Бастард 3 (СИ) - Страница 2

— Пап, что там? — Спросила Луиджина, оторвавшись от гостьи.

— Ночезверь. — Ответил Орландо, беря с полочки обсидиановый нож, проверил пальцем остроту лезвия и добавил. — Он уходит, но мне больше интересно, что разбудило его.

Девочка повернулась к гостье, указала на стену и грозно клацнула челюстями. Прижав к ним пальцы и изображая ими длинные клыки, два сверху и два снизу. Улыбнулась и медленно, по слогам, произнесла:

— Ночезверь.

Гостья осторожно переспросила и повторила пантомиму. Девочка радостно заулыбалась и захлопала в ладоши, обернулась к Орландо.

— Папа! Кажется, мы нашли общий язык!

— Очень хорошо. Я пойду проверю, а ты… будь осторожна.

Мужчина положил нож на стол, так чтобы девочка могла легко подхватить. Смерил спасённую тяжёлым взглядом и вышел наружу, прихватив дубину-меч. На полпути вниз по стволу спрятал её в тайник и достал короткое копьё с куском обсидиана в расщепе, стянутом лозой. Мягко соскочил на землю, втянул воздух носом и двинулся по следу хищника в сторону, откуда тот явился.

***

Гиланзи проводила дикаря взглядом, облегчённо вздохнула и натянуто улыбнулась девочке. Она наслышана о том, что люди похищают эльфиек, но не настолько же молодых! Да и откуда человек взялся в океане? Их вотчина бескрайние степи и горные перевалы.

Девочка похлопала ладошкой по груди и сказала медленно:

— Луи-джи-на. — Помолчала, вглядываясь в лицо гостьи, и добавила. — Луи-джи-на.

— Лиу-джин-а. — Озадаченно повторила Гиланзи и неловко скопировала стук по груди.

Девочка мотнула головой, так что волосы золотыми волнами разметала по плечам. Стукнула по груди и указала на гостью.

— Ги-лан-зи. — Сказала эльфийка и неуверенно улыбнулась.

Лицо девочки озарила лучезарная улыбка и девушка с содроганием увидела глазные клыки. Заметно торчащие над ровным рядом белых зубов. Совсем как у человека! В голове пронеслась затравленная мысль на грани паники: полуэльф? Это многое бы объяснило. Человек мог похитить эльфийку, изнасиловать и породить этот жуткий гибрид!

Бред. Люди и эльфы не могут иметь совместных детей. Предполагать подобное, равносильно утверждению, что кошка может родить от собаки…

Луиджина порывисто обняла Гиланзи, уткнулась лицом в грудь и сдавила, с неожиданной силой. Эльфийка вздрогнула второй раз, осознав насколько одиноко было ребёнку до этого. Человек, пусть и заботится о ней, но не может заменить собой «мать» или «подружку». Для неё он Отец, а это совершенно другое.

***

Орландо вернулся спустя пару часов в глубокой задумчивости. Ночезверя спугнуло мигрирующее стадо кабанов, двигающееся к побережью из глубин острова. Гостья и Луиджина сидят у очага и играют, поочерёдно хлопая в ладоши и соприкасаясь ими. При этом вразнобой напевают песенку без слов.

— Как оно? — Спросил Орландо, опускаясь за стол.

— Её зовут Гиланзи и она добрая. — Ответила Луиджина, не отрываясь от игры. — Но совершенно не ест мясо, бедняжка.

— Это хорошо, — сказал Орландо, — тебе больше останется.

— Да… но это, как-то грустно, я хотела её угостить, чем ни будь вкусным. А что может быть вкуснее мяса?

— Вкусы разные, може, т ей фрукты больше нравятся.

— Ты что-нибудь нашёл?

— Нет… ничего. — Ответил Орландо, шагнул в комнату и, остановившись в проходе, сказал. — Я спать, хочу ночью на охоту сходить.

Лунный свет тянется двумя дорожками по океанской глади, заливает песчаный пляж серебряным светом. Малая луна выглядывает из-за большой самым краешком. На песке возвышается оторванный нос корабля, волны плещутся о мачту, а задняя часть осталась за рифом и выглядывает краем из воды.

Орландо вынырнул пробкой, шумно вдохнул и погрёб к берегу. Выбрался на песок, в левой руке зажаты ножны длинного меча. Мужчина криво улыбнулся, взялся за рукоять и потянул. Клинок выходит нехотя, разбухшие ножны стискивают металл и в шум волны вплетается характерный скрип кожи. Лунный свет отразился от незамеченной части, отполированной до зеркальности. Лишь в самом краешке, на стыке клинка и гарды, темнее пятнышко ржавчины.

Мужчина рывком высвободил меч, крутанул кистью, наслаждаясь свистом вспарываемого воздуха. Встал в классическую стойку, ровно по урокам приёмной отца. Сделал короткий шаг, ударяя невидимого противника и отводя его клинок. На песке за ним остаются отчётливые следы, сплетающиеся в затейливый узор.

Полоса металла сверкает, отражая свет восходящей малой луны, отдающий красноватым. Гудит разрезаемый воздух, а Орландо ускоряет темп закусив губу. В мышцах нарастает боль, боль приятна и бодрящая. Почти ностальгическая.

Орландо замер, вытянувшись в колющем ударе и тяжело дыша. В полумраке острие меча светится, раскалённое докрасна.

Три шага, блок падающего на голову клинка, плавное движение кисти и рубящий удар в открывшуюся шею. Воображаемый противник исчез, а Орландо сипло дыша выронил меч в песок, сощурился, глядя на солнце, поднимающиеся над океаном. Ветер нагоняет с запада свинцовые тучи, закрывающие остров тяжёлым куполом. Вода отошла от берега и полсотни метров, обнажив поросшее водорослями дно. По мокрому песку снуют крабы, деловито собирают с песчинок еду. Большая группа окружила дохлую рыбину, запутавшуюся в лентах водорослей.

Орландо смахнул пот горстью, глянул на клинок. Острие не выдержало тренировок на таких скоростях, металл потемнел и потерял закалку. Теперь меч не оружие, а лом с красивой рукояткой. Мужчина стиснул кулаки и шумно выдохнул. Приёмный отец, Серкано, всегда говорил быть осторожным с такой скоростью. Если металл не выдерживает, то тело тем более.

Мечник прижал ладонь к груди, прислушался к биению сердца и криво улыбнулся.

Однажды он превысил возможности человека в бою с Чудовищем Бога и поплатился здоровьем. После он превысил их ещё раз, используя древний артефакт пожирающий время жизни, и заплатил ВСЕМ. Собственноручно убив женщину, которую… любил. Орландо сжал пальцы, впиваясь ногтями в каменные мышцы.

Была ли это любовь или просто симпатия, перерастающая в чувство? Какая теперь разница… это всё осталось в прошлом, в другом мире. От вампирских колец на пальцах остались чёрные полосы, а болезнь, разрывающая изнутри, исчезла вместе с ними. Более того, за прошедшие годы он стал сильнее и выносливее. Всё дело в постоянных тренировках или в том, что он искупался в Крови Бога?

Вопросов много, а ответов нет.

Орландо мотнул головой и перевёл взгляд на обломки корабля, возвышающиеся на временной границе прибоя. Ветер треплет обрывки парусов на уцелевшей малой мачте, доски каркаса торчат, как сломанные кости. Волны лениво бьются о них, изнутри в ответ выплёскивает лазурная вода. На глазах мужчины из дыры выплыла молодая акула, махнула хвостом и скрылась в тени.

Чернильные тучи подбираются к горизонту, обхватывают молодое солнце. Свет тускнеет, становится мягче и краски мира наливаются печалью, быстро сменяющейся холодной враждебностью. Усиливается ветер, а над головой глухо ворчит… дробный треск ударил по ушам из зенита и по тучам побежала паутина молний. Орландо поднял меч, вздохнул и пошёл в лес. Пусть и испорченный, он отлично сгодится для Луиджины-младшей.

Гиланзи не спала всю ночь, пыталась понять язык девочки, а та была только рада. К утру, когда в воздухе отчётливо запахло штормом, Луиджина хлопнула по коленкам, нахмурилась и сказала медленно:

— Кажется, я тебя… понимаю. Моргни, если…

Остальная часть фразы смешалась в белиберду из звуков, девочка закашлялась и виновато улыбнулась. Эльфийка отпрянула и затараторила, истового кивая:

— Понимаю! Понимаю! Как ты так быстро изучила язык?!

Девочка выслушала, широко улыбнулась и подняла ладони к груди.

— Медленнее… — Сказала Луиджина, нахмурилась и задвигала бровями, мысленно перебирая новые слова и сопоставляя с известными. — Мне… мало… слов… треска… ломоть.