Башня грифонов - Страница 3
Итак, Надежда Николаевна собиралась было уже направиться на встречу с дизайнером, надеясь, что та успешно преодолела все пробки и находится теперь на рабочем месте, как вдруг некоторые события привлекли ее внимание.
На аллее появился незаметный гражданин среднего возраста, одетый в неброскую серую курточку и такие же брюки. На ногах – разношенные, давно не чищенные ботинки, в руках – потертый дешевенький портфельчик, наверняка из искусственной кожи. Наряд довершала серая же бейсболка с поломанным козырьком.
В общем, не было в гражданине ничего интересного и привлекательного, как говорят в народе – отворотясь, не наглядеться. И Надежда застегнула сумку и собралась уже идти, как вдруг гражданин стал вести себя очень странно.
Он сел на ту же скамейку, где до этого разговаривали двое мужчин, и достал что-то из своего портфельчика. После чего воровато оглянулся, протянул руку, и… Надежда не поверила своим глазам – непривлекательный мужчина стал фотографировать песчаную дорожку! То есть несомненно, что сама дорожка его не интересовала, а фотографировал он те рисунки или записи, что сделали те двое – пожилой неопрятный дяденька и молодой парень.
Надежда до того удивилась, что едва не подпрыгнула на скамейке. Очевидно, неприметный тип уловил боковым зрением какое-то движение, потому что дернулся, отчего бейсболка упала с головы. Он зыркнул злобно в ее сторону, и Надежда забеспокоилась было, пока не вспомнила, что она в темных очках. Действуя нарочито медленно, она снова достала из сумки косметичку и принялась с самым безразличным видом рассматривать себя в зеркальце.
Со стороны ничего подозрительного – увидела дама еще одну морщинку и прикидывает, что с ней можно сделать. Очевидно, странный тип так и подумал, потому что натянул бейсболку и снова принялся фотографировать. На аллее в это время никого не было. Но вот показался мальчишка на велосипеде, и неприметный мужчина прекратил свое занятие. Ногой стер написанное на песке и пошел в сторону. Не к выходу, а вглубь парка.
«Интересно, – подумала Надежда, – очень интересно».
Если бы ее увидел сейчас кто-то из близких, то сразу понял бы, что Надежду терзает ее знаменитое любопытство.
Любопытство у Надежды Николаевны было весьма специфического свойства. Она не любила сплетни, совершенно не интересовалась жизнью знаменитостей и телезвезд, не высматривала соседей в окно, чтобы выяснить, кто с кем и куда идет.
Надежда Николаевна Лебедева, приличная женщина средних, скажем так, лет, к тому же отягощенная высшим образованием, интересовалась исключительно криминальными историями. Причем чем загадочней и непонятней была история, тем с большим рвением Надежда пыталась ее разгадать.
Поначалу истории эти случались с многочисленными Надеждиными друзьями и знакомыми, и Надежда просто не могла не помочь близким людям. Потом ей этого стало мало, тем более что с работы ее сократили, так что голова оказалась свободна. И началось.
Криминальные загадки сами находили Надежду Николаевну, а точнее, она их. Другой бы человек просто прошел мимо, но Надежда от природы была очень наблюдательна и умела анализировать свои наблюдения. Так что сейчас она просто сделала стойку, как спаниель, завидев утку.
Велосипедист проехал мимо, Надежда встала и расслабленной походкой направилась по аллее. Но задержалась у заветной скамейки, сделав вид, что в туфлю попал камешек. Она присела на скамейку, сняла туфлю, затем достала из сумки мобильный телефон. Настроила камеру и наклонилась, надевая туфлю, в другой руке был телефон, и Надежда сделала несколько снимков.
Неприметный противный тип сумел стереть не все записи, в углу нетронутым остался чертеж и какие-то цифры, Надежде некогда было разбираться.
Убрав телефон в сумку, она решила, что правда пора идти. И удалилась, больше ни на что не отвлекаясь.
В холле бизнес-центра она застала суету и большое количество народа. Надежда даже удивилась – когда приходила сюда полчаса назад, холл был пуст, только охранник скучал над неизменным кроссвордом. Теперь же охранника на месте не было, он суетился в другом углу, где и наблюдалось скопление людей.
Были там офисные девушки, а также женщины постарше бухгалтерского вида, была тетка в синем халате уборщицы, был солидный мужчина начальственного вида, а также парень с дредами и в футболке с надписью «Я ненавижу Билла Гейтса».
– Что случилось? – спросила Надежда тетку в синем халате, правильно рассудив, что та полностью в курсе проблемы. Как известно, уборщицы все всегда знают.
– Мужчине плохо стало, – охотно ответила тетка, – упал прямо тут, в холле. Как пошел через вертушку, так вдруг за сердце схватился и стоит. А наш-то урод, – она неодобрительно махнула рукой в сторону охранника, – еще орать на него начал – проходите, мол, не скапливайтесь! Из-за вас люди войти не могут! Видит же, что человеку нехорошо… Ну, тот и упал прямо здесь.
– Надо же…
Надежда Николаевна спрашивала просто так, поскольку пройти внутрь все равно было нельзя – охранника не было на месте, и у вертушки горел красный огонек.
– Теперь-то понабежали, – ворчала уборщица, – а что толку? «Скорую помощь» вызвали, так положи человека на диван и не суетись. Все равно ведь помочь ничем не можете, врача ждать нужно. Так нет, теперь натопчут, напачкают, а убирать кому?..
Надежда сделала шаг в сторону, ворчания уборщицы она слушать не желала. И тут же споткнулась, наступив на что-то. Она наклонилась и подняла с пола пуговицу. Обычную, довольно большую, серую, далеко не новую.
Надежда Николаевна всегда имела отличную память на лица, имена и предметы. Так, сейчас она тут же вспомнила, где видела буквально недавно такую же точно пуговицу: она болталась на нитке на жуткой старомодной кофте, а кофта была надета на того пожилого, неопрятного мужчину, что разговаривал в парке с молодым парнем, что-то рисуя на дорожке.
Сердце неприятно кольнуло.
– Скажите… – она поискала взглядом уборщицу, но тут же была сметена в сторону мужчиной начальственного вида:
– Отойдите, дайте медикам пройти, – скомандовал он.
Мимо Надежды протиснулись мужчина и женщина в голубой медицинской форме. Толпа возле больного расступилась, и на миг Надежда увидела бессильно свисающую руку и рукав той самой старомодной кофты. Сомнений не было, плохо стало именно тому пожилому человеку, которого видела Надежда в парке.
Надежда поежилась – она-то его критиковала: и питается не так, и вид запущенный. Вот какое ей дело до постороннего человека? А теперь получается, что она накаркала ему болезнь.
Видно было, как женщина склонилась над потерявшим сознание человеком, а мужчина крикнул, чтобы отошли все, дали бы больному дышать. И еще что-то добавил – не цирк, мол, смотреть не на что. И почему-то Надежда подумала, что кричит он не от врожденного хамства, а от озабоченности. Стало быть, плохо совсем.
Она тут же мысленно зажала рот рукой – не накаркать бы совсем плохое. И отошла подальше – и правда, что толпиться, только врачам мешать. Рядом стояли работяга в засаленном комбинезоне и женщина в темных очках.
– Все, – сказала врач, выпрямившись, и покачала головой, – ничего не сделать.
И добавила коллеге что-то по латыни.
– Помер? – ахнули в толпе. – А вы чего стоите? У вас же аппаратура…
– Да он еще полчаса назад помер, – огрызнулся мужчина, – пока ехали… И вообще, надо было реанимацию вызывать, хотя что уж… теперь поздно говорить…
– Капец пришел! – радостно гаркнул работяга и отчего-то замахал руками.
– Тише ты! – прошипела женщина рядом с ним. – Вон всю куртку испачкал…
Она наклонилась, оттирая от рукава пятно побелки, Надежда невольно рассмотрела ее повнимательнее. Ничего особенного, не слишком молодая, худощавая, одета просто – курточка кожаная, джинсы, очки темные. В помещении вроде не нужно, но Надежда вспомнила, что и сама забыла снять темные очки.
Народ отхлынул от покойника, мужчина начальственного вида ткнул разгильдяя-охранника в бок, и тот неохотно возвратился на место. Люди пошли наконец через вертушку, медики тоже собрались уходить, но были перехвачены тем же мужчиной.