третья роты отряда, а также приданная рота десантников под командованием старшего лейтенанта Востротина должны были блокировать расположение батальонов бригады охраны и не допустить их выхода из ППД.

Первой роте под командованием старшего лейтенанта В. Шарипова предстояло обеспечить продвижение ко дворцу группы «Гром» и «Зенита». Непосредственно штурм здания должны были осуществить группы Спецназа КГБ совместно с двумя группами отряда…

План, отработанный на карте, я принес на подпись Магомедову и Иванову. Однако, утвердив план устно, они свои подписи не поставили. Тогда в их присутствии я написал на карте: «План устно утвержден главным военным советником Магомедовым С. К. и главным советником КГБ Ивановым Б. И. От подписи отказались», поставил время, дату и свою подпись.

После этого мы с моим заместителем по руководству группами Спецназа КГБ генералом Дроздовым отправились в отряд, чтобы поставить задачи участникам предстоящего штурма. Никто из исполнителей, кроме нас и Халбаева, не был посвящен в истинные планы, которые нам предстояло осуществить.

Поскольку комитетские группы не имели бронежилетов, мы отдали им свои. Подготовили штурмовые лестницы на случай, если придется штурмовать дворец по склонам, которые, кстати, были заминированы…

Первоначально штурм планировалось начать ровно в 21.00. Но 27 декабря время штурма было перенесено на более ранний срок, поскольку у нас возникли подозрения по поводу того, что афганцы догадываются о наших планах. Как позже выяснилось, подозрения эти имели под собой почву.

В 19.15, за пятнадцать минут до начала штурма, группа Сахатова согласно замыслу выдвинулась к своему объекту. Проезжая через расположение 3-го батальона, спецназовцы увидели, что в подразделении объявлена тревога: в центре плаца стояли комбат и его заместители, личный состав получал оружие и боеприпасы. Мгновенно оценив обстановку, Сахатов принял решение захватить командование пехотного батальона. Автомобиль с нашими разведчиками внезапно остановился около афганских офицеров, и через считаные секунды те уже лежали в кузове «ГАЗ-66». Автомобиль рванул вперед, оставляя за собой шлейф пыли. В первые минуты афганские солдаты даже не поняли, что произошло, а когда открыли огонь вслед удаляющимся машинам, было уже поздно. Сахатов же метров через триста остановил машину, личный состав выпрыгнул из кузова и открыл огонь по солдатам батальона охраны. Оставшись без управления, афганцы наступали толпой и представляли собой прекрасную мишень. Два пулемета и восемь автоматов спецназовцев оставили на поле боя убитыми более двухсот охранников. Снайперы тем временем сняли часовых, выставленных у танков.

Услышав стрельбу в расположении 3-го батальона, я дал команду на начало операции, запустив серию ракет. Две «шилки» открыли огонь по дворцу, а еще две – по расположению танкового батальона. Расчеты АГС – 17 работали по расположению 2-го батальона, не позволяя личному составу покинуть казармы. Вторая, третья и рота десантников на броне выдвинулись для блокирования батальонов бригады охраны, а первая рота совместно с группами Спецназа КГБ устремилась к дворцу.

Дворец стоял на холме, возвышаясь над окрестностями метров на шестьдесят. К нему вела серпантинная дорога и пешеходная лестница шириной метра полтора. По ней шла группа лейтенанта Турсункулова и группа «Зенит». Под прикрытием огня «шилок» рота Шарипова на БМП двигалась к дворцу по серпантину. Охрана дворца открыла по наступающим ураганный огонь. Головная БМП была подбита. Десант машину покинул и с помощью штурмовых лестниц начал взбираться на холм. Вторая БМП столкнула подбитую, освобождая путь наступающим. Через десять минут после начала штурма девять БМП первой роты оказались на площадке перед дворцом.

Спецназовцы ворвались во дворец. Завязался жестокий бой с личной охраной Амина, состоявшей в основном из его родственников. К моменту проникновения штурмовых групп во дворец «шилки» должны были прекратить огонь. Но в это время один из бэтээров свалился в канаву, и командир экипажа своими просьбами о помощи забил нашу рабочую частоту. Управление временно было потеряно. Пришлось, как в старину, отправлять посыльного. Из-за заминки «шилки» некоторое время били по дворцу, когда в нем уже работали наши группы. Через двадцать минут Тадж-Бек был взят. Охрана дворца практически вся погибла, в живых осталось около десяти человек.

Пока шел бой, Сахатов со своей группой захватил танки и на одном из них двинулся к Генштабу, но был обстрелян десантниками, которые вместе с «зенитовцами» к этому времени здание уже захватили. Спецназовцы-то были одеты в афганскую форму, ехали на афганском танке, вот десантники и шарахнули по ним без лишних вопросов из «мухи». Слава богу, спецназовцы успели спешиться, и граната, прошив броню, никого не задела. Танк, кстати, остался на ходу.