Бархатная ночь - Страница 8

Пещера была пуста. Не доносилось ни звука, кроме тихого плеска воды.

— Папа! — Ответа не последовало, да Кенна и не ждала его. — Викторина! — Снова тишина.

И только попытавшись встать, Кенна поняла, что связана по рукам и ногам. Она задергалась, но веревки не поддавались. Вода снова подобралась к ее рукам и вновь отступила, но не более чем на несколько дюймов. Через минуту ее руки были уже полностью в воде. Кенна с трудом поднялась на колени и неуклюже поползла к стене. Вода следовала за ней по пятам. Кенна поскользнулась и, случайно задев перебитый и кровоточащий нос, чуть не потеряла сознания.

Хватая ртом воздух, Кенна проползла несколько метров на животе. Однако ее хриплые стоны сменились криком ужаса, когда она коснулась пальцами рукава рубашки. Она наткнулась на тело своего отца.

Январь 1815 года

Кенна проснулась от собственного крика. Но страх еще жил в ней. Ее сотрясала дрожь, влажное от пота одеяло сбилось в ногах. Кенна нетерпеливо отбросила его, одновременно протягивая руку к пеньюару. Она еле успела натянуть его, как дверь в спальню распахнулась.

На пороге стоял Ник. Его глаза опухли со сна, но на лице читалось выражение глубокого сочувствия. Он поплотнее запахнул свой халат и, удостоверившись, что Кенна проснулась, кивком отпустил служанку, которая маячила за его спиной.

Тихо закрыв за собой дверь, он быстро подошел к сестре.

— Как ты себя чувствуешь? — Взяв влажные руки Кенны в свои, Ник присел рядом и начал массировать ее пальцы.

Кенна смущенно засмеялась:

— Ты мог бы уже привыкнуть к этому. — Она высвободила руки и обняла себя за плечи. — Не надо было тебе вставать. Нет никакой необходимости…

— Не говори чепухи. Сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну к твоим кошмарам. Я надеялся… Последний был так давно… — Ник замолчал, не зная, чем бы ее еще утешить.

— Почти шесть месяцев, — пробормотала Кенна. — Я так надеялась, что все прошло. — Она поежилась.

— Ты замерзла. Давай забирайся под одеяло. — Ник начал поправлять простыни, но, почувствовав, что они влажные, замер: — Боже мой! Да их выжимать можно! Иди, посиди у огня, а я позову служанку.

Кенна подчинилась без звука. Она больше не спорила. Это было одно из тех изменений в ее характере, которые принесло время. Она даже боялась думать об остальных.

Появившаяся служанка быстро перестелила постель. Кенна безразлично сидела у камина, пока Ник снова не уложил ее. Она безвольно опустилась на подушки. Локоны золотистых волос выбились из косы и разметались, словно лучи солнца, по кружевной наволочке.

— Не хочешь рассказать, что случилось? — спросил Ник, встревоженный затуманенным выражением ее карих глаз.

— Почти то же самое, что всегда, — Кенна зажмурилась, но слезинка пробилась сквозь густые ресницы.

Ник нежно смахнул ее:

— Но по твоему голосу можно сказать — появилось нечто новое.

Это так, но ей не хотелось обсуждать свой сон с братом, пока она не обдумает все сама. Ее воспоминания о том вечере, когда погиб отец, были очень смутными. Четко Кенна помнила только то, как они с Ивонной на лестнице обсуждали появление пастушек.

Следующее ее воспоминание касалось громкого спора между Рисом и их семейным врачом о необходимости поставить ей пиявки. Доктор Эллиот поддерживал этот метод избавления от испорченной крови, а Рис был категорически против. Николас, не имевший своего мнения на этот счет, сидел в изножье ее кровати и ждал исхода спора. Точку в нем, однако, поставила сама Кенна. Придя в сознание и увидев в своей комнате Риса, она закричала, чтобы он убирался прочь. Когда ее не удалось успокоить, Рис вышел, а врач, удостоверившись, что больная очнулась, решил, что можно обойтись без кровопускания.

Позже Кенна узнала, что этот разговор состоялся почти через две недели после маскарада. Все это время она была без сознания.

— Разве имеет значение, чту я вспомнила? — спросила Кенна, открывая глаза и вглядываясь в любимое лицо брата. Он стал старше, как и она сама, но все же в его облике проглядывало что-то мальчишеское. Вот уже десять лет он нес груз ответственности за поместье, а это была непростая задача. — Разве что-нибудь имеет значение… за исключением папиной смерти?

— Его убили, Кенна, — хрипло сказал Ник. — А ты чуть было не погибла в той пещере. Если в твоей памяти действительно хранится то, что поможет найти убийцу, тогда эти ночные кошмары возникли не случайно. Но в любом случае они нарушили твое спокойствие.

И твое, хотелось сказать Кенне. Но она промолчала, потому что Ник отмел бы это как нечто несущественное. Он знал, как сильно она переживает, что стала обузой для него.

— Там была Викторина.

Ник покачал головой:

— Мы уже сотни раз говорили об этом. Шесть месяцев назад. Ох, Кенна, хотел бы я, чтобы в твоих снах было поменьше фантазий. Когда убили отца, Викторина была со мной.

— Она целовала Риса в галерее, я в этом уверена.

— В галерее? — нахмурился Ник. — Ты никогда раньше не упоминала галерею. Какое это имеет отношение ко всему остальному?

— Не знаю. — Кенна потерла глаза рукой. — Возможно, никакого. Они спорили… Потом целовались. И в летнем домике…

— Что — в летнем домике?

— В моем сне они были там. Кровать… Она была разобрана.

— Эротический сон, малышка? — поддразнил Ник, касаясь кончиком указательного пальца маленького бугорка на ее переносице — единственного шрама, оставшегося после тех событий. — В таком случае еще не все потеряно. Викторина будет счастлива. Она уже почти отчаялась увидеть тебя замужем.

Кенна скорчила гримасу:

— В двадцать три года мои шансы почти равны нулю. Я безнадежная старая дева.

— Только потому, что ты отказалась выехать в Лондон на сезон.

— Не стану спорить, — Кенна зевнула, надеясь, что Ник поймет намек. Она вовсе не устала, но лондонский сезон или, вернее, его отсутствие она не собиралась обсуждать ни с кем. Ник с присущей ему щедростью помог Ивонне отлично провести время в городе, и ее сводная сестра быстро обручилась там с виконтом. Сейчас она звалась леди Паркер, жила в живописном сельском доме на севере и делила время между тремя детьми и полудюжиной благотворительных комитетов.

«И неудивительно, — немного завистливо подумала Кенна, — Ивонна всегда поступала как надо». Хотя они постоянно переписывались, Кенна еще не видела своего младшего племянника. Ей давно пора съездить в Черри-Хилл. Когда Ник уйдет, Кенна напишет письмо и напросится в гости к Паркерам.

— Ты сможешь заснуть? — спросил Ник.

— М-м-м.

— Будем считать это согласием, — Он поцеловал ее в щеку. — Ты не забыла, что завтра приезжает Рис?

Кенна прикусила губу, чтобы не спросить Ника, что же иначе, по его мнению, могло спровоцировать ее кошмары. В ответ он начнет говорить, что страхи беспочвенны, что именно Рис спас ее, вытащив из пещеры и позвав слуг. Рис оставался у ее постели, когда даже Ник и Викторина поддавались усталости, и именно его она оскорбила, выгнав из комнаты, когда пришла в сознание.

Ник не верил, что сны сестры имели что-либо общее с действительностью. «Рис был как сын для нашего отца, — твердил он Кенне. — Невозможно, чтобы Рис мог убить кого-то». Кроме того, когда Кенна отправилась исследовать пещеру, Рис провожал Ивонну в спальню. Волей-неволей Кенне пришлось принять этот факт, но ее отношение к Рису ничуть не изменилось.

Почему же, гадала она, Рис Каннинг так пугает ее?

— Ник!

Николас остановился на полпути к двери и повернулся к сестре:

— Что-то еще, Кенна?

Повинуясь внезапному импульсу, она спросила:

— Какой на тебе был маскарадный костюм?

— Зачем, ради всех святых, тебе это знать? — Ник удивленно посмотрел на сестру. — Какое это имеет сейчас значение?

— Просто так. Ответь.

— Я был в костюме дьявола. Все говорили, как это умно. Неужели ты не помнишь?

Кенна нахмурилась:

— Нет. Я думала… О, не важно. Ты прав. Это сейчас не важно.