Банка - Страница 8
"А у нас для вас новость, - голос Вани срывался от сдерживаемого радостного волнения. - Письмо... из Израиля. Вам с Геной и Левкой позволено туда въехать!" "А как рад! Что вы с Катей и Димкой остаетесь в нашей квартире?" "Ну! А вы что, против?" "Поздравляю, - похолодела Ада от такой долгожданной, но, как оказалось, совершенно неожиданной новости. - Не век же нам жить на голове друг у друга!" "А там? - спросил зять. - Там-то где вы будете жить?" "Там Запад, - уверенно сказала директор. - Если, как говорят "голоса", в Израиль ежемесячно едут десятки тысяч, а не возвращается никто, то, значит, каждому дают квартиру. И уж во всяком случае, не хуже нашей!"
Десятки тысяч новых квартир? - подумал Ваня, не привыкший ни с кем спорить. - Это ж надо! В месяц?.. Когда тут и половины такого количества не построили за все ударные пятилетки... Впрочем, раз родители давно решили эмигрировать, а нам с Катей и Димкой жить решительно негде, то, что лучше придумать, чем наследовать жилье, о котором естественным путем и мечтать не приходится. Со всем его содержимым. Так что узкий заграничный конверт неслыханная удача... Скучать, конечно, Катька по маме с папой будет ужасно. Ведь до сих пор, если люди туда уезжали, то считай навеки - с концами, как умирали, но... мне-то что? А Кате я заменю родителей, для того и женился на ней.
Запад!! - орало все в душе у только что узнавшего о письме подростка. Я буду жить на Западе, как герои вдруг появившихся для всех видиофильмов, носиться на шикарных иномарках, пить виски (что это, кстати, такое?) у стойки бара и стрелять с глушителем в своих врагов, буду любить резких длинноногих девчонок, болтать не по-русски и вообще стану крутым меном. В армию? Ну и что? Не в советскую же, что без всяких внешних врагов, одной дедовщиной, так искалечила соседского парня Толика, а в таинственно непобедимую израильскую армию, в которую годами со страхом, восхищением или с ненавистью всматривается на экранах весь мир! Вот это кайф! Расставив ноги в тяжелых ботинках, я в каске и бронежилете сижу в пятнистом желтом джипе с "узи" в руках. Перед нами в ужасе и злобе разбегаются разные оборванцы... Я - герой поэзии Редьярда Киплинга: Солдаты, несите в колонии любовь на мирном штыке, азбуку в левом кармане, винтовку в правой руке. А если эту сволочь ни пуля, ни штык не проймет, то пусть их разогитирует товарищ наш пулемет, ура!
Запад! - металось сладкое слово и в мозгу у Ады. - Какое же спасибо Ноне! Надо же, за какие-то два месяца - вызов! А это значит сразу же новую жизнь. ОВИР, разные документы, разговоры вокруг, если и с открытым осуждением, то с тайной завистью. Решено! Там я тут же открываю частное издательство. Так и быть, вместе с Ноной. Если, конечно, та не предпочтет открыть книжный магазин. Впрочем, зачем мне вообще на Западе работать? Уж в Израиле-то умеют ценить таких инженеров и ученых, как Геша. Он продаст свои патенты и станет миллионером. Квартира! Да мы в первый же месяц купим виллу и... нет, надо перевести дух... машину. Иномарку, конечно, не "жигули" же. А Катеньку с ее семьей тут же вызовем к себе. Эта разлука не будет надолго. Значит, так... Завтра же с этим письмом в ОВИР, узнать план действий... Нет, сначала, сейчас же, ну и что, что поздно, звоню Ноне. Те, скорее всего, тоже получили вызов, посылали раньше меня, просто не решились мне сказать, а теперь можно... И едем вместе. У нее такой симпатичный, умный и решительный муж... можно при случае даже и отбить... Где-нибудь на Ривьере, а? Наконец-то начнется настоящая жизнь. И всего-то нужно было, оказывается, для вечного счастья - какого-то письма.
При таком настроении идти домой? Как бы не так! К Павлу! Только к нему, чтобы сразу начать долгожданное теплое прощание. Какой бы придумать Кате предлог?.. Да никакого! Скажу, что хочу кое-с-кем немедленно посоветоваться. Даже заходить домой не буду, вот что. ОН совсем, было, охладел в последнее время? Отлично, вот что его оживит - вызов наосточертевшей было пожилой любовницы не куда-то на конференцию в какую-то там Москву, а на постоянное место жительства - на Запад, понял? Где таких как ты - пруд пруди. Посмотрим, какая у него будет физиономия, когда я скорбно приду попрощаться... И как он тут же заюлит со своими тщетными извинениями. Он так симпатично и тщетно пытается всегда овладеть собой, когда волнуется. Интересно, как у нас сложится это самое прощание сегодня, а потом все эти месяцы до расставания всерьез... Вот где я, наконец, верну наши лучшие деньки. Письмо-счастье уже начало работать!
3. 1.
"Если я это опубликую, - лицо милой девушки-редактора пошло пятнами от волнения, - меня... меня просто расстреляют..." "Бросьте, - возразил Вадим Брук, самодеятельный писатель, - кто вас тронет? На дворе 1990. В стране гласность." "Гласность! Да вы хоть сами прочитали, что вы написали?" "Так это же фантастика. Действие происходит здесь же, во Владивостоке, но через пять лет." "После События? Так вы называете свержение советской власти?" "Не советской, а партийной." "С переходом к капитализму?" "А к чему же еще? Все остальное уже перепробовали. Что вас смущает? Сегодня о такой перспективе не говорит разве что какой-нибудь Лигачев. Я автор и готов за все написанное отвечать. А вам-то чего бояться? Тем более что книга не только и не столько о политике, сколько об экономике и... любви." "Вот именно, - теперь покраснела редактор. - И это вы называете любовью? Да я такое только случайно по видео... И тут же выключила. А вы хотите, чтобы утехами ваших героев упивался юный читатель?" "Почему же только юный?" "Тем более стыдно вам должно быть такое писать. И мне читать было стыдно. А чего стоят ваши фантазии о правоохранительных органах..." "Карательных, а не..." "Игра слов. Короче говоря, я такое публиковать пока не решаюсь." "Отлично. Найдем другое издательство." "Вот именно. И лучше... за границей... сами знаете где." "Спасибо за напоминание. Если вы окажетесь правы, то там я буду писать не о нашем городе."
Вадим собрал распавшиеся листки исчерканной красным рукописи и вышел на главную улицу имени самого свирепого и результативного авантюриста всех времен и народов. Руки его дрожали. Опять те же намеки. А ведь надо идти на очередную встречу.
"А, входите, входите, - еще неумело играл друга народа новоиспеченный депутат, спичрайтером которого выступал на выборах Вадим. - Рад вас видеть. Вы, я полагаю, по поводу вашей статьи об опасности атомного лихтеровоза..." "Его собираются поставить к терминалу на погрузку контейнеров на Магадан. А после двух подряд катастрофических взрывов в Армавире и Свердловске никто не гарантирует, что по головотяпству или по злому умыслу на борту или на причале не окажется 20 тонн взрывчатки. В тех поездах на все контейнеры были бумаги, как на самый безобидный груз. А от взрыва в Свердловске снесло до фундамента домостроительный комбинат. Такой взрыв испарит ядерный реактор атомохода в центре Владивостока. Это вам не Чернобыль!" "Я понимаю... понимаю... Надо будет... Тем более у нас тут недавно прошли натурные испытания, показавшие, что этот же лихтеровоз можно успешно разгружать вертолетами у не населенных дальних берегов. Как раз сегодня я беседовал с... тоже... так сказать... прямо не знаю... Геннадий Ильич Кацман. Руководитель этой темы и испытаний. Вот его телефон. Он хочет с вами встретиться. Дать, так сказать интервью. А сам я сделаю-ка депутатский запрос, знаете ли, на эту тему прямо генсеку на Съезде народных депутатов. Прямо на следующей неделе." "Спасибо вам..." "Да нет, это вам спасибо. У меня же нет надежды поселить семью... за бугром. А пока я организую здесь общественное мнение... А помните, как мы на выборах с вашей шпаргалкой моего конкурента-адмирала мокнули: Как, мол, вы собираетесь бороться за экологию края, если годами труба вашей котельной безнаказанно дымит вам прямо в форточку рабочего кабинета в штабе ТОФа? Вот я сегодня об этом напомню и второму моему конкуренту на тех выборах - начальнику пароходства - о смертельно опасном для города и края лихтеровозе. А потом, как я уже сказал, прямо Михал Сергеичу! И обязательно упомяну вас с Кацманом. Вот я прямо сейчас... Геннадий Ильич? Да, я. Тут у меня как раз этот... ну, журналист, автор статьи об атомоходе. Так вы договоритесь о встрече. Да. Его зовут Вадим Зиновьевич Брук. Мне тоже очень приятно... Договаривайтесь. Будем вместе спасать наш город!" 2.