Бастион одиночества - Страница 10

Открывая рот с намерением начать рассказ, он уже твердо знал, что Роберта Вулфолка упоминать не станет.

– Бедная дряхлая Вендльмашина. Что ж, не работай на нее, мой мальчик.

– Я пытался с ней поговорить, но без толку.

– Что значит пытался?

– Сказал, что не хочу на нее работать, два раза.

– Не морочь мне голову, Дилан.

– Она прикинулась, что ничего не слышит.

– Пропустила твои слова мимо ушей?

Дилан кивнул.

– Ладно. – Рейчел поднялась и отряхнула с джинсов землю. – Сходим к ней вместе.

Дилан почувствовал, что мать кипит от негодования, и затаил дыхание.

– Может, просто позвонишь ей? – спросил он, когда они пришли на кухню.

Рейчел вычистила землю под ногтями и хлебнула остывшего кофе.

– Интересно, что она теперь скажет.

Дилан понял, что вынужден перешагнуть через порог дома Изабеллы по крайней мере еще один раз.

Во дворе заброшенного дома играли в мяч мальчишки, которым Изабелла никогда не предлагала работать у нее. Двое стояли на площадках-базах и перекидывали друг другу сполдин, четверо других – Эрл, Альберто, Лонни и еще один пуэрториканский мальчик – бегали между базами, пытаясь перехватить мяч. Эти четверо то и дело сбивались в кучу, сталкиваясь и пихая друг друга, как мыши в мультике, а Генри дурачил их – делал вид, что вот-вот бросит мяч, и не бросал. Он крепко сжимал сполдин и резко выкидывал руку, крутил мячом перед мальчишками, будто показывая язык, опять имитировал бросок, заставляя измотанных бедолаг снова бежать к его базе, тянуться вверх, поднимая руки, а потом в отчаянии крутить головами и рассыпаться в стороны. Издевательства и превосходство Генри сводили их с ума.

Роберта Вулфолка среди них не было.

Может, никто и не видел появившегося на улице Дилана. Если мальчика сопровождала мать, его обычно не замечали. Просто не смотрели в его сторону, не желая втискиваться в пространство между ним и его родителями.

Неожиданно Эрл поднял руку и помахал, а может, просто показал на облако или птицу в небе. Вместо того чтобы ответить на приветствие, Дилан посмотрел вверх, делая вид, что заметил там что-то интересное – например, человека, собравшегося броситься с верхнего этажа или перепрыгнуть через Дин-стрит.

– Я Крофт, – весело сказал им мужчина, открывший дверь дома Изабеллы Вендль. – Надо полагать, ты и есть тот мальчик, который работает на мою тетю. – Он комичным жестом протянул пятерню, пожал Дилану руку и только потом взглянул на Рейчел. Черные волосы на его голове и на бровях имели одинаковую длину. – Пришел с подружкой, мм? Пойдемте, Изабелла наверху. Мы пьем кока-колу, у нас ее хоть отбавляй.

Похоже, Изабелла вычислила, когда к ней явятся с разбирательством, и пригласила на это время гостя. В воскресенье утром она обычно никого не принимала – дремала в кровати или сидела, согнувшись над письменным столом, вздыхала и смачивала языком очередную печать. Когда бы ни пришел к ней Дилан, она всегда была одна. Но сегодня Изабелла нарушила свои правила, чтобы не дать ему возможности продемонстрировать матери, в какое царство мрака он регулярно вынужден погружаться. Занавески в большой, обычно затемненной гостиной сейчас были раздвинуты, углы, в которые ранее заглядывал только Дилан и рыжий кот, доступны солнечному свету, а пыльные стулья отодвинуты к стенам. В центре комнаты лежал простенький зеленый спальник и туристский рюкзак, набитый скомканными, как использованные салфетки, футболками и прочей одеждой вперемешку с книгами в мягких обложках: «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер», «В арбузном сахаре», «Сексус». Как ни странно, сегодня в доме Изабеллы даже не воняло помоями.

Вендльмашина с хмурым видом сидела у балконной двери, держа в руке раскрытый на странице «Недвижимость» воскресный «Таймс». На столе стояла кока-кола, лежали другие газеты и целый ворох убийственно-ярких комиксов.

– Сегодня утром у Изабеллы стащили газету, – начал Крофт. Казалось, этот парень считает своим долгом поведать пришедшим абсолютно обо всем, причем обязательно с иронией, – хоть даже о том, что он молод, а Изабелла стара, и что все они в данный момент находятся в Бруклине.

– Уже не в первый раз, – добавила Изабелла.

– И я был вынужден тащиться на Флэтбуш-авеню, на Атлантик, чтобы купить другую, – продолжал Крофт. – Среди потока машин, на островке безопасности я разыскал киоск и купил там классные комиксы, – никогда не знаешь, где на них наткнешься. «Фантастическая четверка», «Доктор Дум», «Доктор Стрэндж», ну, сами знаете.

Дилан не понимал, к кому именно обращается Крофт, пока Рейчел не взяла один из комиксов и не принялась рассматривать обложку.

– Джек Керби – гений, – сказала она.

– О да! Вы тоже увлекаетесь комиксами? Как вам «Серебряный Серфер»?

– Работами Питера Макса никого не удивишь, а вот Джек Керби – да, он психоделический художник.

Еще одно любимое словечко Рейчел.

– Полностью с вами согласен, – поддакнул Крофт. – А что вам нравится больше? «Серебряный Серфер»? «Тор»? И что вы думаете по поводу работ Керби, изданных «Ди Си»? А про Каманди слышали? «Последний мальчик на Земле»?

Дилан прошелся взглядом по обложкам комиксов. Человек из камня, из огня, из резины, из металла, коричневый пес в маске – здоровенный, как гиппопотам. Картинки в пятнах света и тени расплывались перед глазами, как уходящие вдаль фигуры на последних кадрах Авраама.

– Черный Гром, – произнесла Изабелла, тыча пальцем в одного из персонажей комикса. – Нелюди. Он главарь Нелюдей.

Рейчел, судя по ее лицу, пришла в замешательство, – наверное, как и Дилан, удивилась тому, что участвует в подобном разговоре. Ее страстное намерение высказать все, что она думает насчет Изабеллы, искусно нейтрализовал Крофт, подсунувший им свои комиксы.

– Очень сильный и спокойный парень, – сказал Крофт, улыбаясь.

– А ты безответственный, – утомленно и с нежностью произнесла Изабелла.

– Моя дорогая тетя Петуния, – проворчал в ответ Крофт.

– Да, да, безответственный, – повторила Изабелла. – Такой же, как этот мальчишка. Он явился сюда с матерью, чтобы сообщить, что больше не желает мне помогать. Я сразу это поняла, Крофт, когда увидела, что его нисколько не интересуют твои комиксы. Он смотрит сейчас на меня, да, Крофт? – Она дернула рукой, и газета сложилась пополам. Горящий взгляд Изабеллы устремился на Дилана. – Считаешь меня злой, Дилан? Или занудной?

Я нахожу тебя психоделической, с удовольствием ответил бы Дилан.

– По-моему, это почти одно и то же, тетя Изабелла, – сказал Крофт. – Особенно для мальчишки.

– Вы ведь поняли, что Дилан больше не хочет на вас работать, – подключилась к разговору Рейчел, вспомнив, зачем сюда пришла. – Он пытался объяснить вам. – Она привстала на стуле, достала из переднего кармана сигареты и предложила Крофту угоститься. Тот покачал головой.

– Да, я чувствовала, что все к тому идет, – ответила Изабелла. – Но подумала, смогу задержать его хоть на несколько недель.

– Парень взрослеет, – сказал Крофт. – Поэтому и пытается убежать подальше от навевающих скуку пожилых дам. Я сам был таким.

– Помолчи, Крофт.

Так и закончился этот разговор, а вместе с ним и работа Дилана у Вендльмашины. Крофт отправился на кухню, вернулся с несколькими стаканами, и они с Диланом и Рейчел принялись выдавливать в колу сок лимона и рассматривать комиксы. А Изабелла дочерна измазала пальцы, листая «Тайме». Человек-факел был младшим братом женщины-невидимки, жены Мистера Фантастика, а Существо звали Бен Гримм – оно любило слепую девушку, скульпторшу, которая искренне восхищалась им, огромным и ужасным. Серебряный Серфер был шпионом Галактуса, а Галактус пожирал планеты. Серебряный Серфер тайно помогал фантастической четверке охранять Землю, а Черный Гром не мог и рта раскрыть, потому что если бы произнес хоть один-единственный звук, то уничтожил бы весь мир. Крофт и Рейчел рассказывали все это Дилану, читая надписи в контурах возле красочных фигурок. А Вендльмашина беззвучно шевелила губами и, в конце концов, задремала прямо на стуле. Воскресный день конца октября плавно перетек в вечер. Авраам все сидел в своей студии, нанося на целлулоид краску, обнаженные тела на стенах гостиной не сияли, потому что уже не было света, ящички на окне, выходившем на задний двор, и пожарная лестница чернели на фоне закатного неба с красной полоской на горизонте. Сгустились сумерки, и дети на улице уже не видели, куда летит сполдин, и не могли уворачиваться от него. Наступило время ужина. В какое-то мгновение Дилан уснул на своем стуле, и около минуты они с Изабеллой смотрели один и тот же сон. Но, проснувшись, оба тут же позабыли его.